Я осталась снаружи под снегом и расплакалась. На миг я забыла плосконосую Шино и остроносую Маи, я забыла изоляцию этого места, забыла скорбь об отце, изгнание из дома, дыру, которую обычно заполняли мама и Усако. Я забыла все в этой белизне. Но лишь на миг…

Я не слышала ничьих шагов, снег уже заглушал звуки, и когда моего плеча коснулась тяжелая рука, я вскрикнула и подпрыгнула.

- Что случилось, Мурасаки-сан? – спросил лейтенант Масугу.

Я рыдала, уткнувшись в его грудь. Масугу-сан вздохнул и робко похлопал меня по спине.

- Мурасаки-сан, - сказал он, - ты здесь не зря. Мне жаль, что ты оставила маму и сестру, свое детство. Твоя мама не отдала бы тебя просто так, я не о деньгах. Чийомэ-сама не заплатила бы такую высокую цену, если бы не было причины, - он схватил меня за плечи и заглянул в мои глаза. Его глаза были печальными. – Подумай о том, что сделал твой отец, что он хотел бы от тебя. Леди Чийомэ хочет дать тебе шанс вернуть честь семьи.

Я стояла, всхлипывая, не зная, что сказать. С печальной улыбкой он похлопал меня по плечу, развернулся и пошел прочь.

Я почти добралась до теплой купальни, но он окликнул меня.

- Мурасаки-сан! – я обернулась посреди снегопада. – Ты ведь не приходила ко мне?

Я в смятении покачала головой.

- Просто, - сказал он, - кто-то был в моей комнате. Не ты? – я снова покачала головой, и он вскинул руку и пожелал мне спокойной ночи.

Полет

- Если тихо пойдешь со мной, Рисуко-чан, - сказала Фуюдори почти беззвучно, разбудив меня, хотя мне ничего и не снилось, - я покажу тебе что-то важное, - она отодвинула мое одеяло, не дав мне выбора.

Зевая и дрожа, я накинула зимний плащ и сандалии. Фуюдори прижала пальцы к моим губам, поглядывая на Эми и Тоуми, что все еще спали.

Когда Фуюдори будила нас, казалось, что она делала это посреди ночи. Но мы вышли из относительного тепла нашего домика, и на небе не оказалось и намека на зимний рассвет. Снегопад кончился, небо прояснилось. Над нами сияли звезды, что не уступали в размере снежинкам.

Я шла за Фуюдори по нетронутому снегу, укрывшему двор. Темная и безлунная ночь делала снег сероватым и тусклым.

Фуюдори подтолкнула меня к главному залу, но я проснулась по пути, а теперь замерла, впившись пятками в землю.

- Что происходит? – спросила я.

Старшая девушка моргнула, редкое раздражение пробилось через ее маску спокойствия.

- Чийомэ-сама и Масугу-сан спорят… насчет тебя, - как можно тише сказала она. – Я думала, ты захочешь послушать, это тебе же выгодно. Но если не хочешь…

- Нет, - я тряхнула головой. – Я… хочу знать.

Ее лицо озарила привычная пустая улыбка, я пошла за ней. Странно, но мы пошли не к основному ходу и не к кухне. Мы направились к стене зала, где не было двери, к стене, что выходила в сторону кладовой. Мои ноги промокли и теперь мерзли, пока мы шли.

Мы оказались у северной стены, в десяти шагах от огромного дерева, по которому мне хотелось забраться с самого приезда. Стена здания была гладкой, кроме выступающих щепок старых досок и одинокого окна под крышей. Мерцающий свет показывал, что окно открыто.

Я ощутила ухом дыхание Фуюдори. Щекотало. Очень тихо она прошептала:

- Это комната Чийомэ-сама. Я услышала их крики до того, как они ворвались сюда. И кричали твое имя.

Я разбирала тихое ворчание, но не слова.

- И мы полезем туда, чтобы смотреть в окно Чийомэ-сама? – прошипела я, ее рука зажала мой рот.

- Не мы, Рисуко-чан. Я так лазать не умею. И вряд ли кто умеет. Мне говорили, что у тебя это отлично выходит. И кому-то нужно остаться здесь, - ее рука все еще закрывала мне рот. Она оказалась напротив меня. Хотя ее белые волосы сияли в свете звезд, глаза казались черными, как уголь, а твердая линия подбородка показывала ее решимость. – Это для твоего блага, Рисуко-чан. Нам нужно знать, есть ли у тебя проблемы. Иначе это отразится на мне. Прошу.

