Пока Синдзи выкладывал продукты из пакетов, поймал себя на мысли, что ему в этой квартире уже всё кажется родным. Хотя и прошло совсем ничего с того времени, как вселился. И сейчас он очень рад, что вернулся.

       Однако не всё было в порядке: на полу около холодильника лежали банки пива. Полные. А значит, не Мисато к ним притрагивалась. «Странно», — подумал Синдзи и дёрнул за ручку холодильника. И обомлел: внутри сидела птица. Пен-Пен там потягивал сок из пакетика. Пингвин повернул голову и взглянул юноше в глаза. Его недовольная мордочка так и вопила: «Чё встал? Закрывай давай!» Икари помотал головой, отгоняя наваждение, и попытался вытащить пингвина из холодильной камеры, но тот его шлёпнул по рукам и с недовольным возгласом «Уарк!» закрыл за собой дверцу.

       — Э-э-э, — ошарашенно протянул юноша, хлопая глазками, — что?

       Собравшись, Синдзи снова попытался открыть дверь, но не смог — с той стороны её держали. Он налёг посильнее, но всё тщетно.

       — Ах ты негодная птица!

       — Уарк! — запротестовали с той стороны.

       — Вылезай оттуда! — ещё одна попытка.

       — Уарк! — бросил пингвин. Мол, нет.

       — Живо, кому сказал!

       — Уа-арк! — «Я сказал, нет!»

       — Если ты оттуда не вылезешь, завтра у нас будет жаркое из пингвинятины!

       Угроза не подействовала. Синдзи даже не мог себе представить, что треклятый пингвин может быть таким сильным. Или пилот сам настолько выбился из сил? «Ладно», — подумал он и начал составлять план действий. Главное — мыслить логически, по пингвиньи: Пен-Пена оттуда не выкурить, птица забаррикадировалась наглухо. Отключать от электричества холодильник опрометчиво: пингвин не такой уж глупый и выгреб только то, что может постоять денёк-другой и без живительной прохлады. Как бы странно ни звучало, однако с ходом мыслей Пен-Пена Синдзи согласился.

       Икари два раза хлопнул себя по щекам: «Сейчас это не главное, соберись!»

       Порывшись в пакетах, он достал рыбку и принялся её медленно чистить поближе к холодильнику.

       — М-м-м, как вкусно. Просто ням-ням.

       «Что я делаю?! Разговариваю с пингвином!»

       Синдзи, может, и выглядел глупо, но план сработал. Дверца холодильника медленно приоткрылась, и оттуда высунулась голова птицы, вынюхивающей сладостный аромат.

       — Уарк?

       — Смотри, какая свежая — просто объедение! Хочешь?

       — Уарк, — птица кивнула головой.

       — Тогда вылезай.

       — Уарк! — Пен-Пен снова скрылся в холодильнике, хлопнув дверцей.

       — Хорошо, две рыбки! — Синдзи достал ещё одну в качестве доказательства.

       Холодильник приоткрылся и оттуда показалось крыло с тремя оттопыренными отростками.

       «Он ещё торгуется!»

       — Два!

       — Уарк! — дверца снова захлопнулась.

       «Ар-р-р, — Икари обессиленно склонил голову и глубоко вздохнул, — зажарю! Когда-нибудь да зажарю!»

       — Хорошо, три!

       — Уарк? — снова высунулась голова Пен-Пена.

       — Три! — Синдзи для пущей убедительности показал все три рыбки.

       — Уарк! — выскочил пингвин и одним махом сгрёб с рук юноши свои призы.

       Смотря, как птица достала свою миску и ловко разделывается с трофеями, Икари пробубнил себе под нос:

       — Ну и ну.

       «Не удивляйся его выходкам, договорились?» — снова вспомнились ему слова Мисато.

       Синдзи устало простонал и плюхнулся на ближайший стул.

       Все описываемые события являются вымыслом в рамках альтернативной вселенной. Ни в коем случае не собирался опорочить, обесчестить и/или каким-либо иным способом унизить кого-либо.

