— Господин министр, группа пилотов Сил самообороны Японии уже приступила к освоению новейшего американского истребителя F-35 «Лайтнинг-2». Он способен совершать полет на сверхзвуковой скорости и при этом взлетать и приземляться вертикально на любую площадку, будь то корабельная палуба или полевой аэродром, оборудованный руками солдат. Ваш легкий авианосец «Хиуга» идеально подходит для базирования этих истребителей. Когда процесс обучения завершится, вы получите «плавучий аэродром», с которого сможете наносить воздушные удары по вражеским объектам на Камчатке, больше не сдержанные удаленностью полуострова от основных баз японских ВВС. Поставка Японии новых самолетов-заправщиков КС-767 уже дала возможность вашим истребителям вести регулярное патрулирование над Охотским морем, а оснащение «Хиуги» истребителями позволит авиации находиться над полуостровом непрерывно. Русские, вцепившиеся в камчатскую землю, будут раздавлены, а дальше — кто знает! Получив авиационную поддержку, Морские силы самообороны Японии смогут осуществлять десантные операции от Владивостока до Анадыря, создав множество плацдармов на берегах России. И тогда Сахалин и Курилы, лишенные связи с «большой землей», сами сдадутся вам, отдадут скрытые в их недрах богатства. Как видите, моя страна готова сделать все, чтобы Япония снова стала великой тихоокеанской державой!
На лице премьер-министра не дрогнул при этих словах ни один мускул. И высокопоставленные чиновники, сопровождавшие главу правительства Японии, тоже остались невозмутимы при сказанных Бейкерсом словах. Хотя каждый из них, наверное, вспомнил в этот момент, какая часть внешнего долга США перед их страной была списана в обмен на помощь в войне с Россией, победить в которой сынам Страны восходящего солнца было невозможно, а просто закончить ее, уйдя с чужой земли — смертельно опасно. Видя, как стремительно возрождается военная мощь западного соседа, никто в Японии почти не сомневался — русские ничего не забудут и возьмут кровавую плату. Оставалось сражаться под науськивание из Вашингтона и без особой надежды на успех.
Тысячи японских солдат, летчиков и моряков уже вели свою войну, сотни стали ее жертвами, навсегда найдя покой в чужой земле или в морской пучине. А те, кто готовился присоединиться к ним, в эти минуты входили в офицерскую столовую атомного авианосца ВМС США CVN-74 «Джон С. Стеннис». Находясь в просторном помещении, наполненном гулом сотен голосов и запахами еды, трудно было поверить, что все это происходит в тысячах миль от ближайшего клочка суши. «Плавучий аэродром», «сто тысяч тонн дипломатии», как зачастую, и заслуженно, называли эти корабли, покинул рейд военно-морской базы Коронадо, взяв курс на закат. Полгода, проведенные на якоре из-за отсутствия средств, сказались на подготовке команды не лучшим образом, но к тому моменту, когда авианосец, сопровождаемый внушительным эскортом, подошел к Гавайям, матросы, изнуренные многочисленными учениями, уже пришли в нужную форму. Как раз в этот момент на борту «Стенниса» и появились новые курсанты.
Амбициозный проект по созданию единого истребителя для ВВС, палубной авиации и Корпуса морской пехоты, воплотившийся в F-35 «Лайтнинг», совсем, было, зачах, когда оборонный бюджет оказался осушен почти до дна военной операцией в России. Сроки завершения испытаний и принятия нового самолета на вооружение сдвигались все дальше в будущее, но, внезапно, процесс пошел с новой силой. И вот «Джон Стеннис», воплощение американской морской мощи, приняв на борт полтора десятка F-35 предсерийной партии, вышел в открытый океан, чтобы там завершить цикл тестирования новой техники, окончательно открыв ей путь на палубы своих «систершипов», величаво бороздивших водные просторы всех четырех океанов голубой планеты.
Полеты закончились, гул турбин над палубой режущего волны авианосца смолк, самолеты были убраны в ангары, попав в заботливые руки техников. А пилоты, измотанные и телесно, и психически, спешили восполнить израсходованные во время пребывания в воздухе калории. Но не всем им были рады. Несколько человек, облаченных в форму ВМС США, держась плотной группой, вошли в столовую, и на них сразу скрестились лучами зенитных прожекторов десятки наполненных неприязнью, если не откровенной злобой, взглядов. Американские летчики и моряки прекратили работать челюстями, мрачно наблюдая за несколькими щуплыми низкорослыми человечками с желтой кожей и раскосыми глазами. А те, словно ничего не замечая, Проши к раздаче, принявшись набирать себе блюда, приготовленные на сегодня корабельным коком.
