- Позаботься о нем, - сказал Джек, смотря на Ли. -  Он придет в норму. Просто позаботься о нем.

Где-то неподалеку послышался вой сирены «Скорой помощи».

- Уходите. Я найду, что им сказать, - морщась от боли, произнес мужчина. Нижнюю часть тела он уже практически не чувствовал.

Кивнув Джеку и пожав ему руку, Странник потянул за собой Ли и Брюса. Стрелок не был похож сам на себя - он выглядел белее, чем плащ Райли.

- Все будет хорошо, - прошептала ему на ухо Ли. - Я рядом. Все обязательно будет хорошо.

Зима в Японии полностью вступила в свои права - буквально неделю назад закончились новогодние праздники, приходилось вновь идти на работу... но были среди японцев и те, для которых работа была жизнью. Смыслом существования. Причиной, по которой они работали и в выходные дни, и в праздники.

К таковым, как успел заметить Лайт, тридцатилетний американец, сидевший сейчас в кабинете своего «делового партнера» - так он называл женщину, ответственную за все происходящее в лаборатории «Райз», где он, собственно, и находился, - относилась и та, кого он ожидал. Пару недель назад, в преддверие Нового года, он порадовал ее успешным завершением второй фазы их планов. Компания из тридцати человек, употребивших «Какусей» и выживших, была собрана и вместе с ним преодолела Тихий океан, дабы оказаться здесь, в Японии.

Женщину, которую он ждал, все ее подчиненные и партнеры знали под прозвищем «Председатель». Своего настоящего имени она не сообщала никому. Лайт порой даже задумывался, а знает ли ее семья ее имя? И вообще, есть ли у нее семья? Сорокалетняя женщина всегда была настолько строгой и холодной, что, казалось, ужиться рядом с ней мог бы лишь тот, кто согласился бы беспрекословно выполнять все ее приказы и подчиняться каждому ее слову. Он к числу таких людей не относился.

Лайт дотронулся до кончика своей шляпы. Этот головной убор он предпочитал не снимать даже в помещении - у него возникало ощущение, что снимая его, он отделяет часть своего тела и духа. Сравнение столь же глупое, сколь и вполне реальное. Все же он, как живущий в человеческом мире, не мог не подчиняться простому закону мироздания - человек - это дитя ритуалов и раб привычек.

Наконец, двери кабинета открылись, впуская внутрь Председателя. Даже не поздоровавшись с Лайтом - она в принципе не считала необходимым соблюдение формальностей - она заняла свое место за столом и обратила взгляд на мужчину.

- Вы задержались, - проговорил он, с интересом глядя на женщину. В особенности его привлекала ее кожа. Да уж, пожалуй, не будь она настолько преданна работе, он, быть может, и предпринял какие-то действия. Но не в настоящий момент. - Надеюсь, третья фаза идет согласно плану?

Председатель включила стоявший на столе компьютер и, дожидаясь пока он запустится, вновь посмотрела на Лайта.

- Совершенно верно. Образцы, что вы нам предоставили, оказались весьма впечатляющими. Думаю, трех десятков должно хватить. Конечно, выборка не особо большая, но и времени на повторное распространение наркотика у нас нет.

- Образцы? - зацепился слух мужчины за не особо корректную формулировку. - Председатель, они же все-таки люди...

Женщина бросила на него холодный взгляд.

- Большую часть своей жизни я провела в лаборатории. Это, знаете ли, учит по-другому относиться ко всем живым существам, в том числе и людям. Они - мои образцы. Экспериментальный подвид людей, если хотите. Я не могу считать их людьми.

Она заметила, как на мгновение сузились зрачки Лайта.

- Вы с чем-то не согласны, Лайт?

- Лишь с вашим определением, Председатель. Я прекрасно понимаю цели этой кампании, я знаю, ради чего вы меня наняли... но называть живых людей, в чью жизнь мы вмешались, образцами... не думаю, что это правильно.

- Вы и сами вмешались в жизнь проститутки, которой манипулировали. Там, в Америке. А вместе с ней вы отправили десять образцов, которые не заслуживали ни вашего, ни моего внимания. Пушечное мясо, как назвали бы подобных существ на войне. А мы как раз сейчас на грани войны.

