И тут неожиданно высвечивается основная причина, отчего дорюриковская Русь стала землей вельми обильной и богатой, однако наряда в ней нет. Если наряд рассматривать не как порядок, что давно принято историками и толкователями летописей, а в прямом смысле как наряд — убранство (нарядный — красивый), как внутреннее духовное состояние, нрав, от коего зависит внешний вид, то открывается суть призвания варягов. Русская Земля утратила не только свой духовный наряд, светоносностъ своих князей, но более всего прежде бывший ярый нрав, вольный, лютый характер, ту самую волчью силу и прыть, так необходимую, чтобы выжить в тогдашнем мире. Из степей подпирали хазары, обкладывая данью южные области, с севера — свийские, норманнские разбойничьи ватаги, а из-за Черемного моря вместе с купцами проникали христианские миссионеры, несущие веру смирения, покорности и философию рабского повиновения богу. И это все внукам даждьбожьим? Было отчего приуныть, поистрепался наряд, обветшал, и требовалась свежая кровь, дабы возродить былой нрав. Вечевые, вещие старцы, безусловно, видели перспективу развития событий, на Руси некому стало добывать время, а прежний ресурс его был исчерпан.

А совсем рядом, однако же в некоторой изоляции, жили славянские племена лютичей, уже не раз испытавших мощнейшее давление римского владычества в Западной Европе и достойно ему противостоявших. Полабский союз в то время существовал в окружении германских народов, где уже властвовали идеи Священной Римской Империи, хотя до их торжества пройдет еще более ста лет. То есть шел период становления, христианский Рим завоевывал жизненное пространство Европы, а бельмом в глазу были славяне-язычники — пожалуй, единственные в то время приверженцы солнечного культа, правда, уже перевоплощенного, но крамолия, и умевшие добывать время Лютичи упорно и люто оберегали исконные традиции, образ жизни и вечевое правление; они и в самом деле, словно дикие волки, стерегли чистоту крови своей стаи и безжалостно расправлялись с «собаками» — некогда родственными по духу германскими племенами, не выстоявши- ми перед римской экспансией. Вдумайтесь в название святилища — Радегост (Радогост), города Ретра (о магическом слогокорне РЕ мы поговорим отдельно). У лютичей почитался Сварожич, бог земного огня, особенно у ратарей, иначе именуемых редарии, ретряне, которых считали самым могущественным племенем полабских славян.

Ко времени призвания Рюрика будущая империя Оттона практически оформилась, германцы прониклись духом «Римского права» — образа жизни, стали «цивилизованными», но вспомните: кто вскормил основателей Рима, Ромула и Рема? Мифы просто так не слагаются — это же рассказ, как римляне обрели хищный характер и силу, получили фермент вместе с молоком волчицы, который потом впитался в воинственный нрав германцев-христиан, поэтому религиозные войны были неизбежны. Унаследованный от Востока римский принцип ползучего проникновения в чужие земли и жизненные пространства был применен и в северо-западной Европе. Началось постепенное разобщение племенного союза лютичей, от волчьей стаи отбивали сеголетков и переярков, дабы вскармливать иной пищей. Союз распадался, бодричи, к примеру, то покидали его и примыкали к германцам, когда было выгодно, то вновь возвращались. В общем, как нынче прибалты, поляки, да и сербы тоже. На суровых северных землях, где некогда существовали не менее суровые, но справедливые нравы, густо рассеивались семена восточного лицемерия, лжи и коварства. И все же балтийские славяне продержались на берегах своего моря еще несколько столетий — вплоть до крестового похода 1147 года и последующего выдавливания лютичей из междуречья Лабы (Эльбы) и Одера (одр — конь). По образу и подобию дружины витязей, этакой храмовой стражи, что охраняла славянские святилища, немцами был создан тевтонский орден. Рыцарей его неслучайно звали на Руси псами, ибо они изменили вольным волчьим законам, превратились в «собак» и верно служили тем, с чьей руки кормились.

