— Я так сказал… Что ж, бывает… Забываешь иногда даты… своих педагогов… Называешь одни даты, одних учителей… А на самом деле были другие… Но ведь не со зла.

— Как вы думаете, кем бы вы стали, если бы не состоялись как артист?

— Скульптором. И не только потому, что мне нравится эта профессия. А еще потому, что в ней больше свободы. Артист все-таки профессия зависимая.

— Георгий Михайлович, как-то на вопрос «А что у вас вызывает положительные эмоции?» вы ответили: «Не давать интервью. И не вылезать на общественное обсуждение на старости лет. У меня это с детства, я прятался всегда». Так, может, просто журналисты не задавали вам умненьких вопросов? Так задайте этот вопрос сами себе и ответьте на него.

Вицин рассмеялся и призадумался немножко. Но быстро нашелся:

— Нет таких вопросов. Вот вы, Лева, и задайте такой вопрос.

Тут я был пойман врасплох. Однако терять драгоценные минуты интервью не хотелось, и я выпалил:

— Когда вы чувствовали себя счастливым? И были ли вообще счастливым?

— В детстве. В детстве все были счастливыми. А еще — когда был влюблен. Любовь как раз и помогает уйти от прозы жизни, от ее бессмысленности, штамповки, запрограммирования… И тогда уже не кажется таким занудливым: каждый день снимать брюки, надевать брюки. И поймите меня правильно. Я говорю не о сексе. Я говорю о любви. Возможно, образ любимой — иллюзия. Но! Пропадает пессимизм, размышления о никчемности жизни. Иногда даже когда уже и расстался с любимым человеком.

— Знаете, Георгий Михайлович, я как-то отдыхал и работал в Доме творчества в Переделкине и там спросил одного известного драматурга, нет, не для интервью, так, походя: «Вы счастливы?» Он ответил: «Счастлив. Когда пьян или когда влюблен».

— Вы думаете, я никогда не пробовал первое — выпивать? В молодости я даже считал, что человек всегда должен быть немножко пьян. Но потом задал себе вопрос: а зачем? Алкоголь — суррогат. Любовь держит крепче и дольше. Любовь — хорошая придумка природы. А алкоголь, наркотики вызывают лишь падение культуры.

Кстати говоря, любовь не обязательно должна быть любовью к женщине. Это может быть любовь к природе, к творчеству. Поверьте, это опьяняет не меньше, чем алкоголь. А впрочем, вы, наверное, и сами на себе это испытали?

Немного помолчали.

— Я слышал, читал… Правда, что вы ровесник Октября? — спросил я.

Почему я задал этот вопрос, дорогой читатель, станет ясно в следующей главе.

— Правда. Даже постарше на полгода. Я родился в апреле, а Октябрьский переворот был, естественно, в октябре.

— Йогой занимаетесь по-прежнему?

— Да, конечно. Я должен или уйти из жизни, убить себя. Или сделать так, чтобы мои органы функционировали более или менее нормально.

— Георгий Михайлович, неужели у вас возникали мысли о…

— О самоубийстве? А что? Это не так уж бессмысленно… Почитайте или перечитайте Шопенгауэра.

— И что же вас останавливает?

— Заботы. Заботы о семье, о собаке, о голубях, которых иногда я подкармливаю на улице… Я им нужен.

В голове у меня завертелась фраза… Но как, как ее произнести, чтобы не получилось выспренно и слащаво… Наконец я собрался с духом и…

И тут вошел ведущий концерт конферансье:

— Георгий Михайлович, следующий выход ваш. А вам еще гримироваться…

— Никаких выходов на сцену, — еще пошутил Вицин. — Вы видите, я даю интервью.

Но конечно же встал и пошел гримироваться. Работа есть работа.

А я еще долго стоял в артистической, благодарил Тонкова, рассказывал ему веселые истории, он мне. Дождался, когда объявили о выходе на сцену Вицина. Услышал, какими теплыми аплодисментами встречает его зал. Потом вышел на улицу. Закурил.

