Не сказав ни слова кладовщице и от нее ничего не услышав, экипаж с грузом покатил назад по той же дороге. Однако вместо поворота на Белые Журавли шофер повел машину в другую сторону.

— В Севск, — сказал он с улыбкой, — засиделся ты в Белых Журавлях, проветришься до районного центра. Бывал там?

— Не пришлось. Всё недосуг. Думал, поднаберу деньжат, прокачусь, возможно, там с работой будет полегче. Да и центр все-таки, не то что Журавли, хотя и Белые.

— Работа теперь у тебя будет. Татьяна поддержит, заживешь припеваючи, авось в гости пригласишь.

— Ты местный? — спросил Роман у водителя.

— Всю жизнь прожил тут. Отсюда уходил в армию, сюда же и возвратился из госпиталя. У нас всегда было тихо и мирно, а сейчас какое-то столпотворение, знакомые лица встречаются редко. Понаехало много ожидающих освобождения своих мест от оккупации, отселенных от линии фронта.

— Я тоже один из них.

— Мне так и показалось. Хотя, честно говоря, ты на тех людей мало похож. Что-то в тебе есть другое.

— Мне неудобно называть тебя шофером. Какое в действительности у водителя имя? Меня зовут Роман.

— Игорь. Но это лишь во время разговора в кабине, за ее пределами ошибаться нельзя.

— Скажи, Игорь, откуда взялся этот склад? Там ведь добра всякого навалом. Кто его охраняет?

— Об этом не имею представления. Слышал краем уха о каком-то Свирепом, который поставляет товар, а откуда он его берет, вряд ли кто скажет. В охране одни женщины из хутора, приходят затемно и уходят с рассветом. Днем в блиндаже молчаливая баба, за дверью у нее три автомата с полным боекомплектом. Одним словом, рыпаться туда не советую — Татьяну жалко.

— Зря ты так подумал обо мне.

— Рад, если ошибся.

Игорь отвлекся от разговора. Впереди на дороге одна за другой виделись десятки колдобин, залитых водой. С сосредоточенным видом он осторожно объезжал каждую, чертыхался, вздыхал.

— Раньше тут было болото, царство лягушек. Перед войной дорогу насыпали военные, никто потом ею не занимался, настил просел, в любой воронке можно завязнуть надолго, зато путь прямой и короткий. О нем мало кто знает, вряд ли эта дорога есть на военных картах. Рвануть бы, да машину жалко. Директор МТС дает ее иногда торговцам. За это ему и мне платят неплохо.

Водитель замолк. В очередной яме машину сильно тряхнуло, в кузове с шумом подпрыгнули чемоданы с ящиками.

— Черт! — ругнулся Игорь. — Порвется мешок, жизнью потом не рассчитаешься.

В Севск добрались во второй половине дня. Поставили автомашину возле перебитого снарядом тополя с одной живой веткой. Шофер тут же удалился и вскоре с улыбкой до ушей привел моложавую женщину с прикрытым лицом, как у той, которая осталась сторожить блиндаж-склад. Она взяла из ящика четыре банки тушенки, не сказав ни слова, с любопытством посмотрела на нового грузчика, ушла. Рослый парень унес сразу два чемодана, и тоже молча.

Прошло минут десять, прежде чем появилась вторая женщина в сопровождении… Виктора.

— Задерживаемся? — без улыбки обратился Шофер к женщине, поглядывая при этом на сопровождавшего мужчину. — Нам еще ехать да ехать, а вы прохлаждаетесь.

— Напарнику приспичило не вовремя, а мне одной не справиться, — ответила женщина.

Этой паре Игорь отпустил восемь банок тушенки, из другого ящика отсыпал несколько пригоршней конфет в обертках.

— Отпускается без веса и накладных? — удивился Роман. — А как же отчитываться за товар?

— В этой организации обманов не бывает, опасно для жизни. А ты сопровождающего мужика не знаешь? — спросил Шофер.

— Нет, конечно. Я тут впервые. Чего вдруг возник вопрос?

— Мне показалось, он поглядывал периодически на тебя, вроде хотел что-то спросить.

— Не иначе как заметил во мне что-то смешное.

— Да нет, нормальный у тебя вид.

Виктору не «приспичило», как сказала Ганка. Он заметил парня, уносившего с автомашины чемоданы, проследил за ним до места торговли, затем поспешил к заждавшейся напарнице.