Лайт, смотревший на стол, поднял вопросительный взгляд. Слова Председателя об Эйлине довольно сильно его задели.

- На грани войны за выживание на этой планете, - продолжила женщина. - Человечество в своем настоящем состоянии не сможет просуществовать достаточно долго. Мы медленно исчерпываем последние запасы ресурсов. Общество постепенно деградирует, потому как природа пытается с нами бороться. Мы больше не можем бросать вызов природе - в первую очередь мы должны бросить вызов себе. Развиться. Перейти на следующую ступень эволюции, туда, где мы сами будем задавать природе правила игры.

- И вы думаете, «Какусей» способен это сделать?

Женщина кивнула.

- В течение месяца я предоставлю вам первые результаты нашего исследования. Поверьте, Лайт, вы не зря согласились сотрудничать с нами. Мы стоим на пороге величайшего открытия. Мы можем перевернуть существующий мир.

- Вот только хочет ли он этого... - тихо проговорил мужчина.

Женщина осеклась.

- Простите?

- Я отлично понимаю наши цели и всецело им сочувствую. Однако... вы точно думаете, что мир готов к тем изменениям, которые вы ему пророчите? Вы уверены, что решая судьбы людей за них самих, вы поступаете правильно?

- Неужто вы учите меня нормам морали, Лайт? - голос Председателя, казалось, потеплел на пару градусов. - Вы, отправивший одиннадцать человек на верную смерть?

Если женщина надеялась этим замечанием смутить мужчину и выбить его из колеи, то у нее ничего не вышло - Лайт прекрасно осознавал то, что он сделал. Несмотря на то, что он знал, чем чревато бросать вызов американским линчевателям - они были попросту непредсказуемы - он позволил Эйлине действовать, как она сама считала, по собственной воле. Болезненное для нее самой увлечение Брюсом обернулось для нее трагедией... но себя он винить в этом не мог. Девчонка сама получила то, что хотела. То, чего заслуживала.

- Хорошая попытка, - улыбнулся Лайт. - Но не будем отвлекаться от наших дел.

- Я и не думала, - произнесла Председатель. - И, знаете, похоже, я понимаю, почему вы не можете называть всех этих людей образцами. Почему у вас не получается отринуть их человечность.

- Потому что я не ученый?

Женщина покачала головой.

- Потому что вы привязались к ним. Из тридцати одного человека, попробовавшего «Какусей» и прилетевшего в Японию, вы для меня представляете наибольший интерес. Исследовать вас я, конечно же, не собираюсь, но я удивлена тем, какого результата вы добились, принимая наркотик. Симбиоз мог даровать вам улучшение уже имеющихся у вас способностей... но он открыл совершенно новые. Я и подумать не могла, что телепатия и ментальное принуждение в принципе возможны. Это материи области паранауки... но вот вы сидите передо мной, и я не могу отрицать того, что ваши способности реальны.

Председатель говорила это с такой увлеченностью и научным интересом, что по спине Лайта пробежал холодок. Он никогда и ничего не боялся, в особенности людей, ничтожных по своей сути, однако эта безумная ученая умела вселять в людей страх. Несмотря на то, что он предоставил ей тридцать «образцов» для изучения, она фактически прямым текстом заявила, что интересующий ее объект в эту тридцатку не входит. Что, если на самом деле ее интересовал он сам?

Да, впору ему было пожалеть о своем знакомстве с Ямагавой, порекомендовавшим его Председателю, как прекрасного человека для выполнения необходимой ей миссии. Он согласился из праздного любопытства... а сейчас был бы не против отмотать время назад. Ему не нравилось то, во что он умудрился ввязаться.

- Они реальны лишь в пределах, очерчиваемых самим «Какусеем», - заметил Лайт. - Ваши мысли, например, для меня сокрыты. Наверное, это и к лучшему.

Его голос немного дрогнул. Если Председатель и успела это заметить, то не подала вида.

- Не могу с вами не согласиться, - надменно ответила женщина. - Свои мысли я предпочитаю держать в рамках лишь своей черепной коробки.