— Тогда кто ты, по-твоему?

       — Убийца, монстр, — процедила она. — А знаешь, что самое худшее? Та, кого ты так хочешь увидеть, никогда не понимала фразы «живые позавидуют мёртвым», просто потому, что никогда не знала, что значит быть «живой». Ты это хотел узнать?

       Синдзи уверен, что она в очередной раз натянула на себя припрятанную маску. Намного более жёсткой девушки, чем является на самом деле. Она не боится себя, убедился Икари. Она просто растеряна, не знает, каково это — быть собою. Потому что после смерти родителей сама Со-хён никому не была нужна. От неё требовалось только актёрство. Во всяком случае она в этом уверена и полностью потеряла себя в лживых образах.

       Синдзи в один миг возненавидел «Сакамото Михо» — беспощадный намордник, который надели на бедную девушку с трагической историей. Но одновременно ему стало безумно жаль Со-хён, ибо он её прекрасно понимал. В чём-то они даже похожи: сам юноша нужен в Токио-3 по большей части как пилот. Но это ещё не означает, что надо всё отбросить и полностью влиться в роль. Синдзи решительно не согласен с таким положением дел, ибо не дать ей шанс равносильно не дать шанса и себе.

       — Снова кого-то играешь? А я считаю, правда состоит в том, что если бы не Удар, то не было бы войны, и ты стала бы великолепной актрисой. И в придачу очень хорошим человеком вне сцены. И с этим человеком я бы хотел познакомиться поближе. Но сейчас она боится неизвестности, не знает, как себя вести. И скрывается за очередной маской с прописанной ролью, даже не пытаясь выйти за рамки того, к чему привыкла.

       Девушка закатила глаза и натянула снисходительную улыбку:

       — Уже третий раз спрашиваю — зачем оно тебе? Не ходи вокруг да около. Я же кореянка, — она усмехнулась и заглянула ему в глаза, — я плохо понимаю тонкие японские намёки.

       «Разница в менталитете? К чёрту всё!»

       — Я ненавижу лицемеров, которые мне врут в глаза, — Синдзи почесал затылок, — Ещё больше ненавижу, когда они врут сами себе.

       — И?

       — Я не хочу запоминать тебя такой, — протянул юноша, удивляясь своей откровенности. — Я не хочу ненавидеть тебя.

       Собеседница внезапно стушевалась, блеск в глазах погас, а ухмылка стёрлась с лица. Её взгляд устремился куда-то в даль, в тёмные небеса, на которых кроме редких звёзд ничего не видно. Даже луна скрылась, не желая освещать лгунью.

       Синдзи в буквальном смысле видел невооружённым взглядом трансформацию из «Михо» в совершенно другой, неизвестный ему образ. Её черты лица стали попроще, улетучилась уверенность в себе, но осталась присущая для одноклассницы игривость. Она тихонько захихикала, частично прикрыв лицо свитером.

       — Ты действительно добренький простофиля, Синдзи. Глупый, наивный, но добрый.

       Юноша лишь пожал плечами и снова почесал затылок. Ему хотелось улыбнуться, но отчего-то не вышло ничего, кроме вымученной ухмылки. Видимо, он прекрасно понимал, что это не Со-хён, а очередной удобный для неё образ.

       — Время! — выкрикнула Мисато.

       — Я на самом деле потеряла саму себя, поэтому не могу ответить на твой вопрос, — снова эта её мягкая улыбка, присущая «Михо», — но знаешь? Когда всё закончится... если всё это закончится, то приезжай в Корею. У нас, правда, не так всё замечательно, как у вас, но тебе понравится. Я ведь тебе ещё задолжала свидание в кино. И к тому времени я постараюсь вспомнить, какая я на самом деле.

       В её голосе звучали новые нотки. Решимость исполнить своё обещание. Но в то же время глаза выдавали страх. Сомнение в произнесённых словах читалось в её взгляде.

       — Хорошо, — со вздохом улыбнулся Синдзи и, помедлив, добавил, — если мы снова встретимся, то надень это же платье. Оно тебе правда идёт.

       Хихикнув напоследок, она сделала медленный шаг к юноше и резко застыла, так как в неё нацелилось полдюжины стволов.

       — Шаг назад! — гаркнул командир бойцов. — Иначе башку снесём!

