Именно в таком возрасте, по славянским обычаям, можно было не подстригать бороду (прежде ее укорачивали, а русы и сколоты, с гоношистого возраста носящие чуб, и вовсе брили бороды, оставляя усы). После 40 лет при нормальном, естественном питании начинали разрушаться и выпадать зубы, но уже без всякого порядка, в зависимости от образа жизни и перенесенных ранений, болезней. Чаще всего теряли передние зубы, и еще в молодости, поскольку воспитание мужчин-воинов традиционно было жестким. В кулачных схватках начинали участвовать еще в отроческий период, и хотя бились до первой крови, но зубы вышибали будь здоров, поэтому язык сохранил даже формулу таких отношений — «зуб за зуб». А впереди всякого молодца ждали битвы с супостатом, и чтобы уберечь остатки красоты уст, шлемы снабжали специальной защитой от удара в зубы. Мало того, что на ногах не устоишь, уйдешь в нокаут и на время утратишь инициативу боя, можно и костьми лечь, будучи приколотым или прирезанным. Так что бравые вояки прошлого чуть ли не поголовно были щербатыми, о чем говорит соответствующая распространенная фамилия, образованная от прозвища. Кстати, и особенно не переживали; напротив, гордились своими ранами, которые были на виду! Да и женщины выбирали своих лад, скорее всего, не по белозубой фарфоровой улыбке, как сейчас, — по смелости и отваге, отразившимся на лице.

Естественная утрата зубов становилась сигналом старения, поворотным фактом к переосмыслению всей предыдущей жизни и формированию собственного воззрения на все вещи, явления и предметы. Язык сохранил пословицы: «В сорок лет ума нет — и не будет», «Седина в бороду—бес в ребро», «Бабий век — сорок лет», но «В сорок пять баба ягодка огонь». В это же время весьма символично начинает происходить и смена зрения: например, вместо близорукости приходит дальнозоркость, когда труднее рассмотреть в деталях близкие предметы и, напротив, хорошо видны дальние.

Поэт был прав: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье».

Природа человеческая даже физиологически диктует свои возрастные задачи, заставляет вырабатывать мировоззрение, познавать далекое.

Далекое, как звезды.

Уроки словесности, как говорили в старину, на этом не заканчиваются и уж никак числом сорок не ограничиваются.

Когда я только приступал к работе над «Уроками...» и пытался из неисчислимого числа слов Дара Речи выделить ключевые, раскрывающие суть языка, предания и культуры, то сначала получился список в 680 «языковых единиц». И список этот был далеко не полным! Каждое слово тянуло за собой следующее, связанное историей происхождения, смыслом либо новым значением. Не зря язык называют сокровищницей: слово так же многогранно, как бриллиант, и так же способно отражать свет, его краски со множеством оттенков, то есть искриться и переливаться всеми цветами радуги. Разница лишь в том, что слова живые, даже те, забытые, исчезнувшие из нашего повседневного словаря. Стоит лишь прикоснуться к ним мыслью, произнести, озвучить, и каждое начинает светиться, звать и кричать: выбери меня, возьми меня! Тянут руки и гомонят, как детдомовские дети, вдруг ощутившие родительскую теплоту и заботу.

Но слова — не дети; они — наши учителя, оказавшиеся в плену забвения.

И я утешал их, как мог, обещая, что уже скоро, совсем скоро люди вернут их себе в уста, что придет новое поколение лингвистов, волшебников, умеющих оживлять мертвеющее слово либо пробуждать его от сна, как спящую царевну.

Пока же их нет, пока академики спорят, какого рода «кофе», где политикам ставить ударение в слове «мышление» и нужна ли нам буква Ё, предлагаю для начала объявить праздник Дара Речи, Праздник Слова. Поскольку же язык наш великий и могучий, то и праздничный срок должен быть недельным — например, с 19-го по 25 декабря, чтобы день зимнего солнцестояния оказался центральным днем. Потому что это время самых долгих зимних вечеров. А когда очень мало солнца, человек более всего нуждается в свете слова.

Пусть в эти праздничные дни во всех домах звучит исконно славянская Речь в ее первозданных красках и наречиях. Пусть бабушки читают внукам сказки, а дедушки рассказывают древние предания и легенды, первоначально добыв их из мифологических источников. Пусть мамы поют детям колыбельные, и каждый день новую. Пусть папы, утомленные от добычи хлеба насущного, этими долгими зимними вечерами погрузятся в стихию родного языка классической прозы и поэзии.

Пусть хотя бы на эту праздничную неделю вернется традиционный русский обычай громких читок в кругу семьи. Еще в начале прошлого века артели на отхожем промысле непременно брали с собой баяшника-бухтинщика, который по вечерам забавлял словом и получал за свой труд полновесную долю.

Пусть Дар Речи и свет слова вернется в наши уста, дабы осветить трепетными чувствами наши сердца.

19 . 02 . 2013 .

Томск — Москва — Скрипино