Одновременно с союзниками изменили свою тактику и русские. Они перестали стрелять по большим линейным кораблям, бывшим вне досягаемости их пушек, и сосредоточили весь огонь на канонерках, бомбардах и мортирных батареях противника. Уже приноровившиеся вести прицельный огонь по ним русские артиллеристы добились заметных успехов. Их ядра и бомбы все чаще и чаще падали вокруг бортов вражеских судов, что заставляло экипажи противников постоянно маневрировать, и от этого эффективность огня кораблей сильно снижалась.

Под прикрытием двух французских бомбард, англичане вновь попытались высадить десант на остров Друмс, и вновь потерпели неудачу. Казалось, что французские мортиры полностью подавили на острове все огневые точки, основательно перепахав его вдоль и поперек своими бомбами. Однако едва только десантные баркасы оказались в зоне поражения штуцеров, остров озарился множественными вспышками от выстрелов русских стрелков. Огонь был такой плотный, что британцы решили ретироваться подобру по здорову.

И вновь на помощь защитникам пришел линейный корабль "Иезекииль", от огня которого серьезно пострадала одна из французских бомбард. Попавшие в неё русские ядра, нанесли серьезный урон орудийной прислуге, от чего судно сразу покинуло место боя и вышло подальше в море.

Во время нового обстрела, кроме ядер и бомб, вражеские корабли активно использовали зажигательные ракеты, которые вызвали в Свеаборге большое количество пожаров. При их тушении бок о бок мужественно боролись с огнем русские и финны, не обращая никакого внимания на взрывы бомб.

Бомбардировка Свеаборга продолжалась весь день и всю ночь с 8 на 9 июля, благо в это время солнце практически не заходило за горизонт. Выпустив по городу огромное количество бомб и ракет, союзники решили, что Свеаборг уничтожен и с раннего утра 9 июля стали упорно бить по укреплению Стураостерсвард.

Огонь больших кораблей для каменных построек острова был совершенно безвреден, но вот французские мортирные бомбарды нанесли, куда больший ущерб. От огня их пушек в укреплении вспыхнули пожары, охватившие портовые здания со всеми постройками и складами.

Одновременно страшная опасность нависла над Густав-Сверде. Приблизившаяся к русским укреплениям мортирная батарея британцев, своими выстрелами вызвала сильный пожар на крыше капонира, который грозился в любой момент проникнуть внутрь укрепления и полностью уничтожить его. Погибни укрепление Густав-Сверде, и к Свеаборгу смогли бы подойти линейные корабли британского флота, с особой тщательностью оберегаемые адмиралом Дандасом.

Словно почувствовав важность момента, британцы в третий раз направили на пушки острова Друмс, свой десант теперь в гораздо большем количестве. Наступил самый важный момент в сражении за Свеаборг, где любая мелочь или случайность могли иметь для защитников роковое последствие. Казалось, что у истерзанной суточным обстрелом крепости уже нет сил и средств для оказания сопротивления врагу, но русский гарнизон в который раз проявил чудеса смелости и храбрости.

Как бы не был силен огонь с британских мортирных батарей и французских бомбард, но защитники Друмса своим огнем вновь заставили врага повернуть свои баркасы обратно. Вслед за этим отважными действиями гарнизона Густав-Сверде пожар был полностью потушен, и батареи капонира продолжали преграждать дорогу британскому флоту в гавань Свеаборга.

Артиллерийская канонада продолжалась весь день и всю ночь; еще две канонерки врага были вынуждены покинуть поле боя, погибли еще две британские мортирные батареи. От возникшего на борту пожара полностью выгорела французская бомбарда, серьезные повреждения получили союзные фрегаты и пароходы. Однако враг не собирался покидать поле боя без захвата Свеаборга или хотя бы уничтожения русских укреплений.

По приказу британского адмирала бомбардировка непокоренной крепости продолжалась всю световую ночь и утро третьего дня. Дандас был точно уверен, что сегодня он добьется желанной победы, и британский флаг будет развеваться над руинами Свеаборга. Ради этого, адмирал был готов полностью опустошить пороховые погреба своей армады, но добиться желаемого результата.

