— Последняя возможность — это обратиться к Падроне Спаланцани.

Они прокрутили в голове возможные риски. Мафия была мощной, в некоторых случаях готовой помочь, но также и чрезвычайно любопытной организацией — хранить тайны в этом сообществе было не очень хорошо. Но им не оставалось ничего другого. Наконец, они набрали номер в Южной Италии. Там Падроне сам снял трубку. На заднем плане слышался железный тенор арии из оперы Джакомо Пуччини, Recondita Armonia! — Wie sich die Bilder gleichen! — пел Марио Каварадосси, одновременно по телевизору показывали футбол.

— Моя мама это еще умела, — пробурчал Спаланцани.

— Что она еще умела? — спросила Шан вежливо.

— Рагу по-сицилиански, что заслуживает такого названия. Оно готовится пять или шесть часов, все это время рагу должно кипеть на медленном огне. Но в конце оно того стоит.

А сейчас в телефоне стали слышны выстрелы и крик. Шан надеялась, что эти шумы были от телевизора.

— Я посмотрю, что смогу для вас сделать, — пробурчал Спаланцани. — Раньше бы сам приехал.

Тенор продолжал петь E lucevan le stelle — «Сияли звезды», все трое дослушали арию до конца, Спаланцани с наслаждением, а Шан и Вонг в ожидании услышать что-то определенное.

— Я пришлю вам одного человека, который сможет кое-что сделать, — сказал наконец Спаланцани, потом он положил трубку.

Прошло еще несколько дней, пока они, после всех электронных щебетаний, получили совершенно допотопным способом письмо, которое положили в регистратуру, когда Маргарете Шобер пошла за книжкой «Для маленьких читательниц детективных романов». В нем шла речь о скором прибытии помощника, сотрудника, который попытается решить их проблемы. Шан и Вонгу не оставалось ничего другого, кроме ожидания.

Мужчина с козлиной бородкой закончил свои наблюдения на курорте, он переоделся и снял маску бодрого пенсионера, ушедшего раньше времени на пенсию, он ликвидировал свою одежду, и после того как наступил вечер, он пошел окольными путями в пансионат «Альпийская роза», невидимым, неслышимым, незаметным. Постучал в дверь.

— Пароль? — спросила Шан тихо.

— Турнир четырех трамплинов, — сказал поздний гость, и его впустили.

И вот он стоял перед ними: Карл Свобода, который завоевал во всем центрально-европейском нелегальном пространстве бодрую славу risalvatore, решальщика проблем. Австриец не любил, когда его называли мафиозо, он работал самостоятельно, работал порой для легальных фирм и администраций. Он работал на правительства и учреждения, у него было еще несколько незаконченных глобальных проектов. А теперь австрийского решальщика послали к Шан и Вонгу. Так как он как раз проживал поблизости, то хорошо знал местность, как раз в прошлом году здесь у него были дела.

— Итак, вначале вы тут натворили дерьма, — сказал Свобода и снял накладную бородку, которую он тщательно почистил и спрятал в косметичку.

— Дерьма?

— Ерунды. Дерьма. Халтуры. Я не знаю, как вы это называете. Во всяком случае, это будет прилично стоить, это я вам точно говорю.

Шан и Вонг слушали грубое приветствие австрийца с неподвижными лицами.

— Когда господин решальщик сделает свою работу, — сказала Шан на родном языке Вонгу, — он поплатится за дерзость! — Она сказала это с такой жестикуляцией и с такой интонацией, что у Свободы должно было возникнуть впечатление, будто бы она как раз что-то перевела Вонгу. Свобода улыбнулся. Шан улыбнулась. Вонг улыбнулся.

— Не хочет ли господин решальщик чего-нибудь выпить?

— Очень мило, спасибо, нет. Но вначале я хочу знать полную предысторию, затем приму решение, что делать дальше. Насколько я понял, вы хотите угрожать Рогге, чтобы получить Игры-2018?

— Именно так было запланировано, — сказала Шан. Никаких дорогостоящих подкупов членов комитета, а прямое нападение на голову крупного олимпийского деятеля. У Вонга при этом была задача вывести из строя одного прыгуна с трамплина во время Новогодних соревнований, что должно было внести замешательство, прежде всего в рядах службы безопасности и телохранителей в ВИП-зоне.

