Едва тяжелые, кованные железом ворота распахнулись, как татары ворвались внутрь Кремля, порубили его защитников, ограбили княжеский дворец и дома бояр, церкви, захватили княжескую казну, сожгли древние книги. Потом татары пошли «загоном» по другим русским землям, грабя их и убивая людей. Под Волоколамском один из их отрядов был разгромлен князем Владимиром Серпуховским. Русь начала приходить в себя. Однако едва сведения о приближении к Москве войска Дмитрия Донского и сильного отряда Владимира Серпуховского достигли Тохтамыша, он быстро отошел прочь, разграбив по пути и Рязанскую землю. Это также говорило о том, что Орда стала не та. Удар, нанесенный ей на Куликовом поле, не прошел для Сарая бесследно.

Тяжелое положение Москвы тут же попытался использовать тверской князь и предъявил права на великое княжение. Однако Орда поостереглась пойти на передел столов и территорий на Руси. Хотя ненависть к Москве, к Дмитрию Донскому была там очень велика, Тохтамыш сознавал, что это приведет к новой большой войне с Русью, к чему он не был готов. Не готов был к новому конфликту и Дмитрий Иванович. В результате Русь продолжала выплачивать дань Орде, но в своем завещании Дмитрий Донской передал по наследству титул на великое княжение владимирское своему старшему сыну Василию, не спрашивая разрешения Сарая. Владимирские земли он назвал в завещании своей «отчиной». Это было знаменательно. Орда шла к своему упадку. Русь, напротив, набирала силы и медленно, но верно шла к своему единству под руководством Москвы, преодолевая происки внешних врагов – Литвы и Орды, а также ломая сопротивление противников этого единства в лице Тверского, Рязанского, Нижегородского княжеств.

Вернувшись в Москву, Дмитрий Донской с горечью увидел сожженный город, тысячи убитых москвичей. Первые деньги в счет уплаты дани пошли в Орду.

И все же те усилия, которые он потратил во благо Руси, не пропали даром. Вскоре к Москве были присоединено Белозерское княжество. Своих послов в Москву прислал Ягайло, предлагая союз и дружбу. Быстро возрождалось хозяйство Руси, все больше людей тянулось в Московское княжество. Вновь было воссоздано сильное войско великого московско-владимирского князя. Прочной стеной рядом с ним стояло служилое боярство – опора хозяйственного и военного могущества развивающегося Русского государства.

Дмитрий Донской умер в 1389 г. Он прожил неполные сорок лет. Значительная часть их была посвящена борьбе с Литвой, Ордой, с различными русскими княжествами. В своей жизни он проделал около двух десятков военных походов, участвовал во многих сражениях, сотни часов провел в седле. Своему старшему сыну Василию он оставлял княжество, которое вскоре стало ядром складывающегося единого Русского государства.

Дмитрий Донской умер 19 мая 1389 г. в Москве. Ему было 39 лет. Московский стол, а с ним и владимирское великое княжение переходило к старшему сыну Василию, которому было только 17 лет. Но и другие сыновья не были забыты в отцовском завещании. Юрий унаследовал Звенигород, Андрей – Можайск, Петр – Дмитров. Младший, Константин, получил свою долю позднее. Кроме того, каждый из четырех старших сыновей получил часть территории Москвы – вероятно, Дмитрий не хотел обижать своих сыновей и полагал, что совместное владение Московским княжеством объединит их и еще больше возвысит среди князей Рюриковичей. На самом деле это завещание станет поводом для многолетней феодальной войны между его потомками.

