Теперь, когда наследник снова увидел эту красавицу, он твердо решил дознаться, кто она.

Второй день выбора невест подошел к концу, а королевский сын так и не объявил, которую из девушек он хочет взять себе в жены. Девушки одна за другой стали расходиться. Красавица лягушка тоже поспешила в обратный путь. Тайными лесными тропками, неведомыми людям, проникла она в заросли бамбука, нашла свою лягушачью кожу, надела ее — и вновь стала лягушкой. Когда сестры вернулись домой, лягушка уже сидела в своем чане.

Она думала, что никто не видел, как она пробиралась неведомыми тропками через лес. Но это было не так; один человек видел все, что она делала, от начала и до конца. И этим человеком был сам принц, королевский наследник. Он тайно следовал за красавицей с того самого времени, как она покинула дворец, и видел все — даже то, как она прыгнула в свой чан. Теперь он разузнал все и понял, что она — лягушка.

Через неделю к дому, где жили старик со старухой и семь их дочерей, прибыли королевские советники и министры, а позади слуги несли королевский паланкин. Сердца шести дочерей забились: которую же из них выбрал наследник? Но советники не обратили внимания ни на одну из дочерей. Они взяли чан с лягушкой, поместили его в паланкин и отбыли.

Все люди в стране удивлялись и смеялись, когда узнали, что на смотринах невест принц не выбрал ни одну из девушек, а взял во дворец обыкновенную лягушку, младшую из семи сестер.

Когда насмешки над наследником дошли до ушей короля, ему стало стыдно за своего сына. Он лишил принца звания наследника и изгнал его из дворца.

Принц, как велел королевский указ, покинул дворец. Взял с собой чан с лягушкой и поселился в окрестностях города, где жил тихо и уединенно.

Лягушка же, с тех пор как ее избрал королевский сын, еще ни разу не показывалась в человеческом облике. Но каждую ночь, когда принц спал, во сне к нему приходила красавица, прекрасная, как натами, и он наслаждался с ней любовью. Так у принца и лягушки было две жизни: в одной они были существами разных миров, но в другой они, счастливые, любили друг друга.

Но вот принцу стало невмоготу переносить, что только в мире снов он видит свою возлюбленную, а утром, когда просыпается, они снова чужие друг другу. И он стал раздумывать, как бы ему поступить, чтобы красавица всегда была самой собою.

Однажды принц лишь притворился, что уснул, сам же стал подстерегать, когда явится красавица, чтобы разделить с ним ложе.

После полуночи принц увидел, что у его постели появилась красавица. Видел он и то, как перед тем из чана выпрыгнула лягушка, сбросила с себя лягушачью кожу и превратилась в прекрасную девушку. В тот самый миг, когда он увидел все это, принц вскочил со своей постели, схватил лягушачью кожу и бросил ее в огонь. Теперь красавице нечего было надеть, чтобы слова стать лягушкой.

С тех пор принц стал счастливейшим человеком. Он всегда видел свою возлюбленную в облике красавицы и не знал больше никаких тревог.

Весть об этом удивительном событии дошла и до короля. Король был счастлив. Отныне он снова мог назвать своего сына наследником.

Нет таких слов, чтобы описать, как прекрасна была принцесса. До сих пор моны самую красивую девушку называют «младшенькая»: этим хотят сказать, что девушка прекрасна, как младшая из семи сестер, принцесса-лягушка.

Перевод В. Касевича

В незапамятные времена жили в одной деревне муж с женою. Долго не было у них детей, и что ни год старики брали к себе на воспитание лесных зверенышей. Были им эти звери вместо родных детей. Сперва они усыновили львенка, на другой год — тигренка. А потом так и пошло — то голубок появится в доме, то маленький крокодил, потом слоненок, а последним был бычок.

Когда же наконец родился у них кровный сын, родители назвали его Кунхади, что значит по-монски «младший сын». Как стал сын подрастать, отец с матерью наказали ему, чтоб он любил лесных зверей, которых усыновили родители, и почитал их за старших братьев. А зверенышам тоже дали наказ, чтоб они любили Кунхади, как младшего брата. Так все они и жили дружно, точно родные братья. Никогда у них никаких распрей не бывало.

