Наступление тут же прекратилось.

Люди Безмятежного просто стояли как бараны и пытались понять, что происходит. А фальконеты меж тем не умолкали.

Патриаршие солдаты обратились в бегство.

– Возвращайся к своим, – велел Хект Консенту. – Посмотри, помогло ли.

– Хорошо, – настороженно отозвался Титус, наверняка решив, что Хект только что обратил противника в бегство силой мысли.

Все стихло. Дым рассеялся. Солдаты Хекта наслаждались долгожданным отдыхом, а заодно неспешно переставляли оставшиеся фальконеты так, чтобы отразить следующую атаку. Поврежденные и ненадежные пушки оттаскивали в сторону.

Шло время, но никакой атаки так и не последовало. Враг, похоже, хотел лишь подобрать раненых. Хект решил не мешать. Его офицеры настолько успокоились, что даже стали покидать посты и являться с докладами. Предводителя Войска Праведных успех ошеломил.

Но только пока.

Пайпер был уверен, что вскоре последует еще одно наступление, которое уж точно закончится победой патриарха, но старался своей уверенности не показывать.

Доклады поступали хорошие. И плохие.

Добрые вести заключались в том, что потери Войска Праведных были невероятно малы. Вначале Хекту доложили о сорока трех убитых и раненых, бо́льшая часть которых пострадала из-за взорвавшихся фальконетов. Рук и Прозек утверждали, что взрывы эти не на совести Крулика и Снейгона: орудия не выдержали, когда артиллеристы запаниковали и стали слишком торопиться – либо перезарядили, не очистив должным образом ствол от искр, либо зарядили несколько раз и только потом вспомнили, что надо поднести фитиль, либо неправильно отмерили огненный порошок, либо решили положить в два раза больше. Подобное происходило тем чаще, чем больше пушкари уставали и чем сильнее страх разъедал в них здравый смысл.

– Кейт, следует принять это к сведению. Драго, займитесь, когда будет время. Пусть отмеря´ют огненный порошок заранее. Нужна какая-нибудь песня, чтоб пели за работой – так, чтобы ритм напоминал о правильном порядке действий. Или что-нибудь в этом духе. Ах да, подумайте, как защитить уши. Я сам чуть не оглох, а ведь не на пушке сидел.

Рук и Прозек с недоумением уставились на него.

– Командир, мы этим всем уже два года занимаемся.

– А… Так. Наверное, мне нужно быть более внимательным…

– Снова идут! – послышались крики с разных сторон.

Через мгновение Хект уже стоял на холме один, его люди поспешили на свои посты. Но уже скоро его одиночество нарушил забавного вида старичок в коричневом.

– Ну и… Пайпер? Что думаешь?

– Вроде ложная тревога.

– Я не про это.

– А про что?

– Ты тут вляпался серьезно, потому что вражеские солдаты, не испытывая и тени сомнения, перли и перли прямо на твои первоклассные машины для убийства. Верно говорю? Вон там? Стройными рядами. Шли и шли, так?

– Да, но потом побежали.

– Вот и скажи спасибо своему почтенному предку.

– За что это?

– Позаимствовал идею у твоей сестрицы: подложил бочку с огненным порошком туда, где она пользу принесла.

– И куда же?

– Со второй попытки, но я достал пакостника из коллегии, который творил волшебство. Звали его Портанте, принципат Катио Портанте.

– Такого не знаю. Похоже, тревога-то не ложная.

Вражеские солдаты снова приближались, хоть и было их немного.

– Прощупывают.

– Я на него тоже раньше внимания не обращал. Жалкий такой, тихонький, из какого-то городишки северного, связан с кланом Бенедокто через чье-то замужество – Бронту Донето родня, но дальняя.

– Полагаю, у Безмятежного имеется множество друзей, о которых нам ничего не известно.

– Муно известно. Тебе бы со мной отправиться – повидаться с ним.

Хект вздрогнул:

– Ну конечно же.

Рявкнул один из фальконетов, приветствуя подобравшегося слишком близко патриаршего солдата.

– Вот так возьму и исчезну прямо посреди сражения. И никто-то меня не хватится.

