- Не отпускайте ее! Вот коварные эти курицы!

Я хотела залезть на тсугу и спрятаться.

Вместо этого я шла за курицей, нагоняя ее. Стараясь не думать, как Масугу догоняет всадника в белом. Я попробовала схватить ее за хвост, но она уклонилась влево.

- Большой зал, - задыхалась Эми, и я видела, о чем она. Нужно было загнать ее в самое большое здание, и там ей будет сложно сбежать. Мы бежали за курицей по обе стороны от нее.

Курица громко кудахтала, пытаясь убежать от нас, но места у нее оставалось мало – впереди возвышался большой зал, не давая ей улететь в ту сторону, а мы с Эми, как охотничьи псы, мешали ей убежать во двор. Бедная курица. Могла бы ты летать. Безумные глаза смотрели на нас и просили свободы.

Эми попыталась схватить курицу за голову, но так, что ее не клюнули, как Тоуми, но курица расцарапала лапами руки Эми. Птица не успела сбежать, я сняла зимнюю накидку и бросила на птицу, прижалась к ней сверху, чтобы она не сбежала.

Толпа хлопала.

- Молодец, Рисуко! – крикнула одна из женщин, остальные шумели и смеялись.

Я лежала, едва дыша. Птица боролась подо мной, пытаясь выбраться из-под накидки. Я посмотрела на Эми, зализывающую порезы на пальцах. Она не знала, что делать дальше. Подняв сверток и крепко его сжимая, я оглянулась в поисках того, кому его отдать. Курица боролась в руках, голова выглянула из свертка, намереваясь клюнуть.

Все улыбались и смеялись, даже мужчины.

Я смотрела на курицу, а та громко и зло кудахтала. В ней могла быть душа кого-то знакомого. Тут вперед вышла Тоуми, схватила голову птицы и выкрутила, шея хрустнула.

Я уронила курицу, ее тельце боролось пару секунд, попыталось выбежать из-под накидки, хотя шея была сломана.

Я пятилась, пока не врезалась в стену большого зала. Я развернулась, и меня стошнило на каменный фундамент.

Я ощутила ладонь на плече. Обернувшись, я увидела Миэко с платком. Я взяла его и вытерла лицо.

Я попыталась отдать ей платок, но она выпрямилась и застыла.

- Все живое умирает, - сказала она. – А живому приходится отбирать жизни.

Я смотрела на нее. Миэко-сан печально улыбнулась и ушла.

* * *

Мы убили остальных птиц и принесли к Ки Сану, который сообщил, что их нужно подготовить к жарке. Мы чистили куриц, мои руки дрожали, меня могло снова стошнить.

Я долго щипала и резала куриц, я уже едва замечала беспорядок и запах. А что это изменит? Другие животные тоже были мертвы.

Но их смерти были далекими. Их сделали другие люди.

А еще те убитые мужчины. Кровь. Потрясенные лица.

Я подняла голову, сглотнув горечь.

Тоуми стояла за столом, к которому прижималась. Ее лицо было белым. Она заметила мой взгляд, стиснула челюсти и продолжила разделывать курицу.

Я посмотрела на Эми. Она тоже смотрела. Ее лоб блестел от пота. Она кивнула, и мы продолжили резать мясо на ужин.

Ки Сан сообщил, что «идет к королю», и вышел под падающий снег. Как только дверь закрылась, Тоуми указала наверх.

Я не хотела лезть, но Эми тоже показывала туда, я вздохнула и забралась по выступам. Я полезла к решетке, но тут услышала злой рев и отскочила. Я напряглась, готовая лезть снова.

Рев повторился. Эми и Тоуми смотрели на дверь в зал, их рты были раскрыты.

- Все сюда! СЕЙЧАС! – кричала Чийомэ-сама.

Ей ответил приглушенный голос, но она не слушала.

- ПЛЕВАТЬ! Ведите сюда трех негодяек. Миэко, не медли, зови сюда мальчиков!

Мы застыли, переглядываясь.

- Тебя увидели, Мышь? – прошипела Тоуми.

Я отчаянно покачала головой.

Одна из женщин открыла дверь.

- За мной, - сказала она нам. – Госпожа приказала.

Мы, сглотнув, последовали за ней.

Большой зал изменился. Три длинных стола отодвинули к стене. А там, где обычно сидела леди Чийомэ, стояла битая бамбуковая броня, набитая соломой. Из груди торчали тонкие лезвия.

Чийомэ-сама стояла, сцепив перед собой руки, на ступеньках к своей комнате. Она казалась маленькой тучкой, и я не хотела, чтобы по мне первой она ударила молнией.

Все нервничали, как и я, смотрели в пол, и распущенные волосы закрывали лица.

Порыв холодного ветра сообщил о прибытии Масугу, Аимару и Братишек. Леди Чийомэ рявкнула:

- И.

Она смотрела на толпу, пока не встретилась со мной взглядом.

- И, - повторила она, - кто-то был в моей комнате. Рылся в моих вещах.

Ответом было молчание. Я выдерживала ее взгляд.

- Все виноваты, - продолжила она. – Все. И я сделаю так, чтобы эти джентльмены сделали вашу жизнь невыносимой и очень короткой, - она отвела взгляд от меня. Я снова могла дышать. – Понятно, девочки?

- Да, Чийомэ-сама, - пробормотали мы.

- ЧТО?

- ДА, ЧИЙОМЭ-сама, - прокричали мы хором.

- Вы трое! – крикнула она. – Не стойте там. Готовьте ужин!

Она пошла по ступенькам, а мы поспешили на кухню.

Ки Сан вернулся, он шарил на полках, бормоча на корейском.

Мы потрясенно смотрели, а он что-то прокричал, а потом повернулся к нам с тесаком в руке.

- Вы ведь не крали бутылку сакэ? – он словно шутил. Но он прорычал снова. – Не брали?

Мы покачали головами и, дрожа, продолжили работу. Зачем нам бутылка вина?

Лазание по стенам

Повар был в ужасном настроении, потому что пропал один из кувшинов рисового вина. Он ясно сказал, что подозревает нас.

Эми молчала, хотя поглядывала в мою сторону, хмурясь при этом меньше обычного.

Буря бушевала снова, напоминая нападение двух всадников. Опять нападение.

Другие обитатели Полной Луны чувствовали, как и я, давление погоды. Обычно в большом зале было шумно, но теперь говорили только леди Чийомэ и Фуюдори. Леди Чийомэ говорила шутки в мою сторону – что-то о белках, что впадают в спячку зимой, но одна глупая вместо этого лазает по ледяным деревьям.

Смеялась только Фуюдори. Она смогла сесть рядом с Масугу-саном, обычно там был старший Братишка. Она опустила голову на руку, сияющие глаза изучали лицо лейтенанта.

- Конечно, - сказала она, - волк охотится всю зиму, - и рассмеялась снова.

Я не понимала, о чем она, как и, судя по его лицу, Масугу.

Миэко-сан что-то поняла. Она опустила чашку с сакэ, что я только наполнила, расплескав вино на черный лакированный стол и рис для Кунико. А потом встала, ее бледное лицо потемнело. Она дрогнула.

- Хорошего вечера, миледи, - сказала она, поклонившись Чийомэ-сама. – Джентльмены, - она поклонилась Братишкам и Аимару, он был потрясен.

Вспышкой красно-белого шелка она вырвалась из комнаты.

Вытерев разлитое сакэ и подняв тарелку, я посмотрела на леди Чийомэ, а та ухмылялась лейтенанту. Он качал головой, как мокрый пес, а потом встал и поклонился леди Чийомэ:

- Мне тоже пора спать, рано утром ехать на проверку.

И он покинул зал.

Леди Чийомэ издала странные сухой смешок и посмотрела на Фуюдори, а та сияла, словно сделала что-то очень умное. Может, так и было.

Цокнув языком, леди Чийомэ продолжила ужин. Остальные безмолвно следовали ее примеру.

Я забрала едва тронутые тарелки по обе стороны от Чийомэ-сама и унесла на кухню.

Увидев меня с почти полными тарелками, Ки Сан ударил тесаком по столу.

- Что их не устроило?!

- Миэко-сан и Масугу-сан… плохо себя чувствуют, - сказала я. – Рано ушли спать.

- Спать, - оскалилась Тоуми.

- Думаю, они не ладят, - пришла за мной из зала Эми.

- Или наоборот, - пробормотала Тоуми.

Ки Сан вытащил из стола нож, мрачно взглянул на нас и снова ударил стол ножом. Указав на меня, он рявкнул:

- Мусор. Вынеси.

- Хай, Ки Сан-сан, - я схватила корзину и пошла к двери.

- Накидки! – рявкнул он, но я была уже за дверью.

- Я быстро, Ки Сан-сан, - хотелось оказаться вдали ото всех, не думать о том, говорят ли что-то обо мне, смотрят ли на меня или пытаются игнорировать. Ночь была холодной, снег почти не падал, крошечные снежинки сверкали на темном небе, кружили, как мотыльки у факела.