       나는 김소현에 사과

  ^{[К оглавлению ↑]}

       Когда человек слышит «собирается комиссия», особенно в контексте «на повестке дня — твоя персона», то именно эта самая персона так и хочет спрятаться куда подальше. Вот и Синдзи всё утро в штабе сидел как на иголках, представляя, как будут перебирать все его нежные косточки, препарировать внутренности и копаться в памяти. Ещё больше занервничал, когда его вызвали в конференц-зал, где понемногу собирались далеко не последние сотрудники NERV: за большим овальным столом расположились заместители глав отделов со своими подчинёнными, много различных людей, с которыми Синдзи ещё не доводилось видеться, а также совершенно ему незнакомый заместитель командующего Фуюцки Козо. Высокий мужчина почтительного возраста что-то обсуждал с остальными сотрудниками. Синдзи заметил, что люди к нему относятся с почтением, а некоторые при обращении называют профессором.

       Икари-младшего посадили вместе со скучающей Аянами. Девушка, не меняя своего фирменного выражения лица, мирно потягивала обычный чёрный чай и листала какую-то книгу.

       — Привет, Аянами-сан! — обратился к ней Синдзи.

       — Доброе утро, Икари-кун.

       «Официальненько».

       Как всегда, Рей явилась с самым минимальным количеством косметики и отсутствием даже подобия причёски. В лучшем случае пару раз провела расчёской для приличия. А футболку и бриджи даже далеко не модник Синдзи назвал бы совсем блеклыми и невзрачными. Собственный внешний вид Аянами волновал не сильно, приоритет отдавался практичности. Но, удивительно, она всё равно казалась привлекательной: складывалось впечатление, что её собрали из отдельных идеальных частей. Как гомункул. И весь её образ только подтверждал подобное предположение.

       Однако Рей манила не только своей необычной внешностью — в ней было ещё что-то. Её красные радужки глаз словно огоньки в непроглядной тьме.

       — Что читаешь? — Синдзи попытался завязать разговор. Чтобы прервать неловкое молчание да и отвлечься от изнурительного ожидания предстоящего разбора полётов.

       — Кант. «Критик дер практишон Вернофт», — она показала форзац книги, но ему это ничего не дало.

       — Это же вроде немецкий? — удивился Синдзи.

       Рей слегка кивнула и вернулась к чтению. Юноша же к своему стыду даже английский знал с горем пополам. Что уж говорить про древнюю психологию. Или Кант был философом? Откровенно говоря, Синдзи не помнил и тем более не мог поддержать разговор. Поэтому постарался сменить тему:

       — Знаешь, тут тобой интересовались, — юноша закинул первый пришедший на ум пробный шар. Не спрашивать же, умеет ли она проникать в чужие сны. Посчитает ещё кретином.

       Но его собеседница никак не отреагировала, и Синдзи попытался развить словесное наступление:

       — Нагиса, как я понимаю, всё ещё не оставляет попыток. Мне он показался хорошим парнем.

       Рей резко закрыла книгу и уставилась куда-то в пустоту.

       — Он тебя раздражает?

       — Не то чтобы, — её уверенный, но скупой ответ прозвучал неоднозначно.

       — Тогда почему бы с ним не пообщаться?

       — Нет необходимости в более тесных отношениях.

       — Он вроде пока хочет просто подружиться.

       — Это ни к чему.

       — Почему? Ты не хочешь заводить друзей?

       — В этом нет надобности.

       Синдзи насупился от таких чётких и безапелляционных ответов.

       — До встречи с тобой я думал, что это я отстранённый, — буркнул он.

       Рей пристально вгляделась в лицо собеседника, её беспристрастные красные глазки жадно его разглядывали. Будто в нём она ищет ответ, который задала сама себе в глубинах своего сознания. Юноше стало неловко, но и отворачиваться он не собирался. В какой-то момент он осознал, что их лица слишком близки друг к другу, и сглотнул слюну.

       — А что по этому поводу думают твои родители? — выдавил из себя Синдзи, обведя всё помещение руками. — Они наверняка волнуются.