И все это время я себя мысленно укорял, ну почему я не сказал, почему не успел сказать:

— Дорогой Георгий Михайлович, вы нам нужны, кинозрителям. Очень-очень!

P. S. Надо сказать, что это была не первая моя встреча с Георгием Михайловичем накоротке. Когда-то, «на заре туманной юности», администрация Дома культуры не то завода «Прожектор», не то завода «Салют» (не помню, не злопамятный) предложила мне провести у них вечер сатиры и юмора. Я стал набирать «команду» выступающих. И тут один из коллег предложил:

А не пригласить ли нам какую-нибудь звезду в концерт?

Кого именно? — спросил я.

— Попробую договориться с Вициным.

— Чудесно.

Каково же было наше удивление, когда в день выступления мы не увидели в Доме культуры не только ни одного зрителя, но и ни одной афиши. Про нас попросту забыли. Понятное дело: гневу и возмущению нашему не было предела.

Тогда администрация не додумалась ни до чего более умного, как устроить концерт в общежитии. В весьма обтрепанном и задрипанном красном уголке. Зрителей собирали с бора по сосенке. Многие приходили в халатах и тапочках на босу ногу.

Кулисами и одновременно артистической у нас был коридор перед красным уголком. Там мы и давали волю своим чувствам, когда кто-то один из нас уже выступал на «сцене». И только Георгий Михайлович успокаивал всех нас:

— Ничего страшного не произошло. Зал есть, зрители есть…

Но «реприза», как говорится, не здесь. Нам не заплатили. Ни копейки. Тянули месяцами. И все равно в результате пшик. Мне, как организатору вечера, названивали другие участники выступления:

— Ну, когда? Когда же мы получим свои кровные?

Я оправдывался, как мог, хотя не чувствовал за собой никакой вины. И только один человек не позвонил справиться о деньгах. Ни разу! Угадали кто? Георгий Михайлович Вицин.

Он вообще относится к тем актерам, кто старается поменьше говорить и побольше делать. Он никогда не участвовал ни в каких скандалах, не состоял ни в каких партиях и группировках. Когда в начале 90-х в Театре-студии киноактера разгорелся скандал в связи с приходом туда нового руководителя, Вицин не стал участвовать в этой сваре и тихо ушел на пенсию.

Вицин (по мнению его дочери и по мнению не менее авторитетного Владимира Даля, «вица» — это такая трава, «витая») Георгий Михайлович, народный артист СССР, родился 23 апреля 1918 года. Так написано во всех энциклопедических справочниках.

Однако, как считает сам мастер кино и театра, он на полгода старше Октября. И объясняет это так — ошибка в паспорте. Но есть еще одно его объяснение. Когда Вицин поступал в театральный вуз, то в анкете убавил себе один год.

Еще одна загадка: нигде, точнее, не всегда, написано место рождения. Георгий Михайлович не очень точно знает, вернее, точно не знает, где он родился, то ли в Петрограде, то ли в Финляндии. Согласимся, что 23 апреля 1917 года будущий мастер смеха вполне мог родиться и в Финляндии, которая тогда была «наша», то есть царская, то есть входила в состав Российской Империи. Когда Вицин снимался в комедии Леонида Гайдая «За спичками» и со съемочной группой поехал в Финляндию, то радовался, как чуду, что попал на «родину».

Родители Вицина никакого отношения ни к кино, ни к театру не имели. Мама из Пензы, человек простой, без образования. Папа из владимирских краев.

В детстве Гоша ездил по проселкам и видел широкие дороги, церквушки, поля, как ковры… И вдруг — во времена коллективизации все изменилось. Все сразу серо, убого, разбитые дороги и одни колхозные поля, ковры пропали… Об этом Георгий Михайлович вспоминает до сих пор.