– Что еще за империя такая? – огорошил Фебруарена Железноглазый.

Следующие несколько часов Девятый Неизвестный потратил на объяснения, растолковывая гному, что успело поменяться в срединном мире.

– Как там все быстро, – заметил Гьорсон. – В последний раз я туда выбирался надолго во времена поисков Гринлинга.

– Вот как? – Фебруарен вспомнил, как о волшебном кольце упоминал Пайпер. – И?

– Гринлинг ускользнул от нас. Даже от меня, а я ведь усерднее остальных над ним трудился. Одно не очень могучее южное Орудие швырнуло кольцо за борт в самом глубоком месте того моря, которое вы зовете Родным.

Фебруарен крякнул от досады. От магических артефактов из преданий так просто не избавишься, вечно-то они возвращаются. Скверно.

– Мне нужно, чтобы ты с другими элен-коферами ненадолго отправился в мой мир, – сказал он гному.

Теперь уже Железноглазый крякнул от досады.

– Чтобы захватить крепость Отродья, потребуются сила и хитрость. Тридцать Посланцев и Крепночь-Избранник не сумели ее взять.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– То были рабы Харулка, а не элен-коферы.

– Понятное дело, смертный, но нужно все обдумать. Расскажи, куда идти и что делать.

– Я нашел это место и немного побродил вокруг.

Кловен Фебруарен рассказал Железноглазому обо всем, что видел, и о том, что необходимо сделать. Хорошенько все взвесив, наследный принц элен-коферов признал план Фебруарена пригодным. Временно пригодным. Учитывая все, что удалось разузнать.

Начались весьма спешные приготовления.

Поход предстоял долгий. Добраться до цели можно было только пешком, а идти предстояло зимой, через земли, где об элен-коферах уже и ведать не ведали, в мире, где про них по большей части и вовсе позабыли.

В Альтен-Вайнберге царило необычайное затишье. Императрица и наследная принцесса разъезжали по стране, хотя предполагалось, что Катрин уже на последних месяцах беременности. С ними вместе разъезжали почти все имперские прихлебатели – кортеж перебирался от замка к замку, от города к городу, словно стая саранчи. Все хоть сколько-нибудь значимые вельможи, оставшиеся в столице, старательно избегали нового военачальника Катрин. Они твердо верили, что город кишит лазутчиками императрицы, ее сестры или Ферриса Ренфрау, а навлекать на себя подозрения никто не желал.

Хект даже немного обрадовался: во-первых, его оставили в покое, а во-вторых, он видел, что сестрам Идж удалось выскользнуть из-под власти советников.

Дочери Йоханнеса Черные Сапоги сумели сделать так, чтобы все их опасались. Если удержатся и дальше, через несколько лет сравняются со своим отцом.

К Титусу Консенту на прием нескончаемым потоком шли шпионы. Некоторые из них трудились с того самого времени, как главнокомандующий приезжал в Альтен-Вайнберг на свадьбу, но мало кому удалось выяснить что-нибудь занимательное. Поскольку все придворные во главе с императрицей покинули столицу, Альтен-Вайнберг впал в некое подобие спячки.

– Командир, тут и других шпионов полно, – заметил Ривадемар Вирконделет. – Не подмастерье? Не нанялся на службу? Значит, точно шпионит на кого-нибудь!

Вирконделет пустился в долгие объяснения.

– Хватит! – прервал его Хект. – Я понял: все за всеми следят. Это я знал и так. Что-нибудь поновее и поинтереснее узнали?

– Есть кое-что. Что-то не так с беременностью императрицы.

– Объясните.

– Она утверждает, что понесла от Джейма Касторигского и родит ему сына, который объединит дирецийское и имперское семейства в одну великую династию.

– Но?

– Ходят слухи, что она все выдумала.

Хект засадил подчиненных за расчеты – причем в одних расчетах Джейм учитывался, а в других нет – и заставил их, перекопав бесконечные сплетни, доискаться до крупиц правды. Если Катрин притворяется беременной, будет огромный скандал. Ее отношения с Джеймом и так уже испортились настолько, что король вряд ли вернется к жене. Вполне вероятно, испортились они не столько потому, что Джейму претили прелести его костлявой супруги: ходили слухи о некоем инциденте с наследной принцессой, который тщательно замалчивали. Джейм, по всей видимости, сделал ей непристойное предложение, которое, к его гневному изумлению, отвергли наотрез. Императорский консорт продолжал настаивать, и Элспет пришлось устроить все так, чтобы Катрин увидела своими глазами то, во что иначе никогда бы не поверила.

