- Он ниже, - подсказал Игорь.
Он потянулся к выключателю, случайно коснувшись ноги девушки. От этого прикосновения по телу поползли мурашки, и разлилось тепло, окутывая разум дымкой рассеянности. Тусклые лампы осветили большую комнату. Три стены за исключением оконной были обставленными шкафами, на верхушках которых громоздились свертки, касавшиеся потолка. Все шкафы были заперты на замки. В центре комнаты стоял прямоугольный, покрытый черной потрепанной тканью, словно скатертью, большой стол с микроскопами, пробирками и прочими атрибутами лаборатории. Поблизости была раковина, а под ней огромное ведро "для отходов".
- Здесь всегда такой сильный запах?
- Ага. Я привык, уже не замечаю.
Парень отдернул тяжелые черные шторы и открыл нараспашку окно. Затем он подошел к одному из шкафов и, открыв его другим ключом, выудил оттуда несколько коробочек с препаратами.
- Так значит если коротко, то твоя работа заключается в том, чтобы высчитывать мертвые клетки.
- И поврежденные. И все это на четырехстах препаратах, - он кивнул на коробочку, в которой ютилось двадцать стекол. - Препараты готовил мой куратор, так что вся грязна работа мне, а все лавры ему.
- Это не честно.
- Да нет, все нормально. На самом деле эта работа принадлежит ему, его идея, его исследование. Зато то, что я ему помогаю, развязывает мне руки. Могу использовать лабораторию в своих целях.
- Кадрить девушек?
- Вряд ли это подходящее для этого место. Наука не просто сложнее, чем кажется, но и куда скучнее. Это тебе не парк развлечений. Сейчас сама поймешь. Садись.
К этому времени он уже настроил микроскоп и пододвинул его Афине.
- Видишь?
Девушка вгляделась.
- Это же нейроны.
- Левое полушарие коры головного мозга.
- Человека?
Девушка оторвалась от микроскопа.
- Да. Эти люди согласились на клиническое испытание. У них не было выбора. И у нас его нет. Только там мы можем понять, что пошло не так. И если мы поймем, если сможем это исправить, то другие люди будут жить.
- Часто клинические исследования проходят таким вот образом?
- Нет. Но опыты на животных не дают полной гарантии, что это сработает и на людях.
- Это очень серьезное исследование. Твой куратор доверяет тебе как самому себе.
- У него есть причины доверять мне. Мы работаем вместе уже четыре года.
Он передал девушке лист бумаги.
- Записывай количество мертвых и отдельно количество поврежденных клеток. Главное - не перепутай номера препаратов.
Вместо ответа она снова чихнула. В горле начинало ощутимо першить.
- Я схожу, принесу нам чай, - сказал Игорь. - А ты можешь начинать.
Игорь вернулся минут через десять, неся в руках один дымящийся стакан, и поставил его на стол рядом с девушкой.
- Можно?
Он встал рядом и нагнувшись заглянул в ее микроскоп, отчего она едва не подавилась. Потом взглянул на ее запись.
- Отлично.
Она поблагодарила , отхлебнув еще немного теплого напитка, и поморщилась. С чаем что-то явно было не то.
- По-моему он испорчен.
- Разве? Дай попробую. Нет, чай отличный. С ним все в порядке. Пей.
Под пристальным взглядом, но с явным сомнением девушка отпила немного. И собиралась поставить его на стол.
- Нет уж. Допивай до конца. Давай давай. Тебе надо смягчить горло.
- У меня не болит горло, - соврала она.
- Ты же не хочешь сказать, что я зря его принес?
Он красноречиво сложил руки на груди. Отказать она не смогла, хотя с каждым глотком ощущение, что это не обыкновенный черный чай крепло.
- Вот и умничка, - сказал парень, забирая пустой стаканчик и выкидывая его в корзину возле входа, - Ну что продолжим?
Через полчаса работы у девушки начали слезиться глаза, а через час в правом помимо того стали расплываться белые круги. Игорь работал рядом. И если она успела просмотреть только пять препаратов, потому что несколько раз сбивалась и приходилось пересчитывать, то парень уже заканчивал просматривать одну из коробочек. Он казался таким увлеченным, что не замечал ничего вокруг, она же не могла сконцентрироваться, постоянно отвлекаясь и поглядывая на него.
- Устала? Это легче переносить, если знаешь ради чего.
Вместо ответа девушка потянулась, вдруг осознав, что неприятных ощущений в горле нет, силы вернулись, и чувствует себя она лучше некуда.
