Разговор с Ардатовым, который прибыл с самого переднего края войны и смотрел на события совершенно с иного угла зрения, во многом помогли императору сделать решительный шаг - отбросить прочь сомнения и с головой погрузиться в работу, как это было раньше. Словно пройдя какой-то важный для себя поворотный столб, Николай вступил на новый для себя путь. Каждый шаг, сделанный по нему давался ему легко и уверенно, и это необычайно будоражило императора. Совершенно не зная, что ждет его за первым поворотом, но твердо помня старую притчу о том, что дорогу осилит идущий, он намеривался идти вперед, не оглядываясь назад. Отныне все прежние сомнения остались позади, и впервые, за все время этого долгого и ужасного года, у императора стало спокойнее на душе.   

Стоя возле окна, он совершенно по иному смотрел на море, заснеженные фонтаны Петергофа и величавые ели, словно гвардейцы в зеленых мундирах застывшие в почетном карауле вблизи дворца. Словно заново открывая для себя мир, он вспомнил, что не за горами рождество, а с ним и новый год, на который они с Мишелем столько запланировали. Император улыбнулся и тихо произнес: - Все будет хорошо. С божьей помощью.

Пользуясь своим правом свободного доклада к прусскому королю в любое время дня и ночи, министр-президент Пруссии Отто фон Бисмарк навещал апартаменты нового прусского монарха почти каждый день и делал это не из тщеславного желания показать чопорным придворным вельможам высоту своего нового положения. Прагматик до мозга костей, фон Бисмарк был совершенно далек от столь глупых и совершенно пустых человеческих страстей. Его главной и единственной целью жизни было беззаветное служение великой идеи объединения всех германских земель под эгидой Пруссии. И так совпало, что именно та же идея пришлась глубоко по сердцу прусскому королю Вильгельму, недавно сменившему на троне своего почившего в бозе брата Фридриха Вильгельма.

"Правитель всегда должен крепко держать власть в своих руках, иначе он рискует её потерять", - гласило наставление Фридриха Великого своим потомкам. И правдивость слов великого монарха, доказала последующая история прусского королевства.

Прежний король Пруссии был пылкой и легко увлекающейся натурой, которая не находила себе удовлетворения в спокойном и размеренном течении государственных дел. Наследовав отцовский трон, он постоянно жил в каком-то внутреннем возбуждении, и, оказавшись под влиянием того или иного из своих придворных, энергично брался за один проект, чтобы по прошествии времени бросить его ради другого, более грандиозного и заманчивого чем первый. Логическим результатом подобного образа правления стало возникновение анархии и путаницы в государственном аппарате прусского королевства, которые быстро породили революционные брожения в стране.

Почувствовав слабость королевской власти, буржуа и депутаты ландтага немедленно потребовали провозглашения конституции, которая довольно заметно ослабляла силу монарха. Напуганный всплеском революционных волнений, и боясь их дальнейшего разрастания, король был вынужден пойти на некоторые конституционные уступки, однако этим он только еще больше раззадорил аппетиты революционеров. Одержав одну победу, они стали говорить о необходимости проведения более глубоких политических реформ в Пруссии, итогом которых было бы полное устранение монархии и провозглашение парламентской республики.

Очень многие из депутатов прусского ландтага хотели видеть свою страну республикой. Многие, но только не Отто фон Бисмарк. За то время, которое он провел на заседаниях Германского союза, в его душе созрело твердое убеждение, что только железная рука могучего правителя способна преобразовать разношерстные германские государства в одну единую, могучую державу.

Твердая воля, подкрепленная острыми штыками, может заставить этих разноголосых болтунов забыть о своей сиюминутной выгоде и пожертвовать её ради общего блага - единой и неделимой Германии. И именно таким правителем, по мнению Бисмарка, и был прусский король Вильгельм, который недавно наследовал власть после скоропостижной смерти брата в результате сильного психического припадка.

Новый правитель не был выдающейся личностью, не обладал пылкой фантазией и подкупающими манерами своего предшественника. С самого момента его рождения не предполагалась возможность вступления на трон прусских королей. Вильгельм получил чисто военное воспитание, что наложило заметный отпечаток на его манеры общения с людьми.

После своего вступления на престол, для многих своих подданных он так и продолжал олицетворять образ бравого прусского капрала, что было не далеко от истины. Но при этом, король обладал большой усидчивостью, твердой волей, упорством в проведения своих намерений, а так же склонностью к угадыванию талантов различных людей, которые Вильгельм намеревался активно использовать для осуществления своих целей.

Ему было достаточно только одной беседы с молодым сорокалетним Бисмарком, чтобы сразу разглядеть в нем недюжинный политический ум, готовый к проведению больших государственных преобразований. Почувствовав в Бисмарке "родную" душу, которой дороги понятия "Старой Пруссии", король Вильгельм рискнул доверить ему бразды правления государством в столь непростое для страны время, и не ошибся. Первое, что сделал Бисмарк за время первой недели своего пребывания на посту министра-президента, это внес законопроект, предполагавший проведение кардинальных изменений в прусской армии.

Следует сказать, что армия была единственным интересом короля Вильгельма, ради которого он и жил на этой грешной земле. Ею он дышал, её он боготворил и ради неё был готов пойти на любые жертвы. Однако при столь пылкой и самозабвенной любви к армии в своем сердце, новый монарх имел ещё и трезвую голову с холодным рассудком.

Вопреки обычному мнению об обязательной прусской муштре, любовь короля Вильгельма к собственной армии простиралась гораздо дальше привычных парадных маршей и показательных разводов караулов. Все это проводилось исключительно в угоду досточтимой публике и иностранным наблюдателям. Сам Вильгельм видел в армии тот универсальный инструмент, с помощью которого он намеревался шагнуть гораздо дальше, чем его предшественники вместе взятые.

Еще, будучи при брате главнокомандующим прусской армии, Вильгельм уделял главное внимание военным маневрам, стремясь сделать из своих солдат и офицеров таких воинов, которые четко и быстро исполняли любой приказ своего главнокомандующего. Ему нужна была первоклассная армия, чьё умение и стальные штыки позволили бы ему не только на равных говорить с австрийским императором, но и, если это понадобится, нанести ему поражение.

Австрийская империя всегда стояла непреодолимой преградой на пути к созданию единого немецкого государства. Существование "Священной Римской империи" состоявшей из множества разрозненных мелких германских территорий, королевств и княжеств, было крайне выгодно венскому двору, всегда имевшего в парламенте этого аморфного государства решающий голос.

Для действенного противостояния мощному влиянию Габсбургов внутри германского союза не только словом, но и делом, прусскому правителю была нужна армия нового образца, и именно реформу по её созданию и предлагал Бисмарк королю Вильгельму. Согласно этому плану предполагалось полностью распустить прусское ополчение ландвер, чьи боевые качества были очень низки и совершенно не годились для проведения наступательной войны. Вместе с этим, предусматривалось увеличение вдвое числа линейных полков и увеличение срока действительной военной службы с двух лет до трех. Для покрытия военных издержек премьер предложил повысить налоги на 25% и обложить податью дворянские земли.

Вильгельм с радостью поддержал столь близкое его сердцу предложение Бисмарка, но оно встретило яростное сопротивление со стороны прусского ландтага, большинством голосов в котором располагала партия прогрессистов. Они отвергали саму идею реорганизации прусской армии до проведения политических реформ превращающих Пруссию в парламентское государство. Когда военный министр фон Роон только приступил к первичной консультации с парламентариями, прогрессисты сразу объявили, что будут настаивать на значительном урезании ассигнований на армию.