— Что, к черту, происходит?! — Властный голос разнеся под сводами отсека. — Прекратить, вашу мать!

Американский офицер, из-за плеча которого выглядывал японец в летной форме и с погонами полковника, растолкал азартом свистевших, завывавших и улюлюкавших моряков, встав над двумя драчунами.

— Отставить, энсин! Смирно, черт тебя возьми!

Трое дюжих парней из взвода Морской пехоты, по штату размещавшегося на каждом авианосце ВМС США, подхватили Лукаса, поставив его на ноги и по пути пару раз ударив в живот, вышибая из того дух.

— Кретин! — Офицер смерил презрительным взглядом тяжело дышавшего моряка, процедив сквозь зубы: — На гауптвахту! С глаз долой!

Взглянув на японского офицера, американец без особого сожаления в голосе, произнес:

— Прошу простить моего подчиненного. Это досадное происшествие больше не повторится.

— Лейтенант Фудзита виноват сам, и будет наказан. Вам не за что извиняться, коммандер!

Схватив своего подчиненного за воротник, японский офицер толкнул того спиной в переборку, оскалив зубы, точно зверь, и зашипев в лицо:

— Микадо велел нам учиться у американцев, осваивать новое оружие! С его помощью Япония сокрушит русских гайдзинов! Мы в гостях сейчас, и никакому хозяину не понравятся свары в его доме!

Звук пощечины разнесся под сводами быстро опустевшего отсека. Получив удар, Фудзита не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на его окровавленном, похожем на свежую отбивную лице. Лейтенант только стиснул челюсти, так что на худом лице выступили острые скулы, процедив сквозь зубы:

— Эти американские варвары… Они смотрят на нас, как на недочеловеков, как на врагов! Я не в силах такое терпеть! Хочется сломать им глотки, вырвать их гнилые сердца из груди!

— Ты не смеешь ничего чувствовать, кроме преданности императору, и ничего хотеть — только наилучшим образом выполнить его волю. Ты должен обучиться всему, что могут американцы, стать лучшим воином, достойным памяти твоих достославных предков. Заставь себя уважать не в уличной драке, а в небе, в кабине своего истребителя. Сравняйся со своими учителями — и превзойди их! Мы бросим на колени русских, а затем, кто знает, может, дойдет очередь и до американцев!

На поверхности все шло своим чередом. Дипломаты плели интриги, еще не осознав, что сами запутались в заботливо сотканных сетях. Потомки былых врагов пытались быть достойными своих пращуров. Но для пятидесяти семи человек, запертых в полумраке отсеков подводной лодки Тихоокеанского флота России Б-401 «Новосибирск» происходящее не имело никакого значения.

Субмарина проекта 877, знаменитая «Варшавянка», бесшумно скользила над вздыбившимся скальными уступами океанским дном. Самым малым ходом, экономя энергию, она шла на север вдоль берегов Японии, держась на траверзе военно-морской базы Йокосука. Пожалуй, только подлодка этого типа была способна на подобное. Созданная больше тридцати лет назад, она до их пор оставалась одной из лучших в своем классе, обладая внушительной дальностью действия, солидным вооружением, приличной глубиной погружения, но, главное, высокой скрытностью.

Реализованная на ней впервые в российском флоте схема с полным электродвижением, когда дизельные генераторы питают энергией электродвигатель, в свою очередь, вращающий гребной винт, позволила улучшить компоновку — теперь не требовались передаточные механизмы и гребные валы. Кроме того, все агрегаты, служащие источником вибрации, устанавливались на многоуровневых амортизаторах, не имея прямого контакта с корпусом. И, наконец, толстый слой специальной резины, обтягивавший корпус субмарины, похожий на утолщенную каплю, запирал внутри все производимые механизмами шумы, заодно поглощая импульсы гидролокаторов.

