Среди них — молодые, сытые и довольные менеджеры...

Зрелище вовсе не парадное и радостное — печальное. Жить старым жиром можно еще год- другой. А что дальше? Надеяться, что современные Левши из Силиконовой долины вернутся на Родину и принесут с собой сверхновые технологии и истины? Внедрят их в производство оборонного комплекса и в наши помрачненные бесконечными реформами головы?

Не дай бог случится война! При отказе компьютеров и системы Глонасс (а они непременно откажут) управлять войсками вручную станет невозможно. Например, потому что главком и министр обороны не умеют читать карт, планировать оборонительные и наступательные операции, по-чапаевски рисуя по ночам диспозиции войск или проще — показывая их на картошке. Нет, Африку от Америки они отличают, низменность от возвышенности — уже с трудом, ну а сделать привязку на местности — сомневаюсь. Отступать придется до Урала — еще один довод, чтобы перенести столицу. Мало того, гражданские менеджеры, взявшие на себя военные стратегические полномочия, так или иначе отучают стратегически мыслить, а еще важнее — принимать решения генералов, профессиональных военных. Тех, кого учили, кто умеет читать карты и планировать войсковые операции.

Это происходит от того, что власть боится не только своих налогоплательщиков, но более всего — собственной армии, а точнее — патриотических настроений в офицерской среде. Боится того, чем ей, власти, гордиться следует! Но и тут менеджеров можно понять: они не воспитывали этих патриотических чувств, напротив, всячески с ними боролись. Неистребимый патриотизм наших военных произрастает за счет удобренной отческой кровью земли. За счет исторически приобретенного в победных оборонительных войнах высокого духовно-волевого потенциала.

А страх опять же продиктован полным отсутствием вразумительной скрепляющей идеологии. Скрепляющей власть, армию и народ. В чем она выражена, эта идеология, и как звучит — все отлично знают, в первую очередь — на Западе, и, как огня, страшатся когда-нибудь услышать ее формулировку из уст России. Поэтому прямо или косвенно, не мытьем так катаньем стремятся не допустить, чтобы произошло это скрепление. Способов в арсенале наших «партнеров» достаточно — от «прав человека» до «интеграции» и запланированных мировых финансовых кризисов. И наши менеджеры знают, но вслух произнести всего-то два слова не могут. Категорически, тем самым напоминая влюбленного юношу, тайно сгорающего от трепета и страсти, но не способного сказать о своих чувствах. Поэтому власть или молчит, или, глядя не в глаза, а в нашу переносицу (так в школе учили), лепечет невесть что про экономику, про общечеловеческие ценности. Когда надо набраться мужества и заявить на весь мир: «Я люблю тебя, Россия! И жизнь положу во имя твое, славная моя Родина! Моя, власти, высшая цель — сделать тебя счастливой».

Ведь менеджеры должны помнить, как-когда- то признавались в любви? И произносили подобные слова женщине?

Или все же исполниться отваги, храбрости и сказать: «Довольно строить «сытое светлое будущее», отныне будем строить Великую Россию».

Или мы умеем обниматься и просить прощения друг у друга только на краю могилы? И будем чистить ружья кирпичом?

На каком горниле, под каким молотом ковалось слово «оружие», мы говорили на уроке «Дор», и можно лишь напомнить, что произошло оно от круга, когда крамольники брались за руки, становились в хоровод, обручались, дабы получить благо, солнечное семя ГО. Руг, руж, руз — это, говоря современным языком, процесс прокачивания солнечной энергии через замкнутую цепь, это ее генератор, трансформатор и потребитель одновременно. Произошедший разлад системы распределения, как и обычно бывало в нашей истории, породил обратное, уродливое, явление, вражду, распрю, междоусобную борьбу.

Орудие труда и благоденствия превратилось в оружие.

Язык не случайно разделяет эти два понятия: руд и руж, казалось бы, различаются всего лишь одним знаком, но каким! Если Д всегда давать (отсюда рудый, рыжий, золотистый, светлый, благородный), то Ж — знак огня, прежде несущий, дающий благо, впоследствии обратился в разрушительное пламя.