– Вот видишь, именно поэтому я никогда не взваливаю на себя серьезные обязательства – сжирают тебя заживо, не дают делать, что захочется. Точно как сейчас. Вон бегут очередные недоумки, которым приспичило, чтоб ты подумал за них. А я и исчезнуть не могу, потому что меня уже видели.

Вернулись Рук с Прозеком. Пробная вражеская атака не переросла в настоящее наступление.

– Держите свое мнение при себе, пока мы разговариваем, – велел Хект.

Фебруарен фыркнул. Когда взваливаешь на себя серьезные обязательства, еще и рот приходится держать на замке.

Прозека, казалось, страшно заинтересовал старик в коричневом, он так и пялился на Фебруарена, а докладывал тем временем Рук:

– Командир, возможно, после этого затишья неплохо бы отступить.

– Почему?

– Наши измотаны, и орудия не в лучшем виде.

– Кейт, погодите, а то сейчас от злости лопну. Ладно, выкладывайте. У нас взорвалось шесть пушек, это я знаю. И знаю почему.

– Верно. Но погибших и раненых оказалось гораздо больше, чем мы докладывали вам раньше.

– Хорошо, доложите снова.

– Простите, мой господин, с моей стороны двадцать три погибших и раненых, – побледнев, ответил Рук.

– А с моей сорок два, – вставил Прозек. – Врагу удалось добраться до нескольких моих расчетов еще до того, как битва достигла пика.

– Прибавьте еще потери в отрядах Вирконделета, Консента и Седлако, – прорычал Хект. – Если только вы их уже не включили в свои расчеты.

Артиллеристы покачали головой.

– Беда не в том, что народу мало, – сказал Прозек, все еще глядя на Кловена Фебруарена так, словно перед ним был сам ворог. – Боеприпасы кончаются. Особенно заряды.

Грянул фальконет. Хект посмотрел на луг. Пробная атака почти завершилась. Оставшиеся в живых пытались собрать раненых и оттащить их к братьям-целителям.

– Наши люди еще более измотаны, чем они?

– Сомневаюсь, – пожал плечами Прозек.

– Установите орудия, зарядите, наведите. Скоро вернутся Вирконделет и Консент. Возьмите у них людей на замену павших – по одному неопытному на каждый расчет. Мне нужно точное число, сколько у нас осталось боеприпасов. Не могли же мы израсходовать весь огненный порошок. У нас его было семь кораблей.

– Нет, мой господин, огненного порошка у нас еще тонны, только не здесь. Транспорта не хватило, чтобы перевезти сколько-нибудь значительную часть. Да мы бы и не стали все перевозить, даже если б могли, – слишком велик риск все потерять.

– Командир, огненного порошка мало осталось, но зарядов еще меньше, – признался Рук. – Начинали-то мы с двадцати – двадцати пяти на каждую пушку.

Почти невообразимое количество, подумал Хект. Тонны, фургоны.

– Но расходуется быстро. Ни один расчет еще не потратил все до конца, но у многих осталось на два-три раза. А вокруг ничего, что можно было бы приспособить. Перераспределяем что осталось. Но если будет большое наступление, надолго не хватит. Ах да, у каждого расчета еще припасен один особый заряд – против богов. На всякий случай. Но мы же не хотим их тратить.

Хект сдержал гнев. Это не их вина, а его. Подчиненные просто сделали то, что он велел. И даже больше.

Он не рассчитывал, что сражение продлится так долго, – надеялся, что слаженный огонь фальконетов обратит противника в панику, а следовало предвидеть и такое развитие событий. Какой-то чокнутый колдун манипулировал своими же людьми, желая положить всех до последнего человека.

– Все вышло не так, как я рассчитывал. Но ситуация сильно изменилась. Как мне сказали. – Хект едва заметно кивнул на старика в коричневом. – Так что пока держимся. Зарядите все орудия, но не разбрасывайтесь картечью – отнесите все боеприпасы к тем пушкам, которые выдержат первый залп.

Хект оглянулся на Кловена Фебруарена. Он так надеялся услышать от старика, что следующего наступления не последует.

Волшебник понял невысказанный вопрос, но обещать ничего не стал.

– Не убивайте тех, кто там внизу растаскивает раненых.