25 июня 1950 года в Корее начались военные действия. Большинство сотрудников английской миссии в Сеуле было эвакуировано в Токио. Осталось три человека, включая посланника Вивиана Холта и Блейка. Связь с Лондоном прекратилась.

Через четыре дня северокорейские войска заняли Сеул. По радио в программе Би-Би-Си передали о полной поддержке Великобритании Соединенных Штатов в их войне в Корее и о готовности Лондона направить на помощь американцам свои войска.

Вскоре весь состав английской дипломатической миссии интернировали, как граждан страны, воюющей против Кореи, и вместе с семьюдесятью другими иностранцами направили на север Корейского полуострова.

Под Пхеньяном их поместили в большой дом, бывшую школу или сиротский приют. Время тянулось мучительно долго, кроме уборки помещения интернированным не поручали никакой работы. В их распоряжении была только одна книга на английском языке, «Остров сокровищ» Жюль Верна, которую читали по очереди англичане и американцы.

Джорджу повезло, для него нашлись книги на русском языке — произведения Чехова, Горького и несколько работ В. И. Ленина. Он долго и внимательно читал их, некоторые по два-три раза, часто заглядывая в словарь. Особенно скрупулезно он изучил работу В. И. Ленина «Что делать?».

Джорджа постоянно одолевали мысли о дальнейшей судьбе. Все идет к тому, что интернированных скоро освободят. Сможет ли он продолжить работу в английской разведке, разделяя взгляды противников капиталистической системы, проникнувшись верой в правоту марксистской идеологии, осуждая политику своего правительства и его американских союзников? Каково ему будет вести подрывную работу против Советского Союза и восточноевропейских стран, действия которых он понимает? Можно, конечно, уйти из «Сикрет интеллидженс сервис». Но именно там он сможет оказать наиболее эффективную помощь в деле воплощения тех идеалов, в которые он поверил. Решение было принято. Джордж понимал, какую пользу может принести информация о подрывной деятельности против тех, кто стал его единомышленниками.

Блейк, как профессионал, знал, что на севере Кореи должны быть представители советской разведки, оказывающие помощь в работе своим союзникам. Теперь в его задачу входило, не вызвав подозрения других интернированных, выйти на одного из таких людей. И это ему удалось.

Они говорили долго. Джордж Блейк сразу сказал, что противоречит его взглядам, и что он готов оказать помощь Советскому Союзу и пойти ради этого на любой риск.

Он понимал, что совершил решительный шаг и теперь ему предстоит сложная и опасная работа. Каждую минуту его будет подстерегать опасность, любое неверное действие или оплошность могут привести к провалу, полностью перечеркнуть его жизнь. Но Джордж Блейк шел на это сознательно. Он был убежден, что работа в советской разведке даст ему возможность вести борьбу за ставшие теперь его собственными гуманистические, демократические идеи.

Специальный самолет ВВС Великобритании апрельским утром 1953 года подрулил к главному зданию аэропорта Абигдон. На ступеньках у входа в зал ожидания расположился небольшой оркестр, и как только к самолету подали трап, зазвучал национальный гимн.

А рядом с оркестрантами стояли те, кто многие годы ждал своих сыновей, мужей, братьев, толком не зная об их судьбе, постоянно переживая и думая о них. Они не скрывали друг от друга волнение и были счастливы, что после долгой разлуки скоро смогут принять в объятия своих близких.

И вот, наконец, на трапе появилось шесть мужчин. Сначала они в нерешительности замешкались, а потом побежали вниз. Скоро все перемешалось. На асфальт попадали мужские и женские шляпы, платки и сумки. Люди обнимались, смеялись, плакали.

Высокий бородатый мужчина в сером длинном пальто крепко прижал к своей груди хрупкую женщину, еле сдерживавшую слезы. Джордж был безмерно счастлив после более чем четырехлетней разлуки встретиться с матерью. Взяв ее под руку, он уже хотел присоединиться к радостной толпе, двинувшейся в зал ожидания, как вдруг заметил стоявшего рядом пожилого аккуратно одетого мужчину, который приветливо улыбался ему.

