Проходили дни. Афина познакомилась с новой группой, которая оказалась более дружной, чем прежняя. Занятия по биологии шли более оживленно, чем на всех остальных предметах, вместе взятых. Евгения Викторовна редко опрашивала по журналу. Задавая вопрос, она вовлекала в разговор всех, помогая вспомнить сложные латинские названия растений и животных, сравнивая их с чем-нибудь смешным. Все занятия проходили в радушной обстановке, но, несмотря на это, каждую пару одна треть группы получала тройки, остальные четверки, и лишь несколько человек пятерки. Преподавательница оценивала довольно строго, однако едва ли это кого-то расстраивало: ребята знали, что оценки справедливы. Евгения Викторовна вполне терпимо относилась к каждому заданному ей вопросу (даже порой и откровенно глупому) и старалась давать полный, понятный ответ, нередко дополняя его забавными фактами. Преподавательница обращала внимание студентов на необходимость запоминания терминологии, но никогда не снижала балл, если кто-нибудь не мог вспомнить очень сложный термин. Афина старалась показать свои знания, что нередко ей удавалось. За все время девушка не получила ни одной тройки, ни одной четверки. Тем не менее, в группе ее любили и не считали заносчивой. Она всегда всем помогала, была веселой и приветливой. Никто уже не сомневался, что она будет участвовать в олимпиаде. Евгения Викторовна откровенно гордилась своей студенткой, предостерегая второй курс. Гордился ею и Артем. За прошедшее время их отношения удивительно потеплели, он относился к ней, словно к сестре, да и Афина не могла отвечать ему ни большим, ни меньшим.

Уже прошел месяц, а Афина никак не могла забыть ту глупую ссору с Игорем. И его самого. Иногда она невольно бросала на него взгляд, когда они встречались то в столовой, то на этажах. А как-то даже чуть не столкнулись лбами, он тогда говорил по телефону, спешил, и чуть не налетел на нее. И даже не взглянул, только мимоходом извинился. Так, просто вежливость.

Игорь не замечал ее, не смотрел в ее сторону, не видел. А у Афины никак не выходило игнорировать его, и каждый раз внутри вскипало, пенилось раздражение. Ей так хотелось, чтобы он просто исчез, чтобы не попадался на глаза, дал жить спокойно. Но каждый день она видела его то там, то здесь, то одного, то в кампании Фила, реже с Тёмой, иногда всех троих, и неизменно Артем ей махал, и приходилось отвечать. Но Игорь упорно ее игнорировал.

Они довольно часто сталкивались между занятиями, но только раз вечером, как в первую их встречу. Хотя девушка часто оставалась допоздна в университете (всегда, когда не нужно было на работу) - готовиться к занятиям в читальном зале оказалось намного удобнее, чем "дома". И Игорь на самом деле тоже - на этаже выше, в лаборатории, где чувствовал себя уже как дома. Фил шутил, что принесет ему туда раскладушку. А тот начал задумываться об этом всерьез. Игорь ощущал присутствие девушки рядом. Поначалу это раздражало, но вскоре он привык. Своей одержимостью учебой она напоминала ему его самого. Пару раз, когда она засиживалась слишком долго, он шел ее провожать. Уговаривая себя, будто это исключительно ради чистоты совести, да и к тому же прогуляться, проветрить голову не помешает. Разумеется, она об этом не знала. Еще чего, играть в героя после того что она ему наговорила - фигу.

А как-то раз, когда он совсем вымотался, а та часть работы, над которой он бился уже почти месяц, снова встала в тупик, тогда он спустился вниз прилечь на диванчик и поспать хотя бы пару часиков, и наткнулся на нее. Она еще сидела в кресле, но он увидел, как она вздрогнула, когда он вошел. У нее так мило расширились глаза от удивления, словно она увидела не студента, а привидение, хотя после беспрерывной двухсуточной работы он и был похож скорее на зомби, нежели на полноценного живого человека.

- Издержки науки, - пояснил зачем-то он, и неосознанно начал приглаживать волосы и поправлять рубашку.

- Может тебе кофе принести? - с сочувствием спросила она, и только потом задумалась над тем что ляпнула, он наблюдал, как меняется ее выражение - ну вот где она сейчас кофе найдет, все уже давно закрыто.

- Я заказ сделаю. А ты чего домой не идешь, тебе еще ехать-то сколько.