Сейчас «Новосибирск» занял позицию в полутора десятках миль от побережья, ведя из глубины наблюдение за суетой, царившей на главной базе Морских сил самообороны Японии. Бесшумно вращался многолопастный винт, приводимый в движение аккумуляторами, и субмарина медленно ползла в толще воды. Шум винтов кораблей, проникавший с поверхности, касался антенны бортового гидроакустического комплекса МГК-400 «Рубикон», заставляя акустика скрипеть зубами от напряжения. Да и остальные моряки не испытывали удовольствия, ощущая постоянное присутствие над головой вражеских кораблей, каждый из которых мог в любой миг включить сонар, обнаружив чужака, и никто из подводников не испытывал сомнений на счет того, что произойдет потом.

— Влезли в осиное гнездо с голой жопой, — ворчал старший помощник, и на скулах его вздувались желваки. — И вот-вот «косые» вкрутят нам неслабый болт!

— Никто нас здесь не ждет, — усмехнулся в ответ капитан. — Не верят, что мы настолько сумасшедшие. И потому искать не станут.

Субмарина находилась в подводном положении четвертые сутки. В отсеках царила тишина, люди, сменявшие друг друга на постах, впали в какое-то странное оцепенение. Но долго так продолжаться не могло — запасенная в аккумуляторных батареях энергия подходила к концу, запас кислорода тоже иссякал. Командир «Новосибирска» был готов отдать приказ о возвращении, когда акустик, обнаруживший какое-то оживление на поверхности, неожиданно доложил:

— Слышу шум винтов! Групповая цель! Две или три единицы выходят из базы!

— Рулевой, курс на цель! Всплываем на перископную глубину!

Субмарина начала подниматься из пучины, моряки на ее борту оживились. Возможно, все-таки произойдет то, ради чего они совершили сложный, долгий и полный опасностей переход. Выйдя из Владивостока, они двинулись на юг, через Корейский пролив, кишащий боевыми кораблями флотов обеих Корей, готовых в любой миг вцепиться в глотки друг другу и заодно перетопить все, что подвернется под руку. Затем — по водам Восточно-Китайского моря, которое бороздили эсминцы военно-морских сил КНР, тоже отнюдь не с самими добрыми намерениями, потом строго на восток, сквозь смертельно опасный лабиринт островов Рюкю, и на север, вдоль изрезанных бухтами берегов острова Хонсю.

Вызывавшие вздох облегчения всего экипажа всплытия под РДП сменялись срочными погружениями, стоило только акустику заподозрить хотя бы присутствие рядом корабля или подлодки, неважно, по флагом какой страны ходивших. Но все это показалось пустяками в сравнении с днями, проведенными в виду главной японской военно-морской базы, у самого дна, погрузившись в безмолвие, боясь даже лишний раз вздохнуть, дабы не быть обнаруженными акустиками врага. Над головой резали волны фрегаты и эсминцы, реяли над волнами противолодочные самолеты, но «Новосибирск», затаившись, слившись с океаном, оставался на месте. И теперь недели, наполненные напряжением, ожиданием и тщательно загоняемым в глубины подсознания но неизбывным страхом смерти, оказались вознаграждены.

Головка командирского перископа ПК-8.5 показалась над волнами, поворачиваясь вокруг своей оси. Подводники в помещении центрального поста замерли в напряжении. Луч радара, наткнувшись даже на такое незначительное препятствие, тотчас выдаст врагу их положение, а шансы в борьбе единственной субмарины с флотом целой страны были вполне понятны.

— Вот они, голубчики, — довольно пробормотал капитан, когда в объектив перископа попали силуэты выходящих из базы кораблей под японскими флагами. — Суки косоглазые!

Два боевых корабля, один заметно крупнее, второй чуть меньше, шли борт о борт, разойдясь не более чем на полтора кабельтова. С их палуб щерились стволы универсальных орудий, возвышались громоздкие коробки ракетных пусковых установок, на мачтах лениво вращались решетки радарных антенн.

— Эсминец типа «Хацуюки» и фрегат типа «Абакума», — мгновенно опознал их капитан «Новосибирска», выучивший, кажется, наизусть силуэты всего, что могло ходить под флагом Японии. Затем перископ довернулся, ловя объективом показавшееся по-настоящему огромным судно, величаво вползавшее в поле зрения оптического прибора. Оно неторопливо следовало в полукабельтове за кормой эскадренного миноносца, и командир кровожадно оскалился: — Ого! Старпом, узнаешь?