- Проголодалась? Можем заказать пиццу. Ты какую любишь?
- Любую.
- Отлично.
- Но я еще не закончила.
- Да оставь. Я их давно уже проверил... Черт.
- Вот значит как? - девушка хитро прищурилась.
- Прости.
- О, боже мой! Ты знаешь это слово!
Он скрестил руки на груди, уголки губ чуть приподнялись.
- Не злишься?
- Нет, конечно. Это было очень увлекательно в начале. И потом... полезно. Я не думала, что все будет так...так...
- Так скучно?
- Почти.
- Говорил же.
- И так всегда?
- Да. Рутинная работа, постоянно что-то считаешь, проверяешь, перепроверяешь, ждешь... Меняешь какую-то величину, зачастую практически незначительно и все повторяется сотни раз. Снова и снова. Одно и то же.
- И ты все время занимаешься вот этим - подсчетом клеток.
- Почти. Но, как я уже сказал, это легче переносить, если знаешь что результат того стоит. Разочарована?
- Нет.
- Тогда будешь. Поверь, через это все проходят. Тут главное не затормозить. Продолжать идти вперед.
- Буду иметь в виду. Так ты меня, значит, сюда не ради помощи привел, да.
- Хотел произвести в кои-то веке хорошее впечатление. Получилось?
- Вполне, - тихо согласилась девушка, чувствуя, что тонет в его глазах, излучавших невероятное тепло.
Повисшую тишину разорвал звук шагов и открывающейся двери.
- Игорь, у меня проблема. Не злись, но мне опять нужна твоя помощь... О-па... Неожиданно.
- Привет, Фил, - радостно сказала девушка. - А вот и пицца! Прям по волшебству.
- Так он допустил тебя в святую святых?
- По-видимому, да.
- Честно говоря, я бы меньше удивился, если бы вы объявили о вашей тайной свадьбе.
- Фил! - одернул парня брат.
Девушка смущенно опустила глаза.
- А что? Совместная научная работа - это уже практически брак. Даже серьезнее.
Филипп открыл коробку и протянул девушке. Она выбрала кусок и с наслаждением откусила.
- Вкусно, спасибо.
- Ага, это Эвелин готовила. Сестра, - пояснил Фил. - Специально для Игоря кстати.
- Странное имя.
- Ага. У нас мама англичанка, поэтому всем девчонкам дали английские имена, а отец отвоевал для нас русские. Вообще-то, семейка у нас еще та.
- Так вы все-таки братья, да?
Фил не ответил, но посмотрел на Игоря.
- Сводные, - натянуто ответил тот и девушка решила пока не развивать эту тему.
- Только не говори, что он тебя сюда позвал в микроскоп пялиться?! - с наигранным ужасом спросил Фил.
- Ага. Но мне понравилось, - тут же добавила она, защищая Игоря.
- Тебе бы понравилось, даже если бы он тебе тут библию читал...
- Я вообще-то тут!
- Ты вообще разучился клеить девчонок! Это делается по-другому. Дай ключи.
Игорь кинул брату связку через стол.
Вскоре на столе появились разнообразные приборы, баночки, колбочки.
Фил установил штатив, на котором помещалась колба из прозрачного стекла.
- Бром - единственный жидкий при комнатной температуре неметалл, - проговорил Фил пародируя преподавателя по химии. Он держал в руках стеклянную оранжево-бордовую бутыль, на дне которой колыхалась темно бордовая жидкость. - Элементный бром является сильным окислителем, он непосредственно реагирует почти со всеми неметаллами, за исключением инертных газов, кислорода, азота и углерода, и многими металлами, эти реакции зачастую сопровождаются воспламенением.
Говоря это, Фил переливал жидкость в колбу. Афина как завороженная наблюдала, как колба наполнялась желтым газом, когда струя жидкости еще не достигла дна колбы. Затем вся колба резко наполнилась бурыми парами, а жидкость плавно легла на ее дно. Игорь бросил блестящий сверток алюминиевой фольги в колбу и закрыл ее. Несколько секунд ничего не происходило. Вдруг возле блестящего свертка образовался плотный клубящийся дым, заполняющий половину емкости, сопровождающийся мелкими вспышками, напоминающими брызги огня. Вспышки становились все чаще, и походили уже на ярко-оранжевые маленькие молнии. Наконец, фольга словно взорвалась: молнии осветили всю колбу. На дне полыхнул огонь. Стенки колбы покрылись испариной, а затем красно-оранжевыми полосками, подобно тем, что остаются на стекле во время дождя. Девушка чуть не задохнулась от восторга.
