Название кочедыжник, или кочедыга, произошло, по уверениям этимологов, от черного корневища, остающегося после того, как с папоротника опадут пероподобные листья. Эта кочедыга весьма схожа с капустной кочерыгой: разве что у кочана она белая и съедобная, если очистить (хряпка), а у папоротника словно обугленная и, говорят, ядовитая. Молодые, еще не развернувшиеся побеги- перья кочедыжника ранней весной тоже ядовиты, но после троекратной щедрой засолки и тщательной промывки используются в пищу, имеют грибной вкус это нас японцы научили есть папоротник.

Полагаю, совпадение не случайно, и капустную кочерыгу-кочедыгу назвали по образу и подобию папоротниковой за многие сходства. В любом случае это однокоренные слова, имеющие легкую перегласовку и одно и то же значение. Но впрямую ли получили они «растительное» происхождение?

Дело в том, что кочерыга и кочерга практически одно и то же слово, но последнее имеет отношение исключительно к огню, углям, печи, но не к растению. Если не считать уничижительного названия ветхой женщины — «старая кочерга», то есть сухая сгорбленная черная старуха, которая и в самом деле более похожа на кочергу, чем на хрусткую капустную хряпку. Кочерга — основной инструмент кочегара, название профессии произошло из-за естественной перегласовки, и она уж точно связана исключительно с огнем, горнилом.

Но это лишь первый этап дешифрирования сложного слова, в котором четко читается два корня — коч и гора (рга, рыга, дыга, дыжник), откуда и произошел капустный кочан. Но изначально коч означает передвижение, кочевье, блуждание, поэтому и возник иной коч — небольшое деревянное судно под веслами и парусом, которое можно довольно легко волочь по волокам, передвигаться по рекам, большим озерам и даже в прибрежной части ледовитых морей. То есть универсальный корабль для долгих путешествий, переходов, кочевий. Кочерга — это инструмент, которым двигают, перемещают, перемешивают огонь; кочегар — тот, кто производит все эти действия. Дряхлая, больная старуха названа так не зря: что еще ей делать, как сидеть дома и помешивать угли в костре или печи, поддерживать огонь? Вероятно, они и были первыми кочегарами.

Нет, в русском языке не бывает случайностей! Все имеет строгую логику!

Итак, кочедыжник — это вместилище кочующего, блуждающего огня, коим и является шаровая молния. Вот вам и перунов цвет папоротника. Детская интуиция, чувство слова не подвели. Но, если бы я своими глазами не увидел пылающий уголек внутри травяного куста, никогда бы не поверил в существование папоротникового цвета. Как известно, это растение размножается спорами, как гриб, или ползучим ответвлением корня, но что притягивает к нему блуждающий огонь, если в славянской мифологии возникло стойкое утверждение о чудодейственном цветении?

Со священными деревьями, особенно отдельно стоящими в чистом поле, понятно: это естественный громоотвод, молния бьет в высшую точку над землей. Но где, как и отчего зарождается летучий сгусток мощнейшей энергии? Линейная молния разбила в щепки огромную лиственницу, но не успокоилась, каким-то образом обратилась в шаровую (или сгустился остаток разряда, не ушедшего в землю) и оказалась в гнезде кочедыжника, метров за двадцать пять от расщепленного дерева.

А что если она образовалась там?

Эта дерзкая мысль пришла мне, когда я увидел, как капуста собирает к своему корню — кочерыге — утреннюю росу. Капли вызревают на краях листьев, наливаются и потом постепенно скатываются, как по навощенному, непромокаемому покрытию листа, к центральной жиле, имеющей желобок. И лишь после того сбегают к стволу. Точно также собирают воду перьевидные листья папоротника! Как известно, это влаголюбивое растение, и его мелкие, но четко очерченные листья-крестики образуют целую цепь сочленений в кресты побольше, таким образом все сильнее наращивая капли, которые также бегут к кочерыге по желобообразной центральной жиле. Причем, обратите внимание, лист папоротника словно высечен штампом из цельного листа по матрице, расстояние между малыми и большими крестиками, между ветвями строго одинаковое. Редко встретишь подобную «техническую» геометрию в растительном мире!