Лейтенант Морских сил самообороны Японии Фудзита чувствовал, что ноги вот-вот перестанут держать его, предательски подогнувшись. Три посадки на палубу, четыре часа, проведенные в воздухе над океаном, колоссальные перегрузки, сжимавшие тело пилота многотонным прессом во время фигур высшего пилотажа, выжали его, высосали все силы. Все, на что способен оказался летчик — доковылять до столовой, кое-как удерживая в руках поднос. Он не видел выросшего за спиной американца, и, развернувшись, чтобы пройти к столу, за которым уже расположились товарищи, наткнулся на того, разбросав тарелки и лотки с пищей.
— Япошка! — Американец, по широкой груди которого расплылись пятна кетчупа, взревел бешеным медведем. — Желтая обезьяна! Смотри, куда идешь!
— Я не заметил тебя, — пробормотал опешивший Фудзита. — Извини!
— Извини?! Такому ничтожеству, как ты, нечего делать в кабине самолета и на палубе американского корабля, черт возьми! Косоглазый дикарь!
— Я не дикарь! — Лейтенант почувствовал, как все тело пробрала дрожь от хлынувшего в вены адреналина. Физическая усталость сделала свое дело, разум оказался заторможен, слишком медленно реагируя на происходящее, и в ход пошли рефлексы, намертво «прошитые» в мозге. — Я могу назвать всех своих предков до шестнадцатого колена, перечислить все их подвиги, начиная от далекого пращура, сражавшегося на поле Сэкигахара под знаменами сегуна Токугавы Иэясу, заканчивая своим дедом, который воевал над Тихим океаном в кабине истребителя «Зеро», записав на свой счет двадцать шесть побед в воздушных боях! А ты, потомок разбойника, каторжника или бродяги, бежавшего за океан от петли, можешь назвать имя основателя твоего рода?
Американец, сжав огромные кулаки, навис над стоявшим, не шелохнувшись, японским пилотом. Находившиеся вокруг моряки расступились, предчувствуя драку и образуя круг, в котором могли бы сойтись противники, решая свой спор самым простым способом.
— Ублюдок! Такие же желтые выродки убили моего деда у Тиниана! Его эсминец утонул, спаслись шестеро, которых подобрала японская подлодка. Пленных выстроили на палубе, и такой, как ты, косоглазый дикарь стал вспарывать им животы своим мечом, а когда в небе появилась американская «Каталина», японцы погрузились, оставив на поверхности лишь одного человека, руки которого были связаны. Он чудом удержался на плаву, был подобран спасателями и смог рассказать, что вы, твари, сделали с моим дедом! И сейчас я сделаю то же самое с тобой!
Они стояли друг напротив друга, американец, высокий, под два метра ростом, такой широкоплечий, что непонятно было, как он помещается в кабине своего «Супер Хорнита», и похожий на подростка японец, щуплый, уступавший противнику ростом на голову. Но, несмотря на явное превосходство американца, Фудзита и не думал отступать.
— Лукас, мочи его, — закричали разом со всех сторон. — Врежь япошке!
Американский летчик ударил, но его кулак обрушился на пустоту. Японец, скользнув в сторону и пропуская удар, взвился в воздух, словно на него перестало действовать земное тяготение, и его каблук врезался противнику в грудь. Американца отбросило назад, а удары посыпались градом, заставляя того пятиться назад, отмахиваясь вслепую. Фудзита извивался змеей, уклоняясь от ударов, то взлетая под самый потолок, то распластавшись над полом, и бил сам, стремительно, точно, причиняя боль противнику но не нанеся пока серьезных увечий.
Американец, рыча от боли и обиды, загребал ладонями воздух, пытаясь дотянуться до противника, и, наконец, ухватил за лодыжку Фудзиту. Со всей своей бычьей силы он швырнул японца на ближайший столик. Хлипкое сооружение из дешевого пластика не выдержало, с хрустом развалившись под упавшим на него человеческим телом. А Лукас, прыгнув следом за потерявшим на миг ориентацию противником, навалился на него, орудуя кулаками, точно молотобоец в кузнице. Брызнула кровь и слюна, а американец не останавливался, вбивая кулаки снова и снова в то кровавое месиво, что было лицом японского пилота. А остальные курсанты из Страны восходящего солнца даже не пытались придти на выручку, уважая священное таинство поединка двух воинов.