Приказ командира был принят к исполнению, и утомившиеся от непрерывного труда канониры продолжили бомбардировку противника. Прошло сорок пять часов с момента обстрела, когда Дандас получил коварный удар в спину, оттуда, откуда он совершенно не предполагал его получить. Неожиданно огневая сила его кораблей стала резко падать, что вызвало страшный  адмиральский гнев.

В срочном порядке были запрошены все суда, и вскоре выяснилось, что большинство мортир и бомбард союзников просто не выдержали непрерывной огневой нагрузки и вышли из строя. Дандас неистовал на капитанском мостике своего флагмана, но факт был налицо, британский адмирал остался без артиллерии в самый важный для него момент.

Произошел быстрый обмен мнениями с контр-адмиралом Пэно, который предложил британцу прекратить обстрел Свеаборга, дабы полностью не лишиться всех крупных орудий эскадры. Дандас не долго думал и вскоре по эскадре был отдан приказ о прекращении огня.

Весь день 10 июля союзная эскадра провела возле Свеаборга в ожидании, когда французы демонтируют свою мортирную батарею на финском острове. При этом, отдельные суда продолжали бомбардировать остров Друмс, доставивший союзниками столько много разочарования. К огромной радости британцев, на острове вспыхнул большой пожар, и с чувством свершившейся мести, глубокой ночью союзная армада покинула воды Свеаборга, держа курс на Киль.

Делая хорошую мину при плохой игре и стремясь оправдать огромный расход боеприпасов, адмирал Дандас тожественно объявил журналистам, что Свеаборга больше нет. Эта новость продержалась ровно четыре дня, когда несносный телеграф принес в Лондон некоторое уточнение к словам адмирала. Оказалось, что сильно пострадал сам город, тогда как русские укрепления полностью целы и общая численность русских потерь составляет 54 человека убитыми и 110 ранеными.

Эти дополнения произвели эффект разорвавшейся бомбы. Сразу возник вопрос, на что же были потрачены 45 миллионов фунтов стерлингов направленные на подготовку этого похода. Газеты подняли страшный шум, и участь адмирала Дандаса была решена. Он вслед за Непером, ушел в отставку. Русские крепости на Балтике с честью выдержали суровое испытание. Петербург мог спать спокойно. Теперь, император мог с чистым сердцем начать переброску на юг, воинские соединения  двухсотсорокатысячной армии стянутой по его приказу к Петербургу, на случай высадки вражеского десанта.

Когда Михаил Павлович Ардатов после трех недельного отсутствия прибыл в Бахчисарай, командующий Крымской армии Горчаков, испытывал большие душевные терзания. Его сознание разрывалось между двумя большими противоречивыми чувствами. С одной стороны Михаил Дмитриевич был очень доволен той императорской щедростью, что пролилась на его грудь за удачное руководство войсками при отбитии вражеского штурма Севастополя. Но с другой стороны, генерал страстно хотел сбыть со своих плеч столь тяжкую ношу как затянувшуюся оборону черноморской твердыни. Уж слишком хлопотное было занятие, при малом количестве войска.

Пока Ардатов находился в ставке командующего, стрелка весов генеральского раздумья твердо склонялась в пользу первого варианта. Однако стоило только графу покинуть Бахчисарай по своим секретным делам, как она быстро поползла в сторону второго варианта, грозя многострадальному городу его сдачей. Благо к этому имелись довольно веские причины.

Ровно через три дня после отражения вражеского штурма, во время обыденного осмотра батарей передней линии обороны, пулей в ногу был ранен генерал-майор Тотлебен. Не желая покидать Севастополь, молодой генерал сумел уговорить хирурга Пирогова не отправлять его в Симферополь, а начать лечение раны на месте. Медик поначалу не соглашался но, в конце концов, все же уступил Тотлебену, на энтузиазме которого держалась вся оборона города.