Сеньорита оглянулась по сторонам и, подхватив две доски, подошла к Диме. Приложив к ноге доски, она на мгновение осмотрелась, после чего одним движением вытащила нож и срезала кусок торчащей верёвки. Вся операция заняла буквально несколько секунд – настолько её движения были короткими и чёткими.

     – Пошевели, – сказал я Диме, когда она закончила.

     – Замотано на отлично, – ответил он, попробовав подвигать ногой.

     – Хорошо. Последний тест. Жгут на шею.

     – Простите, – она была удивлена. – Насколько мне известно, таковой не накладывается.

     – Как правило, да, но наложить его можно, – произнёс Дима, выпутываясь из шины.

     – По лекарствам гонять я вас не буду, – произнёс я. – И у меня остался ещё один вопрос. Как вас зовут.

     – Мирабель ди Сантана, к вашим услугам.

     – Влад Горин, это мой помощник – Дима Русин. Жду вас завтра к пяти утра. Попробуете с нами выжить день и, если сможете, то можно поговорить и о приёме в отряд.

     – Завтра в пять утра здесь. Всего хорошего, – Мирабель направилась в сторону города.

     – Это что было? – спросил Дима.

     – Медик. Я не стал заморачиваться и просто повесил объяву. Если кто будет ещё – хватаешь любого из наших и пусть покажет, что умеет. Это если меня не будет.

     – Не вопрос. Я ещё нужен?

     – Нет, извини, что выдернул.

     – Да ничего. Всё равно ничего путного пока не придумали.

     Дима отправился домой, а я вернулся на свой наблюдательный пост. Впрочем, едва я сел, как подъехал Ким на своё бронецикле.

     – Готов к дежурству, – отрапортовал он, едва войдя за калитку.

     – Не шуми, – поморщился я. – Возьми варс, да присаживайся.

     Ким исчез на минуту и вернулся с парой бутылок.

     – Ну и что входит в нашу деятельность? – сразу спросил он, откупоривая бутылку.

     – Бдеть и не бздеть. Ким, ты никогда не занимался ночными дежурствами?

     – Занимался, но ведь вы же не законники.

     – Суть не меняется. Пошли на крышу работать мишенями, там обзор лучше.

     Мы поднялись на крышу. Я устроился поудобнее, лёжа на крыше.

     – Хотя, – я продолжил разговор, – может быть и меняется. Ким, ты уже заметил, что мы скорее армейская организация, нежели просто команда по поиску приключений.

     – Армейская?

     – Ну да. Боевая группа, если можно так выразиться. Наличие иерархии, высокий уровень подготовки.

     – Иерархия? Вы же вроде как большое сборище?

     – Не совсем сборище. Я являюсь формальным командиром. Пусть и только во время операций. В остальное время мы скорее просто большая семья. Понимаешь, по званиям мы почти все равны. Мы с Димой коммандоры, Вик и Костя – майоры, Лёха с Саней – капитаны. Разница для наших частей почти не заметная и, в обычных условиях, каждый из нас является командиром собственной группы. Формально мы являемся наёмниками, но по факту мы являемся свободным отрядом. Свободный как раз потому, что мы не принадлежим к какой-либо организации, правительству или корпорации. Отряд искателей, если пользоваться твоими категориями, но с заметными отличиями. Со временем, если останешься, то разницу и тонкости сумеешь понять.

     Ким кивнул и задумчиво уставился на бутылку.

     – Влад, всё-таки мне хотелось бы знать, откуда вы родом? Ведь не отсюда, не с Илиона?

     – Что изменится от того, что я назову тебе какое-то название? Я сам не знаю, где находится сейчас наш мир, а ты никак этого не сможешь проверить. Мы просто оказались здесь и сейчас. Если примерно, то мы оттуда, – я кивнул на небо.

     – С неба?

     – Может быть. Может быть, откуда-то из другого места.

     – А что представляет собой ваш мир?

     – Что и этот, но… иной. Ким, вот скажи, ты сможешь описать свой мир человеку, жившему сотен пять лет назад?

     – Не думаю, но попробовал бы.

     – Достойный ответ. Что ж, как я и сказал – мы пришельцы для вас. Откуда – не спрашивай. Летаем к звёздам, совершаем открытия, убиваем себе подобных, да просто живём. Человек не меняется уже тысячи лет и единственное, что он несёт среди звёзд – это война. К сожалению, лучше всего мы умеем ненавидеть и убивать.