       Секундой позже Мисато дала отбой, поняв, что пилоту ничего не угрожает. Девушка кивнула майору в знак благодарности и снова потянулась к лицу Синдзи. У того дыхание перехватило, и он инстинктивно зажмурил глаза.

       «Только не убегать!»

       Приятный персиковый аромат обволок его ноздри, что аж ноги подкосились. В следующий миг Икари почувствовал, как мягкие губы чмокнули его в щёку. Открыв недоумевающие глаза, он уже застал пятящуюся от него девушку.

       — Ты по-настоящему хороший человек, Синдзи. Поэтому никогда не забывай самого себя, никогда не изменяй своим принципам. Не совершай моих ошибок.

       — Да...

       Она молча развернулась и зашагала к внедорожникам с опущенной головой. Её растрёпанные длинные волосы колыхались туда-сюда.

       Опергруппа незамедлительно засуетилась, сопровождая хрупкую фигуру. С десяток крупных мужиков, обвешанных средствами защиты и оружием, походили на монстров-похитителей, которые вот-вот увезут маленькую принцессу.

       Когда его бывшая одноклассница оказалась рядом с автомобилем, Синдзи с надеждой выкрикнул:

       — До встречи!

       Она еле вздрогнула и обернулась в его сторону, перед тем как сесть во внедорожник. Он заметил её грустное лицо, с которого полностью стёрлись игривость, самолюбование, веселье. Словно маска «Михо» растворилась и канула в Лету вместе с другими масками. Со-хён слегка улыбнулась:

       — Annyeonghi gaseyo! — негромко выкрикнула она чуть дрогнувшим голосом.

       Быстро отвернув лицо, бывшая одноклассница Синдзи скрылась в салоне внедорожника. За ней тут же захлопнул дверь один из бойцов. Вся опергруппа уже расселась по машинам и незамедлительно тронулась в путь. Конвой с шумом и поднявшейся пылью рванул по серпантину и вскоре скрылся в кромешной темноте.

       Синдзи ещё какое-то время стоял, глядя на ночную дорогу и проезжающие в сторону Готембы машины. Последние слова девушки, сказанные, скорее всего, на корейском языке, врезались ему в мозг. С одной стороны, он очень хотел узнать перевод, и Мисато в этом точно могла помочь. Было бы странно, если японский офицер не смог бы связать пару слов на корейском. Особенно если речь про Кацураги. Но... стоит ли оно того? Девушка не просто так произнесла последние слова на корейском, доподлинно зная, что Синдзи не поймёт, о чём речь. Она наверняка хотела передать свои настоящие эмоции. Показать настоящую себя — Ким Со-хён. А значит, юноше и не следует узнавать перевод.

       — Ну что, поехали домой? — подошла к нему Мисато и положила руку на плечо.

       — Да, — кивнул Синдзи.

       Дорога домой заняла не так много времени, несмотря на относительно медленную езду по всем правилам дорожного движения. Кацураги и Икари болтали о чём угодно, например о том, что бы приготовить на завтрак и во сколько пилоту необходимо будет явиться на комиссию, но никто не вспоминал о Со-хён. Синдзи сейчас говорить на эту тему не очень хотел. Мисато и не напирала. А вот где проявила всё своё упорство, так в супермаркете, куда они заскочили по дороге домой. Ей жизненно важно было обновить запасы пива, но каждый раз, как только она отворачивалась, заветные банки пропадали из корзинки и оказывались на ближайших стеллажах. Посвистывающий Синдзи, выбирающий кусок говядины, конечно же, «не вызывал подозрений».

       Найдя компромисс в числе банок пива, которые можно уместить в нынешнем холодильнике с поправкой на увеличившееся количество продуктов, они наконец-то оказались дома. Мисато с порога вручила все пакеты своему подчинённому и сразу нырнула в свою комнату:

       — Отбой, солдат! — послышалось оттуда, и что-то рухнуло на футон.

       Синдзи заглянул к ней и увидел вырубившуюся женщину, которая заснула прямо в форме. Посапывающая Кацураги, судя по её внешнему виду, определённо имела право на отдых. Поэтому никто не стал возражать.

       Проследовав на кухню, Икари осмотрелся — как-то подозрительно тихо. Но юноша не стал задумываться, сейчас он пребывал в некотором блаженстве — наконец-то он дома. И он действительно может назвать эту квартиру домом, раз так соскучился по ней за эти неполные двое суток. «Удивительно», — отметил про себя.