Старуха, что была всем им матерью, скоро умерла, не дождалась, пока сын ее вырастет. И так сильна была ее любовь к своим детям, что после смерти она превратилась в ната и стала невидимо жить в их доме, охраняя всех.

Прошло время. Звери выросли и разошлись по лесам, по горам да по рекам. А в доме остались старик отец, сын его Кунхади, бычок да старуха мать, ставшая натом — хранителем жилища. Кунхади, младший брат, пас бычка, косил для него траву и задавал корм.

Прошло еще время, и отец, хотя и был уже стариком, задумал снова жениться. В дом пришла мачеха и сразу же невзлюбила бычка: пользы, говорят, от него в доме никакой, только корм даром ест. А больше всего мачеха возненавидела его за то, что Кунхади проводил с ним все свое время. И решила тогда злая мачеха зарезать бычка. Сговорилась она с гадателем и притворилась больной. Видит старик, что жена будто в лихорадке, позвал гадателя, стал просить погадать, что с женой. А тот притворился только, что гадает, да и говорит:

— Все несчастье в этом доме — от существа с четырьмя ногами! Это четвероногое — бык. Нужно его выгнать из дому. А лучше всего зарезать, кровь же его принести в жертву натам. Тогда болезнь твоей жены тотчас исчезнет.

Очень опечалился Кунхади, когда услышал слова гадателя. Сразу же побежал к своему старшему брату, бычку, и рассказал ему все.

Бычок и говорит ему в ответ:

— Не тужи, братец! Лучше всего бежать, пока опасность еще не настигла. Выдерни-ка у меня веревку из ноздрей[100]. Уйду и я отсюда, как ушли мои старшие братья.

— Ну, раз мой старший брат в чужие края уходит, то и я оставаться здесь не хочу, — сказал Кунхади. — Пойду и я с тобой. Ведь если останусь дома, мачеха наверняка и до меня доберется. Пойдем вместе, брат!

Вытащил он у бычка веревку из ноздрей, вместе перешли они через ручей и ушли. Увидала это их мать, ставшая натом, и тоже пустилась вслед: детей своих в пути оберегать.

Когда пришли они на новое место, Кунхади стал пасти да стеречь бычка. А матушка помогала Кунхади искать пищу, каждый день кормила и поила его. Так они и жили, свободно и счастливо.

Как-то Кунхади услышал такие слова:

— Слушай меня, Кунхади, сынок мой родимый! Если пойдешь ты отсюда прямо на восток и будешь идти целый день, то увидишь большое озеро, где растут красивые лотосы. На то озеро каждый день ровно в полдень слетаются семь прекрасных сестер-кейнари[101]. Перед тем как войти в воду, сестры снимают с себя украшения и складывают на берегу. А когда на прекрасных сестрах-кейнари нет их украшений, они теряют свою волшебную силу и не могут уже вернуться на небо. Если ты спрячешь те волшебные украшения, то сможешь взять себе в жены одну из сестер, будет она в твоем доме жить и служить тебе. Если хочешь по моему совету поступить — иди, а я впереди пойду, дорогу буду показывать.

— Братец, хороший совет дает тебе мать, — стал уговаривать его бычок. — Ты бы ее послушался!

— Хорошо! — сказал Кунхади. — Показывай дорогу, матушка!

И все трое двинулись к озеру лотосов.

Шли они, шли, дошли до озера лотосов, спрятались неподалеку и стали ждать следующего дня, когда в полдень на озеро должны были прилететь сестры-кейнари.

Наступил полдень. Прилетели семь сестер-кейнари. Красотою они были подобны натами. Сняли с себя украшения, сложили на берегу, сами вошли в воду, стали плавать да резвиться. Тут потихоньку Кунхади вышел из своего укрытия, взял украшения семерых сестер и спрятал их. А потом и говорит громко:

— Кто эти небесные девы, прекрасные, как рубин? Или, может быть, это натами?