Я была потрясена. Это казалось правдой. Мама никогда не рассказывала, что случилось с ним в тот день, когда он пошел на зов лорда Имагавы. Она никогда не говорила об этом. Она вообще говорила об отце, когда печалилась или злилась, и мы с Усако старались не упоминать его. Пока Масугу не заговорил, я и не слышала имени отца уже два года. Я знала, что Ото-сан был самураем, сражался, но мысль, что он махал мечом в бою и убивал… И какое-то задание заставило его отказаться…

- А двое других, - спросила я, стараясь управлять голосом, - что убили себя… Кем они были?

- Да, - Масугу-сан отметил, что я задала правильный вопрос. – Ханичи Бенджиро и Таругу Макото, - хмуро сказал он. – Отцы Эми и Тоуми.

Я оглянулась за Масугу на остальных. Эми хмурилась, как и всегда. Тоуми была похожа на нож, что искал, куда вонзиться.

Темное письмо

Мы провели ночь в маленькой крепости Такеда, охраняющей каменистое пустое место, названное почему-то Рисовым переходом, которое было на границе провинций Достоинства и Темного письма. Мы были так высоко, что деревьев тут не было. Я чувствовала себя обнаженной. Воздух был сухим и холодным, мы устали, солдаты уже были раздражительными, словно ждали атаки, хотя я не представляла, как на такую высоту заберутся солдаты и зачем. Может, они боялись чудовищ?

На следующее утро все, даже Миэко, были мрачными.

Леди Чийомэ прикрикнула на нас:

- Идемте! Я хочу вернуться в Полную луну к полудню, чтобы принять ванну и поесть настоящей еды.

Казалось, Полная луна была в долине ниже Рисового перехода. Мы начали спуск, впервые за последние дни я вцепилась в гриву Иназумы, коня Масугу.

- Тише, - прошептал Масугу, но, видимо, ради коня, а не меня. А мне он сказал. – Я думал, тебе нравится высота?

- Да, - ответила я сквозь сжатые зубы. Казалось, если конь споткнется, мы улетим в долину сразу же.

- Ах, видимо, дело в том, что ты верхом на коне?

Я пристыжено кивнула. Масугу-сан думал обо мне, как он дочери великого самурая. Как можно было так себя вести?

- Ничего, Мурасаки-сан, - сказал он, и его добрый голос резал сильнее, чем насмешки Тоуми. – Мы едем очень медленно. Думаешь, на ногах тебе будет проще?

Я кивнула, уже с меньшим трепетом.

Масугу остановил всех, и мы были словно на крыше мира.

Позади раздался вопль Чийомэ-самы:

- В чем дело? Мне надоело трястись в этой коробке!

- Мурасаки-сан изъявила желание пойти пешком, и я решил, что другие захотят сделать так же.

Я съехала с коня на узкую горную тропу, и только один человек тоже воспользовался шансом идти по твердой земле – Тоуми, что ненавидела каждый миг на коне.

Мы переглянулись, не радуясь друг другу, но выбора не было.

Сверху Миэко спросила:

- Мне присоединиться к вам, Тоуми, Рисуко?

Мы покачали головами. Она посмотрела на нас и кивнула.

- Тогда идите вместе, не отставайте от остальных.

- Да, Миэко-сан, - хором сказали мы с Тоуми.

Кони пошли дальше, Тоуми плюнула на землю и пошла как можно быстрее прочь от меня.

- Эй! – крикнула я ей. – Мы должны идти вместе!

* * *

Мы спускались в долину, и я с Тоуми играла в то, что при лучших обстоятельствах было бы салочками вокруг коней. Я злилась, и я не хотела быть рядом с ней, но Миэко-сан сказала…

Через какое-то время я догнала Тоуми, только чтобы позлить ее.

Дорога спускалась по крутому склону горы. Приходилось делать маневры, забираться выше и искать места лучше для спуска. Мы видели дорогу под нами, и хотя вид был приятным, спуск был утомительным.

Но вокруг появились деревья.

Солнце начало подниматься из-за горы за нами, Тоуми остановилась, глядя вниз.

- Что ты ищешь?

Братишки ворчали на нас, сейчас мы шли последними.

- Почему мы не идем ровно? – прошептала Тоуми.

- А?

Она посмотрела на меня, словно и забыла, что я здесь.

- Это же глупо.

- Кони не могут спускаться по прямой по такому склону.

- Но я не чертов конь, - процедила Тоуми. – И я пойду по прямой, а остальных встречу на очередном завороте, - она сошла с тропы.

- Нам нельзя!

Она развернулась, одна нога была на земле, другая – еще на дороге. Она усмехнулась.

- Боишься?

- Нет, но!..

Тоуми сошла с дороги и ушла в густой можжевельник.

- Вернись! – я смотрела на нее, взглянула на удаляющиеся спины наших. Миэко просила оставаться вместе. И я бросилась за Тоуми.

Вообще-то, мне стоило позвать Миэко, Масугу или Братишек. Но я не хотела выглядеть как трусиха или ябеда, и, конечно, мне очень хотелось полазать, даже если и по каменистому склону.

Я спускалась за Тоуми, решив, что догоню ее у деревьев. Но ее ноги были длиннее моих, и она выросла на улицах столицы, так что двигалась очень быстро.

Можжевельники тут были больше, чем я видела дома, они были с три человеческих роста, но оставались спутанными можжевельниками. Я потеряла Тоуми из виду, когда мы оказались среди деревьев. Приходилось прислушиваться к ее шагам, треску веток и ее возмущениям.

- Погоди! – крикнула я. – Стой! Мы заблудимся!

- Как мы можем заблудиться, Мышь? Нужно спускаться, или ты даже этого боишься?

Я вспыхнула. Боюсь? Я покажу ей. Я решила, что теперь важна победа, и я собиралась ее заполучить.

Я едва слышала Тоуми, идущую сквозь деревья, из-за своего тяжелого дыхания, но я знала, что удобнее будет догнать ее рядом с рощей. Я направилась к тому, что было похоже на поляну, надеясь скрытно обойти ее. Я представляла, как сижу на дороге, чищу ногти, и тут она вываливается из рощи.

Силой воображения и гнева я бросилась к поляне, не глядя, куда я бегу. Еще одна ошибка.

Брешь была из-за старого упавшего кедра. Из прогнившего пня рос другой кедр, он был меньше упавшего, но выше можжевельника. На нижних ветках стоял мужчина в коричневой накидке и смотрел на дорогу. У основания кедра стояли еще двое мужчин, тоже в коричневом и с луками. Потревоженные моим шумом, они теперь смотрели на меня. Один поднял лук, чтобы выстрелить, и я попыталась убежать, но поскользнулась и рухнула у его ног.

И тут громкий крик возвестил, что Тоуми тоже попалась в эту ловушку. Со стуком она упала на землю, другой мужчина подошел и, схватив ее за воротник, поднял, толкнул к кедру.

Пока я пыталась подняться, я врезалась в мужчину надо мной, и его стрела улетела в лес. Без звука мужчина обхватил ладонью мой рот, прижал к грубой коре кедра. Я слышала, как шипел клинок в руке мужчины.

- Пока что не убивай их, - раздался сверху громкий шепот. – Их хотя бы можно будет продать.

- Уверен, босс? – лицо мужчины было закрыто тканью, я видела лишь, как он щурит глаза, глядя на меня. – Эта уж больно костлявая.

- Заткнись, - прошипел мужчина сверху. – Они скоро дойдут до горки. Нужно спуститься и посмотреть. Свяжите этих. И заткните им рты. Мы с Санджиро пойдем вниз и просигналим остальным. Широгава, охраняй этих крыс и готовь коней, - он спрыгнул с ветки в можжевельник за нами.

Я услышала возню, а потом и меня ударили в плечо.

Мужчина поднял нож, и я закричала в его руке, но он направлял его на горло Тоуми. Она зарычала, но всхлипнула, когда лезвие ранило кожу.

- Связать вас сказали, - пробормотал он, а потом последовали слова, которых я никогда не слышала, хоть мы семь дней шли с солдатами. Он прижался ко мне, и я не могла двигаться, едва дышала. Он сорвал ткань со своего лица, скомкал и сунул мне в рот. Поправив кожаный шлем, он снял грязную накидку и проделал то же самое с Тоуми. Она пыталась отбиваться, но он прорычал. – Я бы с радостью убил вас, девчонки. Нам не нужны слуги. Но если Танака сказал беречь вас, я слушаюсь. Молчите и не двигайтесь.

Опустив лук, но с ножом у горла Тоуми, он вытащил тонкую веревку из накидки и быстро связал мои запястья, а потом и Тоуми. Посмотрев на нас, потом на дерево. Он заметил низкие ветки кедра. Он забросил веревку на ветку, поймал и потянул, наши руки поднялись в воздух.