Однако же в IX веке лютый, светоносный нрав волков-вильцев был могучим, тем паче отеческие традиции строго сохранялись на обособленном Руяне, где на скалистом мысу стояла Аркона, неприступный город-святилище Южно-уральский кольцевой город Аркаим хоть и назван по одноименной близлежащей казачьей станице, однако же созвучие — это неслучайно. Аркона практически не требует перевода: ар — земля, кон — кон, алтарь, жертвенник. Священный белый конь Святовита почитался как культовое животное.

Все указывает на то, что земли балтийских лютичей являлись оплотом древнего православия, сохранившего прямую связь с крамолием. Естественно, в глазах христиан-германцев (саксонцев, франков, данов) полабский союз выглядел, как стая лютых зверей, защищающих свое логово. Волшебный отраженный свет прави, воплощенный искрой в слогокорень ЛЮ, получил отрицательное значение, и явно отсюда возник люцифер, первоначально светоносный. Казалось бы, след воспевать и славить столь замечательное качество лютичей, но Сын Зари, как еще его называли, стал означать дьявола. Можно представить, на- сколько яростной была борьба между идеологиями, и Дар Речи сохранил ее отголоски. Вчерашние варвары, еще недавно ходившие в атаки с громогласным ревом («Вар-вар!») и приводившие в ужас римские легионы, вливались в Римскую империю, в прообраз нынешней ЕС, и теперь своих соседей и родственных по духу славян стали именовать варварами.

Все уже было в этом мире...

Светоносный, сиятельный князь Рюрик, явившись на Русь, первым делом восстанавливает сакральные центры управления государством, возрождает прежний наряд или, говоря современным языком, форматирует пространство сообразно с отеческими традициями. Все его устремления, а также действия братьев, вельможей и потомков в лице сына Игоря, внука Святослава направлены, в первую очередь, на духовное собирание народа. Прошу отметить, озабочены не экономическим положением и даже не внешнеполитическим состоянием дел (освобождением земель от хазарского и свийского подданства, от «утечки капиталов за рубеж»); первоначально светоносные князья решают вопросы возвращения в лоно древнею православия. Ну с какой бы стати вещий Олег пошел приколачивать щит на ворота Царьграда, когда в государстве разлад, экономический кризис и прочие напасти? А он пошел, ибо точно знал, откуда исходит настоящая угроза существования духовной жизни государства. Рюриковичи пришли не править, но владеть, в ладе деять, и потому встретили закономерное сопротивление среды, уже подточенной чуждой идеологией и соответствующими нравами. Наряд в Руси затрещал по швам, когда, например, пленников, добытых в походах и обращенных в холопство, челядь, то есть подневольную прислугу, начали продавать, как рабов. И примерно тогда же в Даре Речи появляется само слово «раб». Древнерусское общество, особенно княжеские дворы, сами князья, коим роком заповедано хранить и нести огонь, постепенно привыкают к своему господскому состоянию — получают благо, не приложив к сему никакого труда. Подражание чуждому миру, угнетение и обезволивание другого человека подтолкнуло элиту на собственное возвеличивание и, как закономерность, на «самостийность» личности. Таким образом, закладывались первые зачатки самодержавия, началась утрата принципов вечевого правления. Русь обрекалась на раздробленность, которую впоследствии назовут феодальной.

Княжеская, боярская, да и купеческая среда того времени вызвала отчаянное сопротивление воле вещих старцев, вздумавших призвать «варягов» на верховное княжение и вернуть Русь в лоно светоносности, так что не от старости и болезней погибнут молодые Синеус и Трувор спустя всего-то три года после призвания. Ей, элите, уже не захотелось расставаться с дармовыми благами, поэтому принятие христианства Владимиром, физически устранившим братьев-конкурентов, имело под собой оформленную базу. Вкусившие средиземноморских благ, князья приняли бы любую иную веру (неслучайно в летописях отрисовался сюжет об испытании вер!), только чтобы не расставаться с чужим нарядом. Назвать дьявола, чернобога, Люцифером? Да хоть горшком окрестите прошлое, только благое настоящее в печь не сажайте.