Возможно, королю намекнул Феррис Ренфрау. Сам-то Джейм был слишком заносчив и слушать бы не стал, но его приближенные чуть лучше понимали, что на самом деле происходит.

– Значит, наш наследный принц должен появиться на свет в течение ближайших десяти недель, – подытожил Хект. – Если допустить, что Катрин вынашивает уже почти год.

– Командир, она ведь отправилась в поездку по стране, – заметил Седлако. – Может, императрица и не беременна вовсе, хотя и думает, что беременна. Благородные дамы обычно не показываются на людях, когда живот уже виден.

– На месте короля Джейма, – вставил Кейт Рук, – я бы уже засомневался, кто тут отец.

– Точно.

В чалдарянском мире представители низших сословий с презрением относились к прегрешениям знатных дам.

– Быть может, она не следует традиции, потому что боится отстраниться от дел? – предположил Титус. – Вокруг нее сплошные пройдохи.

– Мы тут позубоскалили всласть, но это затруднение разрешится без нашего участия. Нужно больше узнать о тех, кто окружает императрицу. О тех, кто мнит себя влиятельным или жаждет стать влиятельным. О тех, кто воображает, что ему ведомо будущее империи. – Хект поморщился от отвращения: на этот раз придется играть во все эти политические игры. – Титус, разыщи Альгреса Дриера.

– Дриера?

– Капитана браунскнехтов.

– Я помню, кто он, просто удивился вашей просьбе.

Из-за состояния Катрин поездка по стране затянулась дольше обычного. Возвращение в столицу постоянно откладывалось, да еще мешала на удивление холодная погода. Сообщение через перевал в Джагских горах прекратилось на шесть дней раньше, чем всегда. Квартирмейстеры Хекта запаслись дровами заранее, пока не подскочили цены. Поскольку считалось, что императрица благоволит к Хекту, ему охотно отпускали в кредит.

– Зима, наверное, будет суровая, – заметил Консент. – Быть может, весной никому уже и не захочется тащиться в Святые Земли.

– Скорее наоборот: все туда захотят, потому что там теплее.

– Просто думаю вслух, – пожал плечами Титус.

– Иногда не можешь удержаться?

Не зная, обижаться ему или нет, Титус ушел заниматься делами, а Хект забормотал себе под нос, что, мол, Консент ведет себя словно старуха-сплетница и неплохо бы весной перевезти сюда Ною с детьми, ведь Титус гораздо сговорчивее, когда его родные поблизости.

Устроившись на новом месте, Хект запретил кому бы то ни было без приглашения соваться к нему в кабинет, чтобы Герис или Кловен Фебруарен могли незаметно там появляться. Пайперу совсем не хотелось, чтобы его заподозрили в тайном сговоре с Ночью.

Герис возникла из ниоткуда вскоре после ухода Титуса.

– Неважно выглядишь, – поприветствовал ее Хект.

– Дедушкин дедушка решил нас до смерти загонять. И не поспоришь ведь с тем, кто старше тебя на двести лет и при этом сам делает больше, чем требует от других. Пайпер, этот старый проходимец вздумал обходиться вообще без сна.

– Просто пыль в глаза пускает.

– Скорее доказывает что-то самому себе.

– Так какие новости?

– Анна здорова, шлет тебе привет, девочки тоже здоровы, но учатся без особой радости. У Пеллы страшный кашель, остальные тоже наверняка заразятся. Дедушка, как мне кажется, слишком уж осмелел в коллегии – вовсю задирает Безмятежного.

– Разумеется. У них свои счеты. А еще Делари надеется, что Безмятежный с ума сойдет от беспокойства, узнав о существовании Кловена Фебруарена. У Девятого Неизвестного в свое время была завидная репутация. Несколько покойных патриархов сильно пожалели, что навлекли на себя его гнев.