Переход Фельфе в конце лета 1943 года на новое место работы в политическую разведку, в реферат по Швейцарии и Лихтенштейну поставил его поначалу в ситуацию, аналогичную той, когда человек попадает в чужую страну без знания ее языка, обычаев и законов. Стало ясно, что одной только верностью третьему рейху, здравым умом и полицейскими навыками не обойтись. Разведке, как и любому ремеслу, необходимо научиться, и только тогда можно ожидать успеха. Первое, что посоветовал новичку его начальник, — это как можно быстрее разобраться, хотя бы в общих чертах, в сложном клубке разведывательных и специальных служб Германии, с которыми приходится координировать свою работу VI управлению, но прежде всего — в структуре и функциональных задачах самого РСХА.

Главное управление имперской безопасности было создано в сентябре 1939 года по приказу рейхсфюрера СС и начальника немецкой полиции Гиммлера с целью повышения уровня координации работы репрессивных органов Германии по подавлению оппозиции и подготовке к ведению войны. В него вошли семь различных управлений. РСХА насчитывало 140 тысяч полицейских, 70 тысяч сотрудников СД, 40 тысяч гестаповцев, не считая приданные отряды СС.

Главными были III и VI управления службы безопасности (СД). Третье управление осуществляло контрразведывательную работу внутри Германии, а шестое — политическую разведку за рубежом. Костяком РСХА являлись государственная тайная полиция (гестапо) и уголовная полиция соответственно — IV и V управления. Штаб-квартира РСХА располагалась в Берлине на Принц-Альбрехтштрассе. Сначала РСХА возглавлял Рейнхард Гейдрих, имперский протектор Богемии и Моравии, затем рейхсфюрер СС Гиммлер и, наконец, во главе СД и охранной полиции в последние годы фашизма находился Эрнст Кальтенбруннер.

О другой крупной спецслужбе — абвере (военной разведывательной организации вермахта) Фельфе много слышал, еще находясь на курсах. Теперь он получил возможность узнать о ней значительно больше. В 1935 году тогда еще маломощный абвер возглавил адмирал Канарис, имя которого впоследствии стало олицетворением самой службы. В короткий срок он добился того, что вверенное ему ведомство стало самой мощной разведывательной организацией фашистской Германии, не знавшей ограничений ни в финансах, ни в кадрах. Именно абвер добыл информацию об «ахиллесовой пяте» считавшейся непреступной линии Мажино — главном оборонительном рубеже Франции на границе с Германией. Именно абвер осуществил фотосъемку с помощью разведывательных самолетов важных портов, мостов, аэродромов, военных промышленных объектов в западной части Советского Союза, что позволило немецкой авиации уже в начале военных действий вывести из строя эти стратегические объекты и нанести значительный урон живой силе и технике.

Отношения между абвером и внешней политической разведкой РСХА отличались нездоровым соперничеством. Одно ведомство в лице другого видело, прежде всего, конкурента. Но разногласия лежали не только в этой области. Сотрудники абвера, являясь военнослужащими, традиционно не были членами политических партий, поэтому деятельность «партийцев» в РСХА, в том числе и в политической разведке, они рассматривали как занятие, недостойное немецкого офицера. В свою очередь, сотрудники РСХА платили им той же монетой, называя про себя абверовцев «белой костью» и реакционерами.

Существовала еще одна спецслужба, похожая на гестапо, — военная полиция (ГФП). Она работала по военнослужащим вермахта. Кроме того, в тесном контакте со всеми этими службами взаимодействовали еще три специальных учреждения: «служба Зеехаус» (запись и анализ передач иностранных радиостанций), управление исследований ВВС (контроль телефонных разговоров на территории рейха) и служба тайнописи и расшифровки верховного командования вермахта.

Фельфе был поражен, когда представил себе, какой огромный аппарат задействован нацистами на ведение войны, слежку и разведку внутри Германии и за рубежом.

