Однако, став самостоятельной (от Константинополя), попав под влияние великого князя, московская митрополия потеряла часть своих владений. В 1459 г. Казимир IV поставил в Киеве своего митрополита, и территория Великого княжества Литовского перестала подчиняться московскому митрополиту. В этих условиях церковные иерархи еще больше осознали свою зависимость от великого князя и теснее стали сплачиваться вокруг его трона. Хотя до полной гармонии в отношениях светских и духовных властей было еще далеко.

Подводя итог состоянию Московского княжества во второй половине XV в., следует отметить, что в нем создались все предпосылки к тому, чтобы стать ядром формирующегося русского национального государства. Власть московского князя упрочилась настолько, что право на великое владимирское княжение он стал передавать по наследству. Сама территория Владимирского княжества превратилась в наследуемое владение. Без особого труда были присоединены Нижний Новгород, Муром, Суздаль, Вологда и Белоозеро.

Расширение владений, усиление власти и увеличение материального благосостояния московского князя привели к тому, что именно к нему на службу устремились бояре и воины (дети боярские) из других княжеств. На его землях стали охотно селиться пашенные люди. Московское княжество становится самым многолюдным, хотя вряд ли его население было больше нескольких миллионов (считается, что около 6).

Одновременно процессу усиления Московского княжества шел процесс ослабления и распада Золотой Орды. Смуты второй половины XIV в. привели к тому, что на месте единого государства образовалось несколько самостоятельных ханств. При впадении Камы в Волгу появилось Казанское ханство. После разгрома Тимуром городов в Нижнем и Среднем Поволжье Тохтамыш бежал в Киев, потом в Крым, и там сформировалось Крымское ханство. Новые ханства соперничали с Большой Ордой и этим еще больше ее ослабляли.

Московские князья пристально следили за ситуацией в Орде и ловко использовали в своих целях. Собранная ежегодная дань очень часто оседала в их казне. Отправленные в Новгород и Псков наместники действовали в интересах Москвы, готовя почву для их окончательного присоединения.

Получалось, что, поступая по указке Золотой Орды, великие князья создавали условия для будущего объединения русских земель в централизованное государство. Ведь после свержения ига сам князь становился государем всея Руси, его наместники – чиновниками, дань – государственным налогом. Оставалось только одно – сбросить ордынское иго.

После смерти Василия II Тёмного московский и великокняжеский стол получил его старший сын Иван. Он родился 22 января 1440 г., перенес с отцом немало лишений (к примеру, в феврале 1446 г. он едва спасся с младшим братом Юрием, когда заговорщики схватили его отца в Троице-Сергиевом монастыре) и после ослепления Василия стал его очами и главным помощником во всех делах. Чтобы закрепить за сыном престол, отец рано женил его (в 12 лет) на дочери тверского князя Бориса Александровича Марии. Обручение княжича состоялось еще раньше, в 1447 г., когда вся великокняжеская семья находилась в изгнании. В то время взрослыми считались лишь женатые мужчины.

С 1451 г. в официальных документах Иван именовался уже великим князем. Поскольку борьба с мятежным Дмитрием Шемякой еще не была завершена, а в 1452 г. юный князь по воле отца возглавил московскую рать, направившуюся в многодневный поход на далекий Север к устью Ваги, чтобы окончательно разгромить врага. С этим испытанием он успешно справился. В страхе Дмитрий бежал в Новгород, где вскоре умер.

Имя Ивана, как соправителя отца, постоянно встречалось в официальных документах того времени, даже в носивших международный характер, например, под договором Москвы с Великим Новгородом от 1456 г.

В 1459 г. юному князю вновь пришлось возглавить московское войско, чтобы отразить набег хана Ахмата. В 1460 г. он «ведал» Москвой, пока отец с братом разрешали проблемы с Новгородом Великим, и в это время у него уже был наследник, двухлетний сын Иван, получивший прозвище Молодого.

Василий II Тёмный скончался 27 марта 1462 г., оставляя этот мир спокойно. Преемственность его престола была надежно обеспечена.

Хотя Иван III получил великое княжение по отцовской духовной грамоте, он не стал нарушать традицию и безропотно принял ярлык из рук ханского посла. Время окончательного разрыва с Ордой еще не пришло. Впереди была борьба с непокорным Новгородом Великим.

Как уже отмечалось, Московское княжество к тому времени простиралось на север до Великого Устюга. Лишь Ростовское и Ярославское княжества вторгались в него узкими полосами. Поэтому уже в начале своего княжения Иван III решил покончить с их самостоятельностью, но не силой, а мирным путем – куплею. Ярославские и ростовские князья уже давно раздробили свои владения и самостоятельной роли не играли. Поэтому с готовностью перешли под великокняжеский патронат, пополнив когорту служилых князей, стоящих у престола.

Особой заботой великого князя была охрана границ. Особенно напряженная обстановка складывалась в отношениях с Казанским ханством, которое предъявляло территориальные претензии, препятствовало волжской торговле и грабило приграничные русские города. Понадобилось совершить три похода на Казань (с 1467 по 1489 гг.), пока после успешной осады Казани Юрием Васильевичем, братом Ивана III, не был заключен мирный договор. Он был в силе почти десять лет, позволяя великому князю решать свои дела на Западе.

В Новгороде Великом тем временем назревала смута. Ее затевала вдова посадника И. Борецкого Марфа с сыновьями. Они не желали подчиняться московским порядкам и подговаривали городскую боярскую верхушку перейти под патронат польского короля и великого князя литовского Казимира IV. Он обещал, что сохранит городские вольности и не будет вмешиваться во внутренние дела Новгорода.

В 1470 г. ситуация обострилась. Умер новгородский архиепископ Иона, и встал вопрос о том, где и от кого поставляться новому владыке: в Москве или в Киеве, где были разные митрополиты? Чтобы обезопасить себя, новгородцы пригласили на службу литовского князя Михаила Олельковича с дружиной. Но, на всякий случай, московского наместника не прогнали. Он-то и известил Ивана III о про литовских настроениях в городе.

Когда выяснилось, что новый архиепископ Филофей не намерен ехать в Москву, Иван решил пресечь крамолу огнем и мечом. К лету 1471 г. начался сбор войск. К московским отрядам присоединились полки из Твери, имевшей с великим князем союзнические отношения, Вятки и даже Пскова, соперника Новгорода в торговых делах.

В начале июня десятитысячный авангард во главе с князем Д. Д. Холмским выступил в путь. За ним отправились полки во главе с известным воеводой князем И. В. Стригой-Оболенским и самим Иваном III. Уже в конце июня Холмскому удалось захватить Старую Русу и разбить несколько новгородских отрядов. Решающая битва состоялась 14 июля на реке Шелонь. Новгородское войско было полностью разгромлено. Вся боярская верхушка попала в плен. Потерпели поражение и новгородские полки, стоявшие на Двине.

Как видим, за каких-то 70 с небольшим лет московские силы настолько возросли и окрепли, что смогли за месяц сломить некогда грозного противника – Новгородскую республику. Согласно мирному договору, новгородцы признавали себя «отчиной великого князя», какие-либо самостоятельные сношения с иностранными державами, в первую очередь с Литвой, им запрещались. В управлении городом большую роль стали играть великокняжеские наместники и дворецкий. Многие северные волости перешли во владение Ивана III. За свои вины новгородцы были обязаны заплатить огромную по тем временам сумму в 16 тыс. руб. Четверо главных зачинщиков смуты были публично казнены, остальных под конвоем отправили в коломенскую тюрьму. Однако это было только началом окончательной ликвидации Новгородской республики.