Две вьюги Две пламенные вьюги В безумстве бытия, То были две подруги, Любовь и смерть моя. Они кружились обе, Огонь и дым вия, В неистощимой злобе Все правды затая. Венцы на них сияли. В одном венце змея Оранжевой эмали Вилась, в другом – струя. Череда По тощим нивам бытия Влачатся две жены, – Смерть впереди, Жизнь позади. Из них одна лишь смерть вольна, А жизнь идёт рабой За нею вслед, – Ей воли нет. И смерть могучею рукой Ломает всё и мнёт, – Что бросит смерть, То жизнь берёт. Тишина Земным не прельщайся, Земные надежды губи, От жизни отвращайся, И смерть возлюби. Не обманет она, В ней утешение, – Тишина, Забвение. Утешающий свет В тёмный час на иконы Безнадёжно гляжу, И закрыты каноны, И молитв не твержу. Безобразны и дики Впечатления дня. Бестревожные лики, Утешайте меня! От бесстрастного взора Прямо в душу мою Я греха и позора Никогда не таю. Не от мира исходит Утешающий свет, И не к жизни приводит Нерушимый завет. Что мне мир! Он осудит Иль хвалой оскорбит. Тёмный путь мой пребудет Нелюдим и сокрыт. Предел Горящий брат «Над землёю ты высок, Ярок, жарок и жесток. Солнце, брат горящий наш, Что возьмёшь и что ты дашь?» – «Унесу и принесу За подарок лучший дар. В чашу всю сберу росу, Дам тебе живой загар. Был ты робок, слаб и бел, Будешь тёмен, твёрд и смел, Кровь смешаешь с влагой рос, – Жаждет распятый Христос». – «Солнце, наш горящий брат, Низведи Христа с креста! У твоих лазурных врат Наша чаша налита». Бренное
Упрекай меня, в чём хочешь, – Слёз моих Ты не источишь, И в последний, грозный час Я пойду Тебе навстречу И на смертный зов отвечу: «Зло от Бога, не от нас!» Он смесил с водою землю, И смиренно я приемлю, Как целительный нектар, Это Божье плюновенье, Удивительное бренье, Дар любви и дар презренья, Малой твари горний дар. Этой вязкой, тёплой тины, Этой липкой паутины Я сумел презреть полон. Прожил жизнь я, улыбаясь, Созерцаньям предаваясь, Всё в мечты мои влюблён. Мой земной состав изношен, И куда ж он будет брошен? Где надежды? Где любовь? Отвратительно и гнило Будет всё, что было мило, Что страдало, что любило, В чём живая билась кровь. Что же, смейся надо мною! Я слезы Твоей не стою