— Почему мне и Вилли об этом не сказали? В вашей судьбе не произошло бы столь резкого поворота.

— Если и его группа диверсантов взорвется, я окажусь невиновным.

— Вам-то какая от этого польза? Ничего изменить нельзя. Как говорится, поезд уже ушел.

— Не говорите! Мои родители не попадут в руки гестапо, как и прежде, будут получать от немцев денежное пособие.

— Почему мне рассказали о подозрениях в осуществлении взрыва?

— Сдается мне, вы не тот, за кого себя выдаете.

— По каким таким признакам вы пришли к подобному заключению? Я что-то делаю не так?

— Вы не соответствуете псевдониму Зверь. Слишком добрая у вас душа. Все-то у вас по форме так, а по содержанию выходит иначе. Сразу этого не заметишь. Но если пожить вместе и посмотреть со стороны, можно увидеть многое. Вам не следует часто встречаться с диверсантами и другими лицами, прибывающими с той стороны линии фронта.

— Вилли тоже может прийти к такому выводу?

— Нет. Он не способен аналитически мыслить. Все его предки работали мечом или шашкой, голова оставалась в покое. Да и охраняете его надежно.

— Если бы мы вас освободили и у вас появилась возможность вновь войти в доверие к немцам, что бы вы предприняли?

— Не расстреляете за чистосердечный ответ?

— Мы же беседуем откровенно.

— Я бы расстрелял вас и всю вашу организацию без суда и следствия.

— За откровение спасибо. Сейчас свяжу вам руки и посажу в подполье. Через пару часов вас отвезут для длительных бесед в другое место. Советую, будьте и там так же откровенны. Возможно, это спасет вашу жизнь.

К вечеру ЗИС-5 подъехал к «келье». Два автоматчика из взвода Сытилина вытащили из подполья задержанного, помятого и сгорбленного.

— Ожидал чего угодно, но только не этого, — сказал он Сергею. — Выходит, ваша организация не «Гидра», а СМЕРШ?

— Моя страна ведет войну с фашистской Германией. Я — офицер, выполняю свой долг перед Родиной, Не забывайте моего совета, — ответил на прощанье Зверь. — Как зовут-то «старшего лейтенанта», которого нет?

— Венуолис. Литва.

Излишняя самоуверенность — это, в первую очередь, недоброе отношение к себе, продукт переоценки собственных возможностей. Заныло сердце, как только Сергей увидел возле прилавка Кирпича растерянные серые лица Игоря и Сытилина. Дополняя друг друга, подчиненные рассказали неприятную историю, способную привести к полному провалу деятельности «Гидры». Случилось невероятное. Когда автомашина с задержанным и конвоирами во главе с сержантом отъехала от Белых Журавлей с десяток километров, дорога оказалась перекрытой стволом дерева. Начальник конвоя и двое автоматчиков покинули автомашину, чтобы расчистить путь. В это время по ним был открыт огонь из винтовок с недалекой высотки. Сержант был сразу убит. Автоматчики открыли ответный огонь, но вскоре один из них тоже погиб, второй из-за колес автомашины застрелил двух нападавших, пытающихся приблизиться к ЗИСу. Только после этого было обнаружено, что Венуолис исчез, вооружившись автоматом погибшего сержанта. Игорь с оставшимся в живых автоматчиком в сгущавшихся сумерках прочесал вокруг местность, но беглец как сквозь землю провалился. Погрузив трупы в кузов, подобрав оружие, они возвратились в Белые Журавли.

По распоряжению Ланцова взвод Сытилина был поднят по тревоге, ему в помощь выделялись два отделения сотрудников милиции. После получения по радио сообщения о чрезвычайном происшествии на поиски беглеца Кавригин направил роту Шведова.

Сергея терзало чувство ответственности за свои неверные шаги — как за организацию конвоирования агента немецкой разведки, так и за факт саморазоблачения перед Венуолисом, которого уже посчитал вычеркнутым из списка активных врагов. Он полагал, если «старший лейтенант» направится к группе, выехавшей на разведку и проведение операции по взрыву железнодорожного моста, то это будет смертельной угрозой для Юрия и его помощника, а затем и для всей «Гидры». Таким же будет результат, если он свяжется с Усатым или перейдет линию фронта. Не дожидаясь прибытия Кавригина, Ланцов направил второго помощника Юрия верхом на лошади вслед за убывшей группой Вилли с приказом: диверсионную группу уничтожить немедленно. На только что приобретенном мотоцикле BMW Роман отправился по населенным пунктам, чтобы организовать наблюдение за прибывающими посторонними гражданами и выявить среди них беглеца. В случае обнаружения Венуолиса от осведомителей требовалось задержать его с помощью сотрудников милиции или членов бригад содействия; при малейшей попытке оказать сопротивление или вновь уйти — уничтожить.

