Когда я вошла в знакомый особняк на Ордынке, сразу поняла, что что-то не так. Всюду бегали люди, сновали озабоченные охранники, незнакомый мне мужчина в сдвинутом на сторону галстуке орал на вахтера. Было уже полшестого: я поднялась в наши помещения, где в кабинете Юрия обнаружила сотрудников «Компика» почти в полном составе; тут же сидел мрачный Аркадий.
— В чем дело? У кого сбежала жена? — спросила я уже с порога.
— У нас сбежала не жена, а целая фирма, причем со всеми потрохами, — с усмешкой ответил мне Женя.
Дальше они говорили все сразу, перебивая друг друга, но я довольно быстро поняла, что речь шла о фирме, которая арендовала помещения на первом этаже. АО «Пересвет» уже три месяца не платило за аренду, и его генеральный директор клятвенно обещал внести деньги как раз сегодня, но именно сегодня с утра выяснилось, что от «Пересвета» не осталось даже следа. Оказывается, вчера вечером, после того как все сотрудники «Компика» и других фирм ушли домой, приехали дюжие молодцы, сунули охранникам некую бумагу, разрешающую вынос тридцати предметов, и вынесли из трех комнат фирмы практически все — не только ящики с товарами, но и всю мебель, которая сдавалась вместе с помещениями. Директор объединения «Финист», ведущего с «Компиком» жестокую войну за помещения особняка, был вне себя от ярости.
С арендой дело было очень неясное. Вначале и «Компик», и «Финист», и ряд других фирм — тогда еще они назывались кооперативами — снимали помещения у стремительно нищавшего НИИ. Потом институт переехал, и аренду продолжали платить муниципалитету; нет, в то время это еще был райисполком. Потом вмешался Моссовет, арендную плату подняли, кого-то выгнали, но и «Финист», и «Компик» умудрились задержаться на Ордынке. Но у директора «Финиста» оказались связи в мэрии, и постепенно всех старожилов выселили, главным арендатором оказался «Финист»; директор объединения, некий господин Поливанов (тот самый взбешенный мужчина в сбившемся на сторону галстуке) теперь сам распоряжался помещениями — всеми, кроме тех, где издавна поселился «Компик»; Юрий продолжал платить за аренду муниципалитету и надеялся с помощью Божьей и юридической отвоевать весь второй этаж.
Так вот, этот господин Поливанов был далеко не дурак и закрыл на свой замок ту комнату, которую «Пересвет» использовал как склад; тогда мошенники подсунули ему на подпись бумагу о вывозе трех ящиков со скоропортящимися продуктами, а потом дописали лишний нолик. Итак, когда сегодня утром охранники подняли тревогу, то в занимаемых «Пересветом» комнатах не оставалось ничего, кроме забытой десятилитровой канистры с чистым спиртом; конечно, в целости она долго не останется.
Ни Женю, ни Юру это совсем не расстроило, даже наоборот, как не порадоваться неприятностям конкурента? Зато Аркадий Шипелов, который пришел в «Пересвет» по своим делам и наткнулся на совершеннейшую пустоту, был мрачнее тучи. Как он сказал нам, «Пересвет» исчез не только с казенной мебелью, но и с его личными деньгами, правда, сумму он не назвал. Внизу его встретила Мила и привела к нам наверх отпаивать кофе.
Как оказалось, в тот день нас ждал не только кофе — у одного из наших компьютерных богов, Миши, был день рождения, и по этому случаю уже был накрыт стол. До сих пор в «Компике» начальство и подчиненные по праздникам собирались вместе: как психолог, я считала, что это неправильно — очень трудно жестко спрашивать с сотрудника, с которым ты вчера вместе пил, но как человек компанейский, наслаждалась этими чае-, кофе- и прочими питиями.
Тут появились супруги Аргамаковы, и Виолетта сообщила мне, что наш визит к экстрасенсу переносится на вечер, на девять часов. Был конец рабочего дня, и Аргамаковых тоже усадили за общий стол, причем Николай Ильич некоторое время сопротивлялся, Виолетта же согласилась сразу и с удовольствием. Она о чем-то пошепталась с Витей, и он исчез, вернувшись через двадцать минут с двумя бутылками шампанского и тортом «Птичье молоко».