Этот переход очень точно отобразился в предмете, далеком от оружия. Первоначально струг, стружок, небольшая долбленая лодка, челн, облас. Происходит от обло — внешняя сторона круга, верхний слой древесного ствола. Отсюда же обечайка, обитель (заключенная в круг), (среда) обитания, оболонь (заболонь), название реки Обь и, кстати, княжеская фамилия Оболенских. Так вот, технология изготовления малых стружков заключала в себя выжигание внутренней части дерева. В каченном веке, когда не было металлических топоров, специальных тесел (их аж три вида: прямое, левое и правое, и каждым выдалбливался соответствующий борт), с внешней стороны бревну придавали форму струга, после чего ставили под некоторым углом против ветра и в кормовой части, в небольшом углублении, разводился огонь. Как известно, у многих лиственных деревьев сердцевина мягче и пористей (эффект губчатости, по которой поднимается сок), поэтому она легче выгорает, а точнее вышаивает, вытлевает без пламени. Огонь всегда стремится вверх и в первую очередь выедает все, что легко дается (понаблюдайте это в лесу после низового пожара). Таким образом в ветреную погоду за несколько приемов можно одним световым днем выжечь все лишнее, регулируя процесс водой (разумеется, при определенных навыках и мастерстве). Когда идет «чистовой» выжег и древесина разогрета, распарена, одновременно производят развод (развал) бортов стружка. Потом зачищают стенки от угля, ставят шпангоуты, пропитывают горячей смолой, и можно спускать на воду.

Интересно то, что технология дожила до наших дней. Не знаю, в чистом виде или восстановленная от нужды, но это так. По крайней мере, в 70-х годах прошлого века сам наблюдал весь процесс на реке Большая Утка в Томской области. И еще тогда открылся первоначальный смысл слова строгать — от стружить, выстружить, то есть выжигать. Причем долбленый струг называют долбленкой, обласом, а выжженный, почти такой же — стружком. Кроме того, при строительстве домов первый венец из кондовой сосны так же оструживали, но не стругами и топорами — огнем. То есть обжигали уязвимую, пористую, губчатую заболонь (у хвойных все наоборот: сердцевина крепкая и смолистая) до образования тонкого слоя угля, а он, как известно, не гниет и не преет, сохраняясь в земле сотни лет.

Названия «струг» и «облас» сохранились и с появлением металлических инструментов (и сами инструменты его получили — струг, например). И хотя уже чаще применяли иную технологию, однако в любом случае огонь использовали и при изготовлении как долбленых, так и дощатых плоскодонных судов. Это я к тому, что в Даре Речи ничего бесследно не пропадает, и если поискать, то можно найти отпечатки самых архаичных технологий.

Но вернемся к теме урока Слово «оружие» в общем-то не требует дешифрирования, однако несет в себе целую философию, так или иначе воздействующую на нашу психологию, образ мышления и поведение. В чем, собственно, и заключается образовательность Дара Речи. Используя язык только как информационную систему звуков, мы все время оставляем за бортом магию слова, которая все равно воздействует на наше подсознание. И особенно такие слово- образы, как оружие. Историю человечества можно вообще рассматривать как историю эволюции средств для убийства себе подобных.

Мы как-то даже не берем во внимание, не осознаем, что оружие притягивает наше воображение, и, к примеру, изящным клинком можем любоваться, восхищаться, совершенно упуская из виду, что держим в руках и чем восхищаемся. И в этом отчетливо усматривается культ оружия, непроизвольное поклонение ему. Тем паче искусство его выделки, особенно холодного, достигло совершенства и составляет особый эстетический ряд, сравнимый разве что с ювелирным. Холодным и огнестрельным оружием буквально забиты экспозиционные залы и запасники всех музеев мира. Для того чтобы протестировать наше «гуманное, общечеловеческое» общество, не нужно далеко ходить. Обратите внимание: сколько предметов, касающихся беременности, чадородия, воспитания младенцев, выставлено в экспозициях? Сколько вещей, связанных с явлением человека на свет? С чудом деторождения? Сколько вы видели предметов, связанных с родами (в том числе приспособлений повитух), сколько видов колыбелей, детских игрушек, одежды? Сколько прикрас и убранств, непременных для каждого периода беременности? Где выгравированные на стали, меди и бронзе тексты колыбельных песен, присловий и присказок? Не ищите, не найдете.