Может, дело было в простом любопытстве. Может, присутствие хитрого духа подстегнуло меня. Не думая, я открыла чехол и стукнула дважды. Свиток выпал на мою ладонь.

Я ожидала официальное письмо или контракт, которые отец готовил для лорда Имагавы, и я была разочарована. Там был не пергамент, а тонкая рисовая бумага. Я, не разворачивая, видела, что там рисунок. Я развернула его и была потрясена вихрем цвета, в котором не видела смысла. Я начала скручивать его. Может, если показать Ки Сану…

Вспышка золотого света со стороны большого зала привлекла мое внимание.

Он был высоко на стене здания, мерцающий квадратик света посреди стены: окно комнаты госпожи Чийомэ. Свет трепетал, словно кто-то зажег там огонек – лампу или, вероятнее, свечу. Странно, ведь Чийомэ-сама была не в состоянии идти в свою комнату, а Ки Сан вряд ли пошел бы туда. Я прищурилась и увидела огонек, похожий на свечу. Вспышка белого света заполнила окно. Голова. Она повернулась, показывая мне красивое лицо.

Фуюдори смотрела на меня, лицо ее было как у хищника, преследующего добычу.

Преследующего меня.

Быстрое падение

Фуюдори вдали смотрела на меня, свет от свечи в ее руке делал ее глаза красными.

А потом ее взгляд опустился, и я поняла, что она заметила письмо. Рисунок. Улыбка появилась на ее тонких красных губах. Волчья улыбка. Точнее, лисья. Она казалась голодной. И словно собиралась меня проглотить.

- Кицунэ, - выдохнула я, и, хотя я знала, что она не слышит меня, она моргнула, улыбка стала шире.

Фуюдори. Зимняя птица. Снежная птица, как сказал Масугу. Призрачная. Ки Сан смеялся, что она выскочила из Убежища, чтобы посмотреть, в порядке ли Масугу, но нет, она вышла, чтобы закончить дело и найти свиток. И, чтобы убедиться, что мы не помешаем, попыталась отравить нас. Конечно, она перестаралась с маком и использовала хохлатку вместо чего-то эффективного. Фуюдори не могла отличить редис от картофеля, сосну от тсуги. Ей было все равно. Меня заполнила ярость, а потом ужас, отчасти из-за такого отношения, отчасти из-за того, что ей было все равно, что будет с Масугу, Чийомэ и уж точно плевать, что будет со мной.

Снег пошел снова, словно белое крыло разделило нас, и я не видела ее.

Чары были разрушены, я начала двигаться. Первым инстинктом было залезть на внешнюю стену Полной Луны и сбежать в лес.

Я знала, что не могу бросить Фуюдори здесь, где она могла навредить всем, кого отравила. Я должна предупредить Ки Сана и остальных. Я должна остановить ее. Против инстинктов я спустилась. Я побежала к кухне, надеясь добраться до Ки Сана раньше Фуюдори.

Я приближалась к углу здания, но из снежного мрака появился силуэт, и это был не повар, а сияющий силуэт почти во всем белом, а пятна красного казались черными во мгле.

- Добрый вечер, Рисуко-чан, - сказала Фуюдори. – Как мило видеть тебя.

- Ты в одежде мико, - сказала я, хотя в голове было полно других мыслей.

- Куноичи, - Фуюдори шагнула ко мне, и я отпрянула. Мы застыли. Фуюдори рассмеялась тоном, что всех раздражал. – Я подумала, что это подойдет, ведь я собираюсь на этот вечер оказаться замужем за Смертью.

Внешнюю стену я видела, но не успела бы добраться до нее. И стена большого зала была далеко, да и сложно было лезть по ней холодным вечером. Я была уверена, что Фуюдори быстрее меня.

- Мы близко к кухне, - играла я. – Ки Сан тебя услышит.

- Думаю, нет, - прощебетала она. - Нет, - она шагнула ко мне, я отпрянула на шаг. Мы снова застыли. – Ки Сан будет спокойно спать какое-то время, - она рассмеялась от моего удивленного вида, но не как птичка, а пролаяла, как охотничий пес. – Да, я не так хороша с травами. Они для меня все одинаковы. Но я всегда хорошо управляла посудой, - она вытащила из-за спины сковороду с длинной ручкой.

- Ты… ударила его?

Она рассмеялась снова.