За столом сидели все наши компьютерщики, Мила, Светлана, милейшая девушка с длинной светлой косой, студентка, приходившая к нам убираться, начальство в лице моего брата и Жени и Аргамаковы: Витя скромно устроился в уголке, несмотря на все наши уговоры. Был еще один гость — друг именинника Стас, социолог, приятный парень с немного отсутствующим взглядом, выделявшийся на фоне наших сотрудников своей элегантностью. Расстроенного Аркадия тоже усадили за стол: я заметила, что он постарался сесть от меня подальше — видно, свежая рана никак не заживала.
Застольная беседа, естественно, вертелась вокруг сегодняшнего происшествия, и постепенно разговор перешел на все крупные аферы, случившиеся в последнее время. Очень скоро мы уже говорили о мафии и о том, как трудно в этой среде выжить честному предпринимателю. Нашлись среди нас и сторонники жесткой руки, считавшие, что бандитов надо отстреливать. Тут слово взял Стас.
— Вот вы, Александр, — обратился он к одному из сотрудников, неплохому программисту, но при этом откровенному поклоннику Сталина, — считаете, что с мафией надо разбираться на месте. Я предлагаю вам сыграть в «мафию», и тогда многие из вас на собственном опыте узнают, что это такое.
Все оживились: оказывается, только я из всех присутствующих была знакома с этой игрой. Впрочем, это было неудивительно — многие психологи используют в работе с людьми специальные игры, а я так просто страстная их сторонница. Но эти игры — не просто развлечение, в них часто выявляются те особенности личности, которые человек обычно старается не афишировать; у меня появилась идея, которую мне захотелось проверить.
Принесли чью-то шапку, нарезали бумажки, часть из которых Стас пометил, потом каждый листочек он скрутил и предложил каждому из присутствующих вытянуть по одному и не разворачивать его, пока он не объяснит условия игры.
— За столом нас двенадцать человек, — начал он. — Из них двое — мафиози, один — страж порядка, капитан Копейкин, все остальные — честные люди. Задача честных людей — по каким-то признакам сообща выявлять бандитов и отстреливать их по одному. Решение принимается открытым голосованием большинством голосов. Только мафиози знают друг друга и во мраке ночи расправляются с честными людьми; они особенно стараются избавиться от своего злейшего врага, капитана Копейкина. Впрочем, давайте начинать, в ходе игры вы быстрее усвоите ее правила. Разверните свои бумажки и прочитайте, кто вы. Все успели? А теперь четыре часа дня, и при дневном свете честные люди — а все мы априори честные — пытаются вычислить первого подозреваемого.
Поднялся базар, как всегда, когда в эту игру играют впервые, и присутствующие так и не смогли ни до чего договориться. Более того, Саша даже предложил первым отстрелить самого Стаса, и тот не выдержал:
— Я — ведущий, и если вы меня сейчас отстрелите, игры не будет. Ведущий стоит над схваткой Что ж, придется нам начать с ночи. Вечер, все укладываются спать и закрывают глаза. Только просьба к честным людям — ведите себя честно и не подглядывайте! А теперь полночь, бандиты просыпаются и выходят на свой черный промысел. Мафиози, открывайте глаза и сговаривайтесь, кого вы убиваете, только тихо.
Я открыла глаза и встретилась взглядом с улыбающимся Женей. Стас тоже улыбнулся — когда он увидел бандитов, то, так же как и я, понял, что мафия бессмертна, во всяком случае, на этот раз. Я обвела взглядом присутствующих и остановила свой взор на Миле, потом быстро перевела глаза на Женю; усмехаясь, он согласно кивнул. Насколько я слышала, они в тот день крупно повздорили — у Милы в памяти ее рабочего компьютера пропал важный файл. Оба мы одновременно ткнули в нее пальцем, и Стас тут же продолжил:
— Час ночи. Мафия уходит с охоты в свои норы. (Мы с Женей послушно закрыли глаза.) Четыре часа ночи. На вахту выходит честный страж порядка капитан Копейкин… А теперь настало утро, и все просыпаются. Я с прискорбием должен сообщить, что от рук бандитов этой ночью погиб честный человек Мила, а от рук капитана Копейкина — также честный человек Юра. Что ж, решайте, кто из вас наиболее подозрителен и от кого следует избавиться в первую очередь.