Какое же наследство досталось юному Василию I? После Куликовской битвы авторитет и значение Московского княжества в общерусском масштабе существенно возросли. Однако в экономическом отношении его силы были подорваны. В 1382 г. золотоордынский хан Тохтамыш мощным и внезапным броском напал на Москву и с помощью обмана захватил ее (жители города, убежденные в добрых намерениях хана нижегородскими князьями, сами открыли ворота). Расправа над подданными Дмитрия (сам он с семьей укрылся в Костроме) была ужасной: золотоордынцы нещадно рубили и духовенство, и знать, и простых горожан; княжеская казна, церковные богатства и имущество горожан были разграблены. Все оставшееся добро, в том числе и многочисленные книги, были сожжены. После этого отряды захватчиков ограбили Владимир, Переяславль, Юрьев, Звенигород, Можайск, Боровск, Рузу, Дмитров, т. е. главные города Московского княжества, и, взяв в плен их жителей, с огромной добычей хотели двинуться дальше. Однако вскоре Тохтамышу донесли, что у Волока стоит большая рать Владимира Андреевича, верного союзника Дмитрия Донского, а в Костроме стягиваются силы великого князя. Помня о Мамаевом побоище, хан не стал рисковать и поспешил вернуться в Орду.

Несчастьем московского князя решил воспользоваться его давний соперник – тверской князь Михаил Александрович. Сначала он сманил к себе митрополита Киприана, постоянно имевшего трения с Дмитрием Донским, и, видимо, стал уговаривать того перенести митрополию в Тверь, затем вместе с сыном отправился в Золотую Орду, чтобы выпросить для себя ярлык на великое княжение во Владимире и соседнем Новгороде.

В ответ на это Дмитрию Ивановичу весной 1383 г. пришлось отправить к Тохтамышу своего старшего сына Василия с боярами, которым следовало отстоять его право на великое княжение и убедить хана в верноподданнических чувствах. Слова посланников были подкреплены огромной данью – с каждой деревни собирали по полтиннику. Но ненасытным степнякам и этого показалось мало. За сына князя они стали требовать 8000 рублей золотом. Только в конце 1385 г. юному Василию удалось бежать и укрыться в Литве. После этого руки у Дмитрия Донского оказались развязанными, он смог заставить своих недругов Олега Рязанского и Михаила Тверского признать себя «младшими братьями».

В итоге перед Василием I оказались все те же задачи, что были и у его предков: усиливать Москву и собирать вокруг нее земли, резко не портить отношения с Золотой Ордой, наращивая силы для решительной схватки, сдерживать экспансионистские устремления Литвы, претендующей на главенство во всей Руси. Большую помощь новому хозяину Кремля стали оказывать верные бояре отца, поставившие свои подписи под его духовной грамотой.

Первые шаги молодого московского князя Василия Дмитриевича свидетельствовали об его осторожности и осмотрительности. Хотя он первым за годы ордынского ига получил право на великое княжение не от хана, а от отца, великого князя Дмитрия Донского, поставляться на свой престол он предпочел по-старому: во Владимире в присутствии ханского посла Шихмата. Затем он отправил послов к митрополиту Киприану и попросил его вернуться в Москву. Тот не стал упрямиться и уже в марте 1390 г. прибыл в столицу. В истории русской культуры этот митрополит оставил довольно значительный след. При нем был составлен первый московский Летописный свод, имевший общерусское значение («Свод 1408 года»), расширились связи с Византией и Болгарией, усилилось их влияние на развитие русской духовности, литературы и живописи (особенно через творчество Феофана Грека).

Несмотря на постоянное столкновение интересов с Литвой, Василий Дмитриевич предпочел установить с ней дружеские отношения и укрепить их брачным союзом. В январе 1391 г. он женился на Софье, дочери Витовта, будущего великого князя литовского, который в то время находился в изгнании в Пруссии. Этим он усилил позиции в Литве своего тестя и способствовал его победе в борьбе за престол. Не желал Василий портить отношения и с Ордой. Летом 1392 г. он отправился к хану Тохтамышу с богатыми дарами и купил там ярлык на Нижегородское княжество, принадлежащее его родственнику по линии матери князю Борису Городецкому. В дополнение к Нижнему Новгороду московский князь получил также Городец, Мещеру, Тарусу, Муром. Щедрость Тохтамыша объяснялась просто: он надеялся на помощь Василия в борьбе со своим грозным соперником Тамерланом, новым азиатским правителем.