— Далеко сюда товар возить, да ещё по такой дороге, — с участием в голосе сказал Роман.

— Мы в Севск приезжаем редко. Сюда товар поставляется другим транспортом, откуда — я не знаю.

В Белые Журавли Игорь гнал машину, не обращая внимания на колдобины, не объезжая лужи.

— Мне сегодня придется ехать в Севск еще раз, — объяснил он.

— И мне с тобою? — удивился Роман. — Уговора такого с Крепышом не было.

— Нет. Повезу туда группу Скрипучего. Какая-то у нее намечается ночная работа. Ты не знаешь такого?

— Не знаю. Что он может делать ночью в Севске? Ночью воровать сподручнее, — рассуждал вслух Роман.

— Значит, действительно не знаешь. Ну и хорошо.

В Белые Журавли возвратились, когда рынок уже опустел. Однако Крепыш оказался на месте. Не поинтересовавшись причинами задержки, он с бранью набросился на Шофера.

— Дать тебе по зубам, соображать будешь получше и скорость прибавится, — со злобой прошипел он глухим голосом и с угрожающим видом приблизился к парню.

— Дорога такая, — несмело оправдывался Игорь.

— Я тебе дам дорога!

— Ну ты, полегче, — встал на пути разъяренного мужика Роман. — Чего разошелся? Сказано тебе, дорога плохая, значит, так оно и есть. Появилось желание — поезжай проверь.

— А ты кто такой? Лезешь, куда тебя не просят, — переключился Крепыш на Романа.

— Остепенись, говорят тебе, если не хочешь схлопотать оплеуху, — придвинувшись вплотную к говорившему, полушепотом ответил Грузчик.

Не прореагировав на угрозу, Крепыш более спокойным голосом распорядился: товар разгрузить под прилавок, Грузчику охранять его до утра. За это время хорошо обдумать свое поведение.

— Кто и сколько заплатит за ночное дежурство? Я охранять товар не нанимался.

— У нас в долгу не остаются. Получишь всё сполна в короткие сроки, — двусмысленно пообещал Крепыш.

Он постоял минуту-другую, посмотрел по сторонам и, не сказав ни слова, ушел.

— Из-за меня нарвался на неприятности. Он злопамятный, — кивнул Игорь головой в сторону уходящего Крепыша.

— Мы тоже ничего не забываем. Не мог же я оставить тебя на растерзание этому бугаю, — в оправдание ответил Роман.

— Возвращусь из Севска, приду. Вместе посидим до утра. Поужинать чего-нибудь соображу. А он трухнул! — улыбнулся Игорь.

Однако вместо «чего-нибудь» он прислал Татьяну. Обеспокоенная женщина принесла узелок с едой и дедов старый полушубок с огромным воротником. Он хотя и припахивал плесенью, но при виде его у Романа сразу потеплело на душе.

Стемнело. Начал накрапывать мелкий холодный дождик. Усилился ветер. Убежище под прилавком оказалось слабой защитой. Большие щели между досок сверху не задерживали влагу, сбоку повсюду дул сквозняк. Капнуло за воротник гимнастерки, подумалось: «До утра далеко!» Татьяна предложила переместиться вместе с товаром под другой прилавок, где доски были пригнаны друг к другу поплотнее. Такой уголок оказался невдалеке.

Перебрались. Положили чемоданы на сухую землю, ящики поставили с боков. Образовалось удобное сиденье, можно было даже полежать. Долго думали, куда положить мешок с сахаром. Поставили сбоку, со стороны открытого пространства, чтобы не намок. Сели в обнимку, положили ноги на чемоданы, с головой укрылись полушубком, стало тепло. В темноте целовались. Службу нести можно! На всякий непредвиденный случай Роман сунул за пазуху свой пистолет ТТ.

К началу комендантского часа Татьяна ушла. Дождь прекратился, но сырой воздух пробирался даже под дедов полушубок. Сказывалась усталость, хотелось спать. Тишина убаюкивала. Вдруг почудились осторожные шаги. Не покидая укрытия, Роман стал наблюдать в небольшую щель. Возле крайнего прилавка в первом ряду, где он располагался с вечера, на фоне прояснившегося небосвода обозначились две человеческие фигуры. Теперь сторож находился в середине второго ряда, наблюдая за поведением тех людей. Вот они двинулись вдоль первого ряда. Прошли мимо Романа в нескольких шагах. Послышался знакомый раздраженный голос: