— Ты сделаешь это, — прорычал чеченец. — Сажай самолет здесь! Сейчас!

Джим Уоллес, сжавшийся в углу кабины, крикнул в спину Шарипову:

— Кретин, что ты делаешь? Тебе этого не простят! Как только вы окажетесь на земле, вас уничтожат, затравят, как бешеных зверей!

— Но ты, американец, этого точно не успеешь увидеть!

Стиснув зубы, капитан Саманта Райт обхватила ладонями рычаги штурвала, впившись взглядом в серую полосу дороги, петлявшую меж холмов. Самолет стремительно терял высоту. Покосившись на своего второго пилота, миниатюрную китаянку лейтенанта Чанг, командир экипажа сквозь зубы произнесла:

— Садимся здесь! Воздушные тормоза!

Выдвинувшиеся из пазов на плоскостях щитки врезались в набегающий поток воздуха, увеличивая аэродинамическое сопротивление самолета. Цифры на альтиметре быстро менялись, приближаясь к нулю, а летчица только крепче сжимала штурвал.

— Высота двести футов! Сто! Выпустить шасси!

— Машина! — Второй пилот вдруг вскрикнула, указывая на возникшую впереди помеху. — Грузовик!

Водитель ехавшего из Гудермеса бензовоза едва не умер, когда над его машиной, самую малость не зацепив крышу кабины своими шасси, пролетел громадный самолет. Чеченец ударил по тормозам, высовываясь из окна. Он увидел, как самолет, пузатый транспортник с американскими опознавательными знаками на корпусе, коснулся шасси дорожного покрытия с громким скрежетом, подпрыгнул, снова снизился и вот уже он катится по дороге в клубах пыли и выхлопных газов, бьющих струями из четырех моторов.

Раздавшийся над головой гул заставил чеченца-водителя выпрыгнуть из кабины и кинуться к придорожному кювету. Скатившись вниз по каменистому склону, он увидел, как величаво заходит на посадку еще один самолет, а два других кружили над равниной, дожидаясь своей очереди.

Казавшийся с земли настоящей громадиной «Геркулес», между тем, окончательно остановился, замерев серой рукотворной горой посреди дороги. Хусейн Шарипов встал с кресла, где прежде располагалась девушка-бортмеханик, тело которой каталось по полу, оставляя кровавые мазки.

— Открывай грузовой люк!

Саманта Райт послушно выполнила очередной приказ, а через мгновение, перехватив привязные ремни парой взмахов ножа, чеченец вырвал ее из кресла. Летчица взвизгнула:

— Гребаный чурка! Что ты делаешь?!

— Пора тебе узнать свое место!

Выйдя из кабины пилотов в грузовой отсек, полевой командир крикнул так, что его голос эхом разнесся по гулкому «чреву» самолета:

— Братья, мы вернулись на землю предков! Вы многое пережили, много раз рисковали своими жизнями и заслужили награду. Эта женщина — ваша, как и те, что остались в кабине! Пусть узнают, что такое настоящие джигиты!

Боевики зарычали и завыли по-звериному. Шарипов бросил американскую летчицу в толпу, и к ней протянулись десятки рук. С треском разошелся по швам летный комбинезон, визг девушки потонул в восторженных воплях двуногих хищников, спешивших скорее дорваться до сладкой и податливой женской плоти, по которой они уже успели истосковаться. Кто посообразительнее, протиснулся мимо командира, торопясь проникнуть в кабину. Джим Уоллес встал на пути боевиков. Первого агент ЦРУ свалил хуком справа, так что голова чеченца с гулом ударилась о переборку. Второй нарвался на удар ногой в пах, и, скрючившись, повалился под ноги американцу. Но охваченных похотью бандитов было больше. Уоллеса свалили и принялись избивать, пока тот не затих, а потому уже занялись членами экипажа «Геркулеса», не имевшими шансов против нескольких десятков крепких мужиков.

Не обращая внимания на рычание своих бойцов и крики насилуемых американок, жить которым оставалось считанные минуты, Хусейн Шарипов легко сбежал по опущенной на землю аппарели, увидев, как заходит на посадку, исчезая за поворотом, еще один транспортник. Рядом, открыв рот и сбив на затылок шапку, стоял, глядя в небо, водитель бензовоза. Двинувшись к нему, чеченский командир окликну земляка:

— Эй, брат, ты откуда? Подойди сюда! Тебя как зовут?

