Будущий артист, как он сам признавался, уважал всякий труд, какой есть на земле: и дворника, и слесаря, и пожарного, и водолаза. Но ни дворником, ни слесарем, ни пожарным, ни водолазом, ни грузчиком никогда не был. Хотя работать начал рано. Когда началась война, ему было четырнадцать лет. По уверению Евгения Моргунова, в пятнадцать лет он стал «болваночником». И до 1943 года работал на заводе «Фрезер». Был учеником фрезеровщика и обтачивал, как многие его сверстники, болванки для артиллерийских снарядов.

Детство у него было тяжелое. Воспитывался без отца. Мать работала санитаркой в родильном доме. Так что о счастливом детстве говорить не приходится. Но…

— Конечно, война, похоронки, бедность, — вспоминал Евгений Александрович. — Но люди мечтали о победе. Тогда искусство в Москве и не думало умирать. В театрах шли спектакли, на эстраде выступали знаменитые певцы, музыканты.

Жене нравились песни Леонида Утесова, он сам их пел и мечтал стать таким же популярным, как его кумир.

Многие годы спустя Леонид Осипович Утесов разговорился с Моргуновым.

— Говорят, вы замечательно поете. Как я. Спойте что-нибудь.

Евгений Александрович спел.

— Прекрасно. Действительно, похоже, как поет Утесов.

Ну а в молодости в Сокольниках, где жил тогда Моргунов недалеко от кинотеатра «Молот», была народная оперная студия, в которой с ребятами района занимался Сергей Яковлевич Лемешев. Женя иногда приходил туда и завидовал ученикам студии.

О кино тогда серьезно не помышлял. Хотя, конечно, как и все сверстники, кино любил, ходил в кинотеатр «Молот» смотреть фильмы 30-х годов. Хотелось походить на Котовского, Щорса, на героев Крючкова, Алейникова, Чиркова, Боголюбова…

В том же 1943 году по наивности написал письмо Сталину, в котором просил послать его учиться в театральное училище. И началась мистика фантастика. Через два месяца его пригласил в кабинет директор завода и еле вымолвил:

— Женя, зачем ты написал это письмо? Пришел ответ, чтоб тебя послать… в искусство!..

Такая же реакция была у председателя Всесоюзного комитета по культуре Бориса Кравченко, к которому юное дарование явилось с отпечатанным черным по белому направлением из Кремля:

«Направить товарища Моргунова Е. А. для поступления в Театр имени Таирова в качестве актера вспомогательного состава».

Так наивный Женя Моргунов попал с завода в театр Александра Яковлевича Таирова. Был учеником его школы. Выходил в массовках на сцену. Видел Алису Георгиевну Коонен, Кенигсона, Хмельницкого, Новицкого и наслаждался их игрой… Мадам Бовари в исполнении Коонен запомнил на всю жизнь.

А в конце 1944 года его гостеприимно пригласили перейти на актерский факультет ВГИКа, в мастерскую Сергея Аполлинариевича Герасимова. Впоследствии как-то Моргунов пошутил:

— Хотел поставить новый фильм «Муму». Хотел даже сыграть Герасима. Но испугался, потому что мой учитель — Сергей Герасимов.

Кому-то это, конечно, могло показаться фантастикой. Но только не самому Жене. Потому что воспринимал он все лозунги всерьез. Как, например, такой общеизвестный: «Искусство принадлежит народу».

Как-то к Моргунову пришел молодой худенький солдатик в шинели и попросил посодействовать в его устройстве на актерский факультет к Герасимову. Этот солдатик уже поработал конферансье и выступал, между прочим, в ансамбле НКВД. А звали его Сергей Федорович Бондарчук…

В свое время, еще когда Женя Моргунов учился на актерском факультете ВГИКа, он был очень стройным юношей. Однажды в студенческой газете сокурсник нарисовал Моргунова, изобразив его толстым. Над художником только посмеялись. Ну ты, мол, даешь! Прямо-таки по Чехову: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». И только в почтенном возрасте Моргунов стал именно таким, каким его представил товарищ в молодые годы.