     – А что там? Среди звёзд?

     – Пустота. Холод. Одиночество. Там ничего нет. Иногда попадаются пригодные планеты, но чаще всего – там нет ничего, что может подойти человеку. А ты заключён в небольшую скорлупку и в любой момент ты можешь стать часть этого ничто. Но там есть и такие красоты, за которые ты будешь готов отдать жизнь, только за возможность это увидеть. Рождение звезды, туманности, уникальные планеты, состоящие, например, из алмаза или титана, да много всего.

     – Надо же... – задумчиво произнёс Ким. – А Асы? Они также хранят вас, как и нас?

     – Асы, боги, демоны, ангелы и прочие экзотические и не очень существа пока ещё не встречались, а человечество избороздило пять галактик. Я лично видел только таких же людей, которые просто живут своей жизнью. Может быть, здесь и есть кто-то ещё, но я поверю в это, только пощупав. Не заморачивайся, я никогда ни во что не верил. Я верю только в убойную силу пороховых газов и режущую силу стали.

     – Интересный взгляд на жизнь. Неужели у вас всё так плохо?

     – Ну почему всё плохо? Просто я вырос и живу в среде, где вся вера ограничивается остриём пули и острой гранью отточенного клинка. Где человеческая жизнь стоит дешевле самого убого патрона. Помимо всего этого есть и много хорошего. Есть много чего, что мне тут не хватает. Но знаешь, здесь настоящая жизнь, без привкуса синтетики. И для меня это перевешивает всё остальное. Говорят, пока не потеряешь, ценить не начнёшь, но вот лично я многое потеряв, не жалею об этом.

     – Странный ты, – усмехнулся Ким.

     – Жизнь у меня странная, – я усмехнулся в ответ. – Знаешь, послушай я своего отца, наверное, меня бы тут и не было.

     – А почему не послушал?

     – А ты своего отца много слушаешь? К тому же отец у меня погиб ещё до окончания моей учёбы. Наверное, он единственный по кому я действительно скучаю. Мы можем пройти только свою дорогу, говорил мой отец. Вот я и иду своим путём. Ладно, на сегодня болтовни хватит. У нас сегодня не посиделки, а дежурство, так что смотрим в оба.

     Пять утра. Время, когда сельская местность начинает просыпаться на работу. В смысле на домашнюю работу: покормить скот, заняться на участке и всё прочее, что входит в атрибуты деревенской и сельской жизни. В это время на Илионе местное светило начинает выглядывать из-за горизонта и всё окрашивается в розово-золотистый цвет. Идиллическая картина, если снять со счетов нашу пёструю компанию перед отдельно взятым домом в полном боевом облачении. Вид нашего маленького, но гордого войска, весь идиллический настрой картины очень сильно смазывает.

     – Итак, – начал я утренний инструктаж, – на сегодня планов у нас не так и много: сначала разминка и физическая тренировка, после чего для новобранцев будут занятия по общей технической и оружейной подготовке. После обеда будет вождение и стрельбы. Инструкторы будут назначены перед заданием.

     Меня прервал звук подъехавшего мотоцикла.

     – Опаздываете, леди, – заметил я, припарковавшейся перед въездом Мирабель. – Мотоцикл лучше загнать к нам на стоянку.

     – Не думала, что у наёмников всё так строго, – парировала она.

     – Мы не простые наёмники, – ответил я. – А теперь попрошу занять место в строю, если вы ещё намерены с нами сотрудничать.

     Мирабель надулась, но смолчала. Подождав пока она запаркует мотоцикл, я отдал команду неспешно выдвигаться на пробежку. Во-первых, сегодня для многих тренировки только начинаются, а потому давать сразу же усиленную нагрузку я не видел смысла. Мне ещё был памятен видок лейтенанта после нашей обычной пробежки. Следующим номером шла обычная разминка, силовые упражнения и небольшая тренировка по боевым искусствам. К концу разминки на новичков смотреть было жалко: несмотря на достаточно хорошую физическую форму никто из них не был приспособлен под подобные нагрузки. Впрочем, всё это дело привычки. Через месяц уже всей честной компанией можно без особых проблем заниматься по усиленному графику, если, конечно, не появится каких-либо неотложных обстоятельств.