Водитель с опаской глянул на облаченного в американский камуфляж бородача, лицо которого было изуродована багровыми рубцами недавно заживших шрамов, но, неуверенно приблизившись, ответил:

— Я Ваха из Гудермеса. Везу бензин для Султана Цараева.

— Знаешь его? Я должен его найти!

— Я могу тебя отвезти!

— Да, и поскорее! нужно собрать всех братьев! Теперь Чечня станет по-настоящему свободной! Вышвырнем неверных или убьем их всех! Я вернулся, чтобы вести Священную войну!

Чеченский полевой командир обвел взглядом привычный, но уже порядком подзабытый пейзаж. Далеко на горизонте угадывались склоны Кавказа, нависавшие многокилометровой стеной над окрестными городами и аулами. Его земля, за которую Хусейн Шарипов был готов биться до смерти, не щадя ни себя, ни врагов.

25 ноября

Тяжелый армейский грузовик М36 ехал по пустому шоссе, серой полосой прорезавшему безлюдную пустыню. В Саудовской Аравии было многое, чего не было у соседей королевства, в том числе отличные дороги, служившие безо всякого ремонта по многу лет. И потому машина шла ходко, ровно, под свист укрытого под капотом стасорокасильного дизеля. Она была окрашена в песочно-серый цвет, как любая стандартная техника королевской армии, и даже тот, кто сидел в ее кабине, худощавый курчавый парень с крючковатым носом, был одет в форму саудовского пехотинца и носил сержантские нашивки. Перед грузовиком, метрах в ста, ехал «Хамви», тоже в пустынном камуфляже. Его водитель и двое пассажиров тоже носили форму вооруженных сил Саудовской Аравии. Но все это являлось не более чем маскарадом, рассчитанным на случайных зрителей.

Полковник Корпуса стражей исламской революции Нагиз Хашеми, лежавший на полу укрытого брезентовым тентом кузова, напряг все мышцы и разом расслабил их, почувствовав, что в тело будто разом вонзили тысячи тоненьких иголок. Диверсант, сейчас тоже облаченный в униформу саудовского солдата, выругался вполголоса, поморщившись от досады — если мышцы слишком сильно затекут, он не сможет стрелять так быстро и метко, как это должно будет делать.

Бросив взгляд на лежавший слева навигатор GPS, Нагиз произнес, обращаясь ко второму человеку, с которым полковник уже час делил душное, пропахшее соляркой, нутро грузовика:

— Приготовься, Махмуд. До цели десять километров. У нас есть еще шесть минут.

Синхронно диверсанты коснулись своего оружия. Все необходимое снаряжение иранцы получили прямиком со складов Королевских Сухопутных войск стараниями генерала бин-Зубейда, командира королевских «коммандос», мстившего за своего казненного друга. Но даже подписавшие себе смертный приговор сотрудничеством с врагом королевства саудовские офицеры не должны были знать, что Нагиз Хашеми привез с собой оружие особого рода.

На полу, опираясь на сошки, стояли снайперские винтовки с длинными толстыми стволами, увенчанными массивными насадками дульных тормозов-пламегасителей, продольными ребрами на ствольных коробках и регулируемыми по длине прикладами, чтобы их можно было подогнать под кондиции конкретного стрелка. Австрийские HS-50 калибра 12,7 миллиметров фирмы «Штейр», признанного лидера производства стрелкового оружия, были закуплены Исламской Республикой в небольшом количестве сравнительно недавно. Их наличие не афишировалось, вместо этого на всех открытых выставках демонстрировали монструозную «Шахер» местной разработки, но для предстоящей акции Хашеми выбрал действительно надежный инструмент.

Находившиеся в кузове люди не могли видеть, как следовавший впереди «Хамви» прибавил ход, но зато почувствовали, как их грузовик понемногу сбавляет скорость. Это было сигналом. Отведя назад затвор, Нагиз Хашеми вложил в ствол увесистый длинный патрон. Махмуд, точно зеркальное отражение, повторил действия командира. Единственным недостатком мощного «штейра» было то, что винтовка являлась однозарядной, но когда дистанция между стрелком и его противником превышает тысячу метров, с этим можно было смириться.