И еще рассказывали, что в студенческие годы Моргунов ездил на общественном транспорте бесплатно. А делал он это так. Входил в автобус и громко говорил:

— Граждане пассажиры, приготовьте билеты!

Люди верили. Доставали билеты. А Моргунов степенно шел по салону, проверяя их. Потом выходил и садился в другой автобус. Так и доезжал до института.

Если в салоне оказывался настоящий контролер, он вполне серьезно говорил:

— А, у вас уже проверяют. — И выходил.

Первую эпизодическую роль Евгений Моргунов сыграл в 1945 году в фильме Александра Столпера «Дни и ночи». И еще стоял совсем юным на съемочной площадке в фильме «В шесть часов вечера после войны». Он изображал артиллериста из подразделения, которым командовал герой Евгения Самойлова. Фильм начинался с песни артиллеристов. Моргунов пел и страшно таращил глаза, играя, как говорится, за троих. А так как снимали хор панорамой, то он испортил очень большой по метражу кадр.

Сам Иван Александрович Пырьев повел Моргунова в просмотровый зал и показал ему его «художество». Он не ругал, не читал нотаций… Тем не менее тогда, пожалуй, впервые Моргунов серьезно задумался об ответственности актера за все, что он делает в кадре.

А в 1946 году во ВГИК пришел писатель Александр Фадеев и принес страницы своей будущей книги «Молодая гвардия». Герасимов прочитал рукопись романа и решил поставить по нему спектакль. И пригласил молодых актеров, которые учились у него: Вячеслава Тихонова, Нонну Мордюкову, Сергея Гурзо и других. В их числе был и Моргунов.

На одном из представлений случилось следующее. В то время почему-то было запрещено использовать на сцене стартовые пистолеты. Очень удобные, хорошо имитирующие звук выстрела. Категорически предписывалось иметь на сцене макет оружия, а выстрелы подавать из-за кулис. И вот представьте: на краю каменоломни стоит связанный молодогвардеец, а фашист целится в него из пистолета. Помреж за кулисами замешкался — выстрела нет и нет. Фашист ждал-ждал и в недоумении почесал себе висок стволом пистолета. Как раз тут и грянула хлопушка помрежа. Актер, играющий роль фашиста, будучи артистом реалистической школы, вспомнил заветы Станиславского и Немировича-Данченко и рухнул замертво. Тогда артист-молодогвардеец, понимая, что вся ответственность за финал теперь ложится на него, закричал:

— Живьем не сдамся!

И бросился в штольню.

Откровенно говоря, советский зритель, воспитанный на постулате «Русские погибают, но не сдаются!» не слишком был ошарашен. Хотя и не мог понять, с какой радости фашист застрелился.

Еще во время работы над спектаклем «Молодая гвардия» молодой Моргунов познакомился с композитором Дмитрием Шостаковичем, который писал к спектаклю музыку. Набравшись храбрости, Женя подошел к маэстро и изложил свои мысли: дескать, с детства мечтал стать певцом и композитором.

— Хорошо, я вас послушаю, — пообещал деликатный композитор и дал номер домашнего телефона. — Приходите, когда сможете.

Моргунов позвонил на следующий день. И пришел.

Дома Шостакович спросил Моргунова:

— Что вы будете петь?

— А что захочу, то и буду, — с апломбом ответил студент.

— Ну что ж, — сказал Дмитрий Дмитриевич, возможно, вы и правы.

После прослушивания Шостакович написал рекомендательное письмо профессору консерватории Целиковскому. Молодому дарованию теперь уже была дана путевка в большой музыкальный мир. Но жизнь распорядилась иначе. Почему так произошло?

Моргунов объяснял так:

Из Москвы в Петербург и из Петербурга в Москву одновременно выехали два поезда. В пути они не встретились, хотя мчались навстречу друг другу. Вопрос: почему? Ответ прост: не судьба.

А после спектакля Сергей Герасимов решил снять фильм и работал над ним с 1946-го по 1948 год. Женя Моргунов должен был играть Тюленина, но Фадееву очень понравился Сергей Гурзо, и в результате Моргунову досталась лишь роль предателя Стаховича.