У капусты это не так, но называется корень этих разных растений одинаково — кочерыга, кочедыга, именно туда сбегает роса.

А что если по такому же принципу собираются стремительно бегущие электроны?! Воздух-то после удара линейной молнии был так наэлектризован, что кожу покалывало и волосы дыбились еще долго. Шаровая зародилась вследствие накопления остаточной энергии пространственного атмосферного поля, электричество не «заземлилось» и стало отбираться из воздуха гнездом папоротника: листья его расположены, как воронка, как естественный собиратель отдельных частиц, как локатор, принимающий радио- и электромагнитные волны, возможно, вместе с влагой.

И еще, кому не лень, почитайте о таком явлении, как «феномен папоротника», по которому определяют процесс овуляции у женщин. Даже параллелей проводить не стану, подумайте сами.

Но, спросите вы, откуда возникают шаровые молнии в зимнее время, когда травянистые растения увяли, облетели, ушли под снежный покров? Грозы-то случаются и в суровом декабре, и есть сотни тому свидетельств, когда светящиеся шары появляются в лютую стужу, даже при солнечном свете. Роль накопителя ее таинственного потенциала могут играть, к примеру, пирамидальные, вечнозеленые ель и пихта, такие же собирательные воронки, только вывернутые наизнанку. Обратите внимание на строгую геометрическую точность расположение хвоинок, на строение еловых, пихтовых лап и на все дерево в целом. Идеальное природное устройство для собирания рассеянных в пространстве, блуждающих электронов.

Ведь отчего-то пошла традиция украшать ветви свечами, а вершину рождественской (новогодней) елки — звездой, символом огня и света? Это выглядит как механическое, искусственное воспроизведение природного явления. Откуда взялись Дед Мороз с елкой и это его заклятие, хором вторенное детьми: «Елочка, зажгись!»? И рождественское ли это дерево, если никогда не росло в жарком, сухом Назарете? Кипарис еще куда ни шло, но у этого дерева несколько иная форма, нежели чем у пирамидальной ели, иное, хаотичное, строение хвои, ветвей и сучьев. А вот священный деревом «язычников» оно было у многих народов, а у германцев и вовсе считалось Древом Жизни. У вотяков, остяков, пермяков истово почиталось даже в XVI веке, за что и было посечено преподобным Трифоном Вятским: то есть тогда еще ель не считалась рождественской и явно принадлежала жрецу, мифическому Деду Морозу, как ритуальный атрибут, предмет поклонения...

Иначе с чем боролся Преподобный?

Нет информации, изучал ли кто-нибудь шаровые молнии, связывая их с существованием растительного мира. Природное электричество, безусловно, с ним взаимодействует, каким-то образом (не исключено, за счет молекул воды) они находятся в постоянном контакте друг с другом. Почему, например, морозный узор на стекле так часто и совершенно четко повторяет естественные растительные орнаменты?

...Когда мы с отцом подбежали к зарослям кочедыжника, шаровая молния еще зрела, наливалась и лишь потом, подхваченная подъемной силой верхового ветра, оторвала пуповину, отделилась от своего вместилища—родилась. И уплыла сквозь густой, еще по-детски сучковатый сосняк, не задев ни единого деревца. Мне показалось, и в других кустах кочедыжника что-то тлеет. Какого-то особого страха я не испытывал, больше любопытство, однако волосы у нас стояли дыбом...

Если наши пращуры отследили образование молнии, проанализировали и заложили в слово, в мифологию, в сказку про жар-птицу, они были гениальными исследователями природных явлений. И великими словотворцами, ибо обогащали Дар Речи своими наблюдениями. Они не зашифровывали слова — напротив, щедро вкладывали в них знания, дабы донести их до разума потомков. Если рядом поставить два слова—шар и жар—да вспомнить Ивана-дурака, балующегося с пером на печи, с перуновым цветом, получается очень уж прямой намек, из какого гнезда вылетает чудная птица...