Я решилась. Я хотела узнать, о чем говорят леди Чийомэ и лейтенант. И хотелось залезть повыше, но если меня поймают…

В глазах Фуюдори была мольба.

Я кивнула.

Она расслабилась.

- Спасибо, Рисуко. Ты не пожалеешь. Я спрячусь за этой сосной.

- Тсуга, - зевнула я.

Она нахмурилась, глядя на ветки, пока не поняла, что короткая хвоя отличалась от длинных серебряных иголок сосны.

- Да. Тсуга. Если кто-то придет, я ухну, как сова, - она тихо изобразила, было почти похоже.

Я кивнула и прижалась ногой к коре дерева.

- Нет, - прошептала Фуюдори, схватив меня за плечо. – Не дерево. Оно слишком далеко, ты не услышишь.

Мы посмотрели на ледяную стену. Я сглотнула.

- Ох, - вздохнула Фуюдори добрым и жестоким голосом, - наверное, это слишком сложно…

Она не договорила, а я полезла по стене. Зря я, наверное, наслаждалась чем-то таким опасным, что могло еще и разозлить госпожу. Но пальцы впивались в ледяные балки, и этого хватало, чтобы у меня перехватывало дыхание. Я добралась до первой горизонтальной балки и оглянулась вниз, отметив на лице Фуюдори идеальное потрясение. Я позволила себе улыбку и полезла дальше.

Последняя часть была самой сложно. Держаться можно было только за балки, что шли к окошку. Мне нужно было цепляться изо всех сил руками и ногами, поднимаясь медленно. Дерево было холодным, я боялась поскользнуться, щепки царапали щеку и живот. Этот раз был самым сложным. Мышцы ног и рук, плеч и бедер болели и дрожали от напряжения.

Я уже думала, что сила треснет, как ветка, но тут мой лоб обо что-то ударился.

Выступ окна. Получилось.

Обхватив пальцами одной руки, а потом и другой выступ, чтобы пальцы не было видно снаружи, я держалась руками, позволяя ногам немного отдохнуть.

Сердце успокоилось, я перевела дыхание и услышала низкий голос лейтенанта Масугу.

- Уверяю вас, леди, это была не она.

Голос леди Чийомэ был холоднее обычного.

- Рискуете честью из-за крохи? Той, чья честь не сравнится с вашей?

Тишина, мое сердце снова забилось быстро, ведь она оскорбляла мою семью.

А тихий голос Масугу-сана прозвучал резко, как крик сокола:

- Это не Мурасаки. Она спасла наши жизни.

- Хмм, - она цокнула языком. – Пока вы думаете, что это проделки духов, кто-то пролезает в вашу комнату, Масугу.

Он фыркнул.

- Думаю, духам мои бумаги не нужны. Братишки сказали, что врагов в округе видно не было.

- Может, да. Может, нет. Но я не хочу, чтобы привязанность к девочке ослепила вас.

Масугу пробормотал что-то, что я не услышала.

Мои плечи дрожали из-за усилий удержаться на месте, но я не могла двигаться. Мне нужно было знать, в чем меня подозревали. Внизу я увидела Фуюдори у ствола дерева, ее белые волосы напоминали снег, сияли, и она еще сильнее, чем раньше, напоминала призрака.

- В любом случае, Чийомэ-сама, - сказал Масугу-сан, - это не найдено. Оно надежно спрятано в дымоход.

- Хорошо, - проворчала леди Чийомэ. – Планы лорда Такеды нельзя отдавать, лейтенант. Не забудьте. Мой юный друг, вам ведь еще нужно побыть среди леди, да?

- Да, госпожа, - ответил Масугу, но без особой радости.

- Возвращайтесь в комнату, Масугу, дайте старушке поспать.

- Да, госпожа, - сказал он, и я услышала его ровные шаги по ступенькам.

Я не успела спуститься, как услышала голос Чийомэ-сама:

- Заходи, Рисуко. Ты простудишься, если будешь так висеть на окне.

В паутине

Мои дрожащие руки застыли, словно заледенели. Опустив голову, я увидела, что Фуюдори исчезла. Я одна попала в ловушку.

- Поспеши, Рисуко-чан, - сказала леди Чийомэ тихим пронзающим голосом. – Не хочу звать Ки Сана охотиться на тебя. Он тебя сбросит, и все будет только хуже.