— Сама по себе идея неплохая, — сказал Свобода. — Большая катастрофа, как отвлекающий маневр, неплохо. А дальше?

— Я и скончавшийся Сунь Ю, — продолжила Шан, — хотели использовать замешательство, чтобы проникнуть в ВИП-ложу. Мы были переодеты в местных помощников, ждали у входа и спокойно слонялись там в тот момент, когда Оге Сёренсен поднялся в воздух. Никто нас не остановил, это действительно была прогулка. Игрок на цитре исполнял приятную мелодию, и мы были в хорошем настроении.

— В самой ВИП-ложе, вскоре после падения, — продолжил Вонг, — в момент самого большого замешательства, Шан должна была найти президента, заговорить с ним на его родном языке, как старая знакомая или как собирательница автографов, а затем сразу же обратить его внимание на обнаженное оружие Сунь Ю.

— Это должно было показать Рогге, что мы его в любое время можем достать, — сказала Шан.

— Оружие, сила, угрозы, выстрелы, катастрофы, падения! — сказал Свобода, качая головой. — Все это можно сделать намного проще и элегантнее, поверьте мне. Я бы осуществил покушение на Рогге совсем по-другому. Ну совершенно по-другому!

— Мы дома тысячу раз отрепетировали операцию. Но на месте все сорвалось.

— Почему?

— Когда мы вошли в ВИП-зону, Рогге не было в помещении, он появился только через некоторое время, но толчея уже была большая. Тем не менее я решил, как и было спланировано, подойти к нему, попросить у него автограф и показать ему записку:

— …но затем нас обстрелял какой-то идиот. Сунь Ю был ранен. Я едва успела поддержать его, и мы смогли уйти. Мы с большим трудом довели его сюда.

— Черт побери! Черт побери! — Свобода надул щеки и несколько раз выдохнул воздух. — Все пошло не так, что только могло.

Он подошел к окну и посмотрел в ясное ночное небо. Затем он повернулся к двум неудачникам и сказал:

— Вначале нам нужно убрать трупы. Труп вашего шефа должен исчезнуть полностью и совсем. А труп врача — с ним нам нужно придумать какую-то хорошую историю. — Он покачал головой. — Как можно быть такими идиотами!

— Это было несчастливое стечение обстоятельств, — защищалась Шан.

— Это была чистой воды неспособность, — прервал Свобода. — А сейчас: дисциплина! У вас есть уже идея?

Вонг достал маршрутную туристскую карту и положил ее на стол — кругом много природы, много леса, много лугов, много полей. И господин решальщик очень хорошо знает местность.

Свобода удивленно поднял брови. Закопать? Нет, он их обоих не стал бы закапывать. Здесь есть также много прогулочных маршрутов, много бегающих кросс, бегающих трусцой, собирателей бабочек и, что больше всего говорит против закапывания, огромное количество собак. Огромное количество собак, такое впечатление, что у каждого в запасе дома есть еще две или три штуки.

— Вторая возможность, — сказал Вонг и показал пальцем на большое, синее, как гематома, пятно на карте.

— Это Ейбзе, друзья. Да, вы правы, оно достаточно глубокое, но местность там очень оживленная. Кругом отели с неспящими в них пенсионерами; одна тропинка для прогулки шириной в доску, которая прямо ведет вокруг всего озера; наконец, влюбленные парочки, которые по ночам выезжают на озеро.

— Мы можем изобразить такую влюбленную пару, — сказала Шан. — Последние отпрыски двух цейлонских династий сборщиков чая в свадебном путешествии.

— Нет, не это. Ейбзе мне не нравится, друзья.

— А как с этим торфяным болотом к северу отсюда?

Палец Вонга двигался в направлении Норвегии:

— Мурнаурское болото? Да, уже лучше. Но вы знаете, что болотные трупы сохраняются навечно. Если содержание гуминовых кислот будет очень высоким, то они могут сохраняться десять или даже двадцать лет.