— С благополучным возвращением, господин Блейк, — сказал он и, протянув Джорджу руку, назвался личным представителем начальника СИС. Потом, вручив ему конверт с деньгами и попросив через два дня явиться в комнату номер 070, он вежливо раскланялся и удалился.

Джорджу было известно, что эту комнату занимают представители службы безопасности СИС. Вызов к ним не удивил его, он понимал, что первым делом СИС осуществит его тщательную проверку. Почти три года он находился вне контроля своего руководства, фактически был в плену, и его лояльность теперь под сомнением. Нужно быть готовым ко всему. Могут задавать провокационные вопросы-ловушки, его сведения будут тщательно сопоставляться с информацией, полученной от находившихся вместе с ним английских представителей. И каждое несоответствие сыграет против него.

Блейк еще раньше думал о предстоящей беседе с контрразведчиками. Он попытался спрогнозировать вопросы, которые могут задать ему, и подготовился к ответам на них. Продумал, какую информацию о нем получит контрразведка от лиц, интернированных вместе с ним. Он был твердо уверен, что никакие сведения о его контакте с представителем советской разведки не могут попасть англичанам, поэтому без малейшего волнения переступил порог штаб-квартиры СИС.

В той самой комнате его приветливо встретили двое приятных молодых мужчин. Они улыбались и были исключительно дружелюбны. Через несколько минут все трое уже пили кофе и смеялись, словно вновь встретившиеся старые друзья. Но это длилось недолго, вскоре контрразведчики перешли к делу. Они подробно опросили Блейка об обстоятельствах захвата миссии в Сеуле в июне 1950 года, о его пребывании в Северной Корее. Один из собеседников, не сменяя на лице дружеской улыбки, стараясь подчеркнуть свое понимание злоключений Джорджа, задавал вопросы, каждый из которых носил глубокую смысловую нагрузку, касающуюся тех или иных моментов нахождения Блейка под контролем северных корейцев. Другой сотрудник вел запись беседы, время от времени уточняя некоторые детали.

Беседа длилась два часа. Джорджа спрашивали о подробностях допросов, которым его подвергали в КНДР. Их особо интересовало, применялись ли в отношении его пытки, принуждения или шантаж.

Джордж категорически отрицал это. Сказал, что обращение с ним было нормальное, и тяжелые условия жизни объясняются не жестоким обращением властей, а тяготами войны, нищетой в стране и невероятными по своим размерам разрушениями, причиненными налетами американской авиации. Касаясь своей деятельности резидента, он заявил, что задолго до захвата миссии вместе с помощником уничтожил шифры и все документы СИС, в связи с чем у представителей спецслужб КНДР не могло быть никаких оснований считать его сотрудником разведки. Беседа была перенесена на следующий день. Теперь уже коллег Блейка интересовали исключительно вопросы разведывательного характера. Джорджа спрашивали о китайских линиях коммуникаций в Северной Корее, об условиях эксплуатации транссибирской железной дороги, по которой группа бывших интернированных возвращалась домой. Очевидно, результаты бесед полностью удовлетворили этих сотрудников, поскольку, прощаясь, они попросили его явиться в понедельник в отдел Дальнего Востока СИС.

Вскоре он был принят начальником СИС Синклером, высоким худым шотландцем, напоминавшим своей угловатостью и аскетической внешностью просветерианского священника. Добрые голубые глаза за очками с роговой оправой и мягкий голос придавали его облику еще и сходство с безупречным отцом семейства.

— Счастлив видеть вас опять с нами, Блейк, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Я прочитал отчет о ваших приключениях, но все же хочу побеседовать с вами лично. Не будете возражать, если я поинтересуюсь некоторыми деталями вашей жизни в Корее. Хотя эти мытарства вряд ли можно считать жизнью.