Он мысленно выругался, а девушка его оплошности даже и не заметила - кинулась к сумочке за телефоном.

- Одиннадцать сейчас. Я тебе такси вызову.

- Почему одиннадцать? Я думала, что тут только до десяти зал работает!

Он потряс ключами и пояснил:

- Я попросил.

- Я сама... такси вызову, - то ли с испугом, то ли с напряжением сказала она. А он понял - денег на такси у нее, наверное, и нет.

- Уже набираю.

Он проводил ее до машины и при этом они не перемолвились ни словом. Заплатил, игнорируя ее слабые протесты, мол, его ошибка, ему и платить, и чтобы она не вздумала вернуть деньги - он не возьмет.

Днем он ощущал ее взгляды, вероятно, думает, что он ненормальный - решил он. Пусть, все равно недалеко от истины, да и сама она недалеко ушла. Он продолжал делать вид будто не замечает ее: не было у него времени на что-либо другое помимо исследования. Он должен был довести их до победного конца - иного выхода не было. А вскоре у него начались проблемы с куратором, словно и без того забот не хватало.

...

Евгения Викторовна уже собрала команды из своих групп и сказала, что дополнительные занятия будут два раза в неделю, объявив дату первого. Вот тогда и начались первые проблемы с работой. Работа уже не была такой необходимостью. Каждую неделю к ней приходила мама, рассказывала как дела, расспрашивала об учебе и даже, может быть, радовалась за успехи дочери. Она оставляла ей деньги. Сначала Афина отказывалась, и мать не настаивала, но потом стала настаивать. А девушка все равно не могла брать их, да и не нужно было. Ей хватало стипендии и того, что она зарабатывала.

Афина двояко относилась к визитам матери. Она была рада ее видеть, но каждый раз повисало напряженное молчание. Каждый раз она бесцеремонно разглядывала убогую комнатушку: потрепанный диван, простые стулья, выцветшие обои. Как-то она спросила, нет ли тут тараканов, Афина рассмеялась, сказала, что нет; а не беспокоят ли соседи - нет. Девушка все ждала, возможно надеялась, что та предложит вернуться домой, хотя знала уже, что откажется. Но предложения этого не следовало. Афина так же не решалась спросить, что сделали с той квартирой, которую купили для нее. Молчание затягивалось, тогда мама вставала, говорила, что ей пара и уходила. И этот уход каждый раз сопровождался чувством облегчения, словно неприятный долг был выполнен, груз сброшен на одну неделю.

В начале октября в один пасмурный день, кажется, была среда, Афину от учебника оторвал звонок по телефону. Девушка недоверчиво покосилась на него, ей редко звонили - иногда одногруппницы, но обычно Артем. Но в тот раз юноша сидел рядом, а ребята только разошлись по домам после последней пары. Звонила одна из бывших одноклассниц, звала на встречу. А почему бы нет? Можно позволить себе расслабиться, отдохнуть хотя бы раз. Конечно, друзей среди них не было, единственный кому она могла позвонить в тяжелое время - это Петр, друг детства, но и ему звонить не захотелось. Но просто отдохнуть, собраться вместе, провести время весело - было самое оно. К тому же Афина искренне надеялась, что увидит Петра Петровича, как она называла его в шутку. Они учились в одном классе, и дружили с самого раннего детства. И все же странно, что он ни разу не позвонил за лето. Возможно, уезжал. Да, вспомнила девушка. Он же хотел поехать поступать в Москву. Наверно поступил. Тогда он вряд ли будет. Жалко, конечно.

И все-таки он там был. Тот самый Петя - нескромный, отчаянно веселый, и такой знакомый. Он был рад ее видеть, даже слишком рад.

Сначала они с группой сходили в кино, на какой-то ужастик. Афина не любила фильмы ужасов и просидела большую часть сосредоточившись на поп-корме и ловя суть фильма в пробегающих по гладкому потолку разноцветных бликах и вспышках. Где-то на середине фильма ее руку накрыла теплая рука Пети, она посмотрела на него, а он ответил, легким пожатием пальцев. Это было приятно. Стало даже как-то уютно и больше не пугали ни женские крики, раздающиеся внезапно, отчаянно из тишины, ни страшные звенящие звуки металлических инструментов, ни громкая тяжелая музыка, сопровождающая, как правило, моменты погони.