Прибыл Кавригин. Он выслушал подробности случившегося.

— Зря так сильно переживаешь, — отметил он. — Хуже было бы, если бы мы не знали о догадке литовца. Когда ваша группа медленно внедрялась в старую «Гидру», оперативников не было заметно. Вся работа велась под крылышком Сатаны. Когда же появился Зверь, а потом он возглавил организацию, вы сразу проявились, а стремительное развитие успехов не могло не насторожить разведку немцев. Стали вас проверять опытные разведчики. Сначала вроде бы и их провели за нос, но рано или поздно изъяны в нашей работе обнаружились бы.

— Где-то я засветился?

— Верно говорит Ирина, если дела черные, значит, и душа у человека такая же. Ты по своей сути под такое определение не подходишь, от опытного взгляда Венуолиса это не ускользнуло. Его мы явно недооценили.

— Умный разведчик не стал бы убегать. На что он может рассчитывать? Вряд ли ему удастся уйти, этим он лишь усугубил свою вину.

— Не использовать появившуюся возможность было бы ему не к лицу. Шанс вырваться на свободу он использовал. Ни я, ни ты не упустили бы случая, возникни такая ситуация.

— Дело-то мы еще до конца не довели, бросать не хочется, — с сожалением сказал Сергей.

— Это верно. Но не все потеряно. Сдается мне, литовца мы поймаем и еще поговорим с ним откровенно. Тебе он сказал далеко не все, что знает. Безусловно, мы уже знаем многое. Осталось чуть-чуть, и тогда ваша «Гидра» уйдет в историю контрразведки войск НКВД по охране тыла.

— В какой мере Ирина виновна во враждебной деятельности в тылу фронта?

— Она просто передатчик. Толком сама ничего не знает. Нам уже помогла и, возможно, поможет еще разобраться во многих вопросах. Мы потом скажем твоей подружке «спасибо», — улыбнулся Кавригин. — Пока же ее и нас опасности подстерегают немалые.

— Можно меня ввести в курс дела?

— Чуть попозже, — ответил капитан. — Сейчас давай думать, куда направить поиск беглеца. У литовца триста шестьдесят направлений движения; если отвести на каждое по одному градусу, мы можем идти по одному-двум из них. По каким? Ошибиться нам нельзя, упустим время, уйдет вражеский агент.

— Опять ненастило. Серая предрассветная мгла медленно таяла в лучах поднимающегося солнца. От того места, где исчез задержанный, начиналась операция по прочесыванию местности. Рота Шведова шла курсом на Чижи, взвод Сытилина с приданными милиционерами — в сторону Купянска, в районе которого диверсионная группа Вилли намеревалась взорвать железнодорожный мост.

Утренняя прохлада поторапливала участников операции. Цепи шли быстро. Обильная роса заставляла непрерывно смотреть под ноги, обходить кусты прошлогоднего бурьяна.

Солнце поднялось уже высоко, когда рота Шведова была остановлена огнем из винтовки. Стрельба велась из зарослей вереска. Командир роты посадил отделение автоматчиков на «студебекер» и по ровному полю послал машину в объезд опасного участка местности.

Николай Дмитриевич вел машину быстро, но аккуратно, стремился на выбоинах смягчить удары, обеспечить автоматчикам возможность уверенно вести огонь. Высокий бурьян царапал по крыльям и днищу, но для мощной автомашины это не помеха. Вскоре обнаружили уходящую из вереска в пешем порядке группу вооруженных людей. Длинными очередями поверх кабины автоматчики положили беглецов в траву, но те продолжали отстреливаться. Одиночными выстрелами вели огонь автоматчики по невидимой цели. Водитель остановил машину, создались слишком неравные условия в перестрелке. Командир отделения оставил двух автоматчиков над кабиной для прикрытия, остальные группами по четыре человека с двух сторон начали охватывать залегших бандитов. Вскоре один из беглецов встал с поднятыми руками, двое других бросились бежать, но сразу же были настигнуты автоматным огнем.