Политической разведкой в РСХА руководил Вальтер Шелленберг. Это была очень колоритная фигура. Он происходил из зажиточной семьи фабриканта, получил юридическое образование. Вступив в 1933 году в НСДПА и СС, он работал простым агентом в Германии на гестапо, за границей на — СД, а затем, благодаря покровительству Гиммлера, стремительный взлет наверх — начальник штабной канцелярии СД, группы контрразведки и гестапо, заместитель, а с июня 1941 года начальник VI управления РСХА. Он всегда стремился к лидерству, хотел, чтобы политическая разведка играла первую скрипку. Видимо, поэтому, говоря на служебных совещаниях о необходимости решительных, наступательных действий всех секретных служб Германии против России, Шелленберг никогда не забывал интересов собственного ведомства. Своей высшей точки на служебной лестнице он достиг в июле 1944 года, когда после расстрела Канариса, как участника заговора против Гитлера, ему в подчинение полностью был передан огромный аппарат абвера.

Впервые Фельфе увидел его через месяц в основном здании РСХА в Берлине. Фельфе шел по коридору с сотрудником своего реферата Куртом Меснером, вертлявым и любопытным малым, когда тот слегка толкнул его в бок и показал на идущего навстречу мужчину. «Шелленберг», — тихо шепнул Меснер. Фельфе увидел молодого мужчину среднего роста, в элегантном, хорошо облегающем фигуру костюме. Уверенная походка. Интересное, выразительное лицо. Поравнявшись с молодыми людьми, Шелленберг буднично и негроко ответил на их бойкое приветствие — «Хайль Гитлер», бросив в их сторону скользящий, изучающий взгляд.

— Ну, видел шефа? — сказал Меснер и хитро подмигнул. — Не забудь звание — бригадефюрер.

— Сколько же ему лет? — удивился Фельфе, ловя себя на мысли, что ему хочется оглянуться, чтобы получше рассмотреть шефа.

— 34 года. Любит хорошо одеваться, военную форму почти не носит, предпочитает заграничные костюмы, курит только «Кэмел». Любимчик Гейдриха и Гиммлера, — выпалил Меснер.

Лично познакомиться с Шелленбергом Фельфе довелось позже.

Приступая к изучению форм и методов разведывательной работы, проблем и задач, стоящих перед VI управлением и своим рефератом, Фельфе с помощью коллег усвоил первую важную аксиому — в политической, как впрочем и в любой другой нетехнической разведке, главную роль играет ценная агентура. В его воображении агенты представлялись волнами от брошенного камня — чем ближе они к центру, где сосредоточены секретные сведения, тем они мощнее. Рассказывая о методах разведывательной работы, старожилы объясняли новичку: хочешь сделать карьеру — ищи возможность приобретения ценного источника информации. Ими могут оказаться крупные политические деятели, дипломаты, военные, промышленники. Но завербовать напрямую человека, занимающего высокое положение и имеющего доступ к нужной информации, не так уже просто. Чаще, поясняли коллеги, по пути к добыче секретов целесообразнее идти окольным путем, по-кошачьи, осторожно выслеживая сначала мелкого зверя, чтобы потом добраться до крупной добычи.

Знакомство с делом «Цицерон» дало Фельфе наглядное представление о таком методе действий.

В начале войны люди Шелленберга вышли на кадрового британского дипломата, посла Англии в Анкаре сэра Хью Нэтчбулл-Хьюгессена. В процессе изучения его поведения, образа жизни не было найдено никаких слабых моментов. Патриот, лоялен правительству, не увлекается женщинами, алкоголем, не жаден — словом, добропорядочный английский пуританин. Ни одной зацепки, сплошной овал. И вот тогда решили обратить внимание на его слугу, молодого турка Эльяс Базна. Деньги для него было все. Начали действовать через него. Больших усилий не потребовалось. За 300 тысяч фунтов стерлингов слуга согласился тайно фотографировать и передавать секретные документы, хранившиеся в личном сейфе его хозяина. Часть из них содержала подробные сведения о стратегии англоамериканских союзников и о переговорах между ними по различным вопросам ведения войны. В этом драгоценном для разведки Шелленберга сейфе оказались и документы, касающиеся решений Тегеранской конференции.