- О, да. И сковорода отлично звенела, когда ударилась о крепкий череп Ки Сана, - она покрутила оружие в руке. – Я заметила, что у тебя пояс посвященной, когда ты разносила суп, в который я добавила мак. Ты знаешь, кем нас учить быть эта старая ведьма. Да, другие, может, поют и танцуют лучше меня, но обещаю, убивать они так не умеют.

Миэко умеет. Но я сказала:

- Кроме отравы. Ты ужасна в этом. Чуть не убила Масугу, хотя собиралась лишь отключить, чтобы обыскать его комнаты, а теперь думаешь, что дала всем мак, пытаясь нас убить его количеством. Но ты добавила хохлатку. Все поспят немного, но скоро проснутся, - я врала, я не знала, как долго действует яд, но другого выхода не было. – Ты просто немного добавила им головной боли.

Я чувствовала, как она напряглась.

- Тогда я должна работать быстро, - сказала она и пошла ко мне.

Тревогу сменил ужас. Я побежала.

Я оторвалась шагов на десять, но слышала ее топот по замерзшей земле, знала, что ее длинные ноги быстро сократят разрыв. Я подумывала вернуться на трубу Убежища, забраться на крышу, оттуда на стену, а потом скрыться в лесу. Я могу замерзнуть там, но Фуюдори там меня ни за что не нашла бы.

К сожалению, я представила, как она снимает меня с трубы, избивает и забирает чертово письмо, что причинило столько проблем, из моей сломанной руки в крови. Женщины в Убежище могли и не проснуться, но я не могла идти туда. Я видела перед глазами не только свое избитое тело, но и Эми с остальными.

Я завернула за угол большого зала и побежала к кладовой. Может, крысы искусают Фуюдори. Но я услышала, что она завернула почти сразу после меня. Теперь я отрывалась от нее всего на три-четыре шага, я знала, что не доберусь до дверей раньше, чем она догонит меня и убьет. Ужас уступил злости. Злости Ки Сана. Нельзя так пользоваться сковородой!

Огромная тсуга на миг закрыла луну, и я бросилась к дереву. Фуюдори поскользнулась на льду, пытаясь повернуть следом за мной. На миг я подумала, что у меня получилось, что я смогла добраться до дерева, что она не успеет схватить меня, но ее шаги снова зазвучали за мной. Я бросилась к дальней стороне дерева, защищаясь большим стволом.

Я была белкой. Она – лисой. Она побежит вокруг дерева, и я буду закрываться от нее стволом. Она изменит направление, чтобы поймать меня, а я тоже изменю направление. Моим большим преимуществом было то, что я слышала ее лучше. Но я знала, как белка, что выносливости у меня меньше.

- Зачем? – прохрипела я, когда мы замерли, выжидая движение каждого.

- Зачем? – она тоже задыхалась. Я представила, как она вывалила язык изо рта, хотя Фуюдори не позволила бы себе сделать что-то такое неподобающее.

- Масугу… все мы… - я смотрела на чехол, что был в моей руке. Я думала о разговоре с леди Чийомэ утром. – Письмо… Для… кого ты это делаешь? Такеда-сама…

Я чуть не сказала, что лорд Такеда выследит Фуюдори и убьет. Масугу и леди Чийомэ говорили, что он – великий лидер, но я была уверена, что он все же беспощаден. Конечно, я понимала, что никто снаружи не узнает, если Фуюдори сможет убить нас и сбежать в заснеженные горы. И когда нас найдут, мы будем все лишь костями. Откуда же они узнают, кто из нас кто, и кого не хватает?

Фуюдори пошла по другому пути.

- Такеда-сама, - прорычала она. – В нем причина.

- Лорд Такеда?

- Чудовище! – рявкнула она. – Монстр. Эти глупые зайцы зовут его Горой, но он лишь монстр. Его отряды разрушили мою деревню, убили всех, оставить меня умирать. Я была бы мертва. Я оказалась под телом матери, - она то ли всхлипнула, то ли зарычала. – Два дня. Отряды лорда Оды отвоевали долину. Они сжигали тела, один из солдат заметил, что я двигаюсь, и вытащил из огня, - она попыталась броситься и поймать меня, но я слушала и держалась от нее подальше. – Так мои волосы побелели. Призрачная, - он изобразила идеально рычание Ки Сана. – Меня встретил сам лорд Ода. Ему нравятся диковинки, а я была такой вдвойне – я выжила, хотя должна была умереть, и я была девушкой с белыми волосами. А в-третьих, я была одержима демоном мести, я хотела лишь убить Такеду, сделавшего это со мной.