И еще:

И во всяком случае я правдив. Кроме того, клятвами я освобожу тебя от страха». Хиранья сказала: «Не верю я твоим клятвам. Сказано ведь:

А также:

А Лагхупатанака, услышав это и ничего не ответив, подумал: «Как надежны ее суждения, касающиеся разумного поведения. Поэтому-то я и желаю дружить с ней». И сказал:

Вступи теперь со мной в дружбу. Иначе здесь же на месте я расстанусь с жизнью». Вслед за этими словами Хиранья подумала: «Не видно по его речам, чтобы он был глуп:

Поэтому я непременно должна вступить с ним в дружбу». Поразмыслив так, она сказала ворону: «Дорогой! Ты внушил мне доверие, и я говорила так, только чтобы испытать твой разум. Теперь я кладу свою голову теби на грудь». Сказав так, она начала выходить, но, едва выйдя наполовину, снова остановилась. Тогда Лагхупатанака сказал: «Неужели и теперь есть у тебя основание не доверять мне, раз ты не выходишь из убежища?» Она ответила: «Узнав твои мысли, я не боюсь тебя. Но когда-нибудь, доверившись, я погибну от твоего нового друга». Тогда тот сказал:

Услышав это, она поспешно вышла, и оба почтительно приветствовали друг друга. Спустя мгновение Лагхупатанака сказал Хиранье: «Иди в свое жилище. Я поищу еды». Сказав это, он покинул ее, углубился немного в чащу леса и, увидев там убитого тигром дикого буйвола, досыта наелся, взял с собою кусок мяса, подобный цветку киншука[259], вернулся к Хиранье и позвал ее: «Выходи, выходи, дорогая Хиранья! Покушай мяса, которое я принес». А она, тоже будучи внимательной и заранее приготовив ему много проса и рису, сказала: «Дорогой! Покушай рис, который я достала, как могла». И они, несмотря на то, что были сыты, стали есть, чтобы показать взаимную дружбу. Ибо это — зерно дружбы. Сказано ведь:

И сердце этой мыши так было восхищено его услужливостью, что она постоянно забиралась ему под крылья и оставалась там.

И вот однажды ворон с полными слез глазами пришел и сказал, запинаясь: «Дорогая Хиранья! Мне надоела эта страна. Поэтому я отправлюсь в другие места». Хиранья спросила: «Дорогой, почему она тебе надоела?» Тот сказал: «Дорогая, послушай: в этой стране настала большая засуха и все горожане, мучимые голодом, не могут даже совершать жертвоприношений. Кроме того, и каждом доме расставлены сети для ловли птиц. Мне суждено было остаться в живых, и я не попал в сети. Вот я и проливаю слезы, уходя на чужбину. Вот почему я отправлюсь в другую страну». Хиранья сказала: «В таком случае расскажи, куда ты отправишься». Тот ответил: «Есть в южной стране в чаще леса большое озеро. Там живет мой лучший друг, даже больший, чем ты, — черепаха по имени Мантхарака[260]. Она даст мне легко перевариваемые куски рыбы. Наслаждаясь радостью общения с ней и хорошими изречениями, я счастливо буду проводить время. Не могу же я смотреть на подобное уничтожение птиц. Сказано ведь:

Хиранья сказала: «Если так, то и я пойду. Ведь и у меня большое несчастье». Тот спросил: «Какое несчастье?» Хиранья ответила: «О! Тут долго рассказывать. Придя туда, я все тебе расскажу». Ворон сказал: «Я ведь двигаюсь по воздуху, а ты — по земле. Как же ты пойдешь со мной туда?» Она ответила: «Если есть польза в сохранении моей жизни, то подними меня на свою спину и неси потихоньку». Услышав это, ворон с радостью сказал: «Если так, то я счастлив. Нет никого счастливее меня. Пусть так и будет сделано. Я ведь знаю восемь способов полета, первый из которых — совместный полет. Поэтому я легко понесу тебя». Хиранья сказала: «О! Я хочу услышать названия полетов». Ворон сказал:

Тогда, услышав это, Хиранья взобралась на его спину, и он отправился «совместным полетом». Так постепенно она добралась с ним до того озера. Между тем умевшая вести себя сообразно месту и времени Мантхарака увидела ворона с сидящей на нем мышью и, подумав: «Кто это?», поспешно залезла в воду, А Лагхупатанака опустил Хиранью в дупло стоявшего на том берегу дерева, взлетел на кончик ветки и сказал громким голосом: «Эй, Мантхарака, подойди! Я — твой друг, ворон, после долгого времени пришел с тоскующим сердцем. Так подойди и обними меня. Сказано ведь:

Услышав это и окончательно узнав его, Мантхарака, с поднявшимися на теле волосками и глазами, полными радостных слез, поспешно вышла из воды и, сказав: «Прости мне мою вину. Я не узнала тебя», обняла спустившегося с дерева Лагхупатапаку. И после объятий оба они, с поднявшимися на теле волосками, уселись под деревом и рассказали друг другу о том, чго с ними раньше произошло.