Мы, писатели, выпустили на фронте перо из рук, ибо мы хотим не описывать историю, а делать историю. Это желание двигало нашим старым другом и коллегой генералом Лукачем, это желание двигало Альбертом Мюллером и Ральфом Фоксом. Они пали за наше дело, а многие другие были за наше дело тяжело ранены.
Кто из вас в этом зале хочет взять мое перо, быть братом моих мыслей в то время, когда я держу винтовку? Вот — я предлагаю перо мое в подарок, но он несет с собой не радость, а большую ответственность. И эта ответственность зовется: все против фашизма! Все для Народного фронта! Все для фронта народов! Все для идей, которые враждебны войне, — враждебны войне, это говорим мы, люди войны, и мы, солдаты! Ибо война, которую мы помогаем вести, для нас не радость и не имеет ценности сама по себе, она нечто, что должно быть преодолено. Боритесь, мы просим вас, за эти идеи, боритесь пером и словом, как кому удобнее. Но — боритесь! Салют!»
Закончил Людвиг Ренн словами на испанском языке:
«У вас, испанские товарищи, я прошу прощения за то, что говорю по-немецки. Хотя я и лишен гражданства в гитлеровской Германии, я остался немцем и продолжаю писать по-немецки. Но я счастлив, что могу здесь от всего сердца сказать, что мы, те, кто пришел сюда, чтобы сражаться против фашизма, любим испанский, народ, и мы клянемся, что будем сражаться до победы, до нашей победы!»
После поражения республиканской Испании и пребывания в лагере для военнопленных во Франции Людвигу Ренну удается добраться до Мексики, где он живет все годы второй мировой войны, возглавляя Латиноамериканский комитет свободных немцев и движение «Свободная Германия». При первой же возможности, в 1947 году, он вернулся на территорию будущей ГДР, поселился в своем родном Дрездене, позднее в Берлине, стал видным общественным деятелем республики. Долгие годы, вплоть до своей смерти в августе 1979 года, он был почетным президентом Академии искусств ГДР.
Как и для всех немецких писателей, разгром гитлеризма стал рубежом в его творчестве. Для Людвига Ренна этот рубеж имел еще и особый смысл — он впервые, в сущности, стал в полном смысле слова писателем-профессионалом, то есть получил возможность целиком посвятить себя литературному труду.
* * *
Как же складывалась писательская судьба Людвига Ренна до 1945 года и после него?
Вторая книга Людвига Ренна, которую он опубликовал, непосредственно примыкала к первой и называлась «После войны» (1932).
Она рисовала путь того же героя, оказавшегося после Ноябрьской революции на выборных должностях командира роты, позднее командира батальона в «охранных войсках», а затем служащего в полиции. Высокая честность и организационное умение создают ему большой авторитет среди рядовых солдат, но сам он все время оказывается покорным орудием в руках реакционного офицерства. Политические события этих лет входят в повествование гораздо определеннее, чем в «Войне», и мы ясно видим двойственность положения героя, сражающегося на той стороне, которую он сам считает неправой. Эта двойственность теперь уже осознается и самим героем. Характерно, что если в книге «Война» второстепенные действующие лица обрисованы в положительных тонах (это были фронтовые друзья Людвига Ренна, противопоставленные тыловым карьеристам и реакционным офицерам, мало появлявшимся на страницах книги), то в книге «После войны» его окружают люди, глубоко ему антипатичные — то самое реакционное офицерство, которое, как он полагал, было сметено революцией. Он чувствует себя одиноким и не в состоянии разобраться в событиях; он хочет быть социалистом, однако социал-демократическое правительство посылает его расстреливать рабочих; однажды он сам себя называет коммунистом, хотя даже не знает, кто такие коммунисты. Он еще не нашел своего места, но одно знает твердо — он никогда не будет стрелять в народ. В конце книги ее герой, не желая участвовать в охране буржуазного государства, покидает военную службу.
Прототипом героя этих двух книг был один из подчиненных Людвига Ренна в годы войны; мы даже знаем его имя — ефрейтор Дагенкольб. Конечно, в этот образ, особенно в книге «После войны», автор вложил многое из своего собственного опыта.
Но затем герой по имени Людвиг Ренн исчезает со страниц его книг. После 1933 года, оказавшись в гитлеровской тюрьме (он был арестован вместе со многими другими коммунистами в ночь поджога рейхстага), писатель задумывает автобиографическое повествование, превратившееся в серию книг, над которыми он отныне работает долгие годы, вплоть до смерти, временами в самых, казалось бы, неподходящих условиях. Иногда это автобиографические романы в прямом смысле слова — «Упадок дворянства» (1944), «Морелия. Университетский город в Мексике» (1950), «Испанская война» (1955), «Мои детство и юность» (1957), «Пешком на восток» (1964), «Выход» (1967); иногда повествование ведется от третьего лица и герой носит иное имя, но близость его к автору не подлежит сомнению — например, «Инфляция» (1963). В последние годы жизни Людвиг Ренн опубликовал воспоминания «Домой с препятствиями» (1977), описывающие его возвращение на родину в 1947 году. Эти книги Людвига Ренна «вето оказываются в разных классификационных рубриках: их называют иногда романами, иногда репортажами, иногда биографиями и т. д. на основе тех или иных формальных примет. Между тем суть и построение их одно и то же — это автобиографии, лишенные, однако, обычных для этого жанра признаков. В них нет ничего «мемуарного» и «сегодняшний» автор нигде не комментирует с высоты нового опыта свое прошлое. Ощущение дистанции создается средствами, присущими художественной литературе, в том числе иронической интонацией, с которой автор описывает и себя «в прошлом», и свое окружение тех лет. Мы имеем дело с романами, построенными по законам художественного повествования, главное действующее лицо которых идентично автору, Людвигу Ренну, точнее, молодому Арнольду Фиту фон Гольсенау, отпрыску старинного саксонского дворянского рода, порывающему со своей средой, которая была злой силой немецкой истории, и в годы решительных классовых боев двадцатых годов переходящему на сторону рабочего класса.
Людвиг Ренн справедливо видел поучительность своего жизненного пути; именно поэтому он продолжал работать над автобиографическими повествованиями и в условиях Германской Демократической Республики, выделяя — по его собственным словам — в своем жизненном опыте те «элементы», которые полезны для «нашей современности».
Ограниченные, казалось бы, по жизненному материалу, «документальные» в своей основе, эти книги складываются в цельную картину судьбы поколения, прошедшего с честью через суровые испытания нашего времени и оказавшегося в согласии с ним. Они представляют собой своеобразный вариант традиционного для немецкой литературы «романа воспитания», пронизанный ощущением всеобщих перемен и отмеченный ясной перспективой социалистического развития.
Однако основное направление творчества Людвига Ренна в условиях Германской Демократической Республики связано, на первый взгляд, неожиданно для человека такой биографии и творческого облика, — с книгами для детей и юношества. Людвиг Ренн стал, по существу, популярным детским писателем. Такое изменение в читательском адресе его книг можно понять только в связи с огромными задачами по воспитанию немецкой молодежи в духе демократии и интернационализма, в духе строительства социалистического общества, которые встали перед общественностью ГДР сразу же после победы над гитлеризмом.
Действие этих книг происходит в разное время и в разных условиях — «Трини» (1954) посвящена мексиканской революции, «Негр Ноби» (1955) построена как поэтическая сказка по африканским мотивам, «Герниу и слепой Азни» (1956) и «Герниу и Арминий» (1958) рассказывают о жизни древних германцев времен знаменитой битвы в Тевтобургском лесу, где германцами были разбиты римские легионы, «На развалинах империи» (1961) — о Ноябрьской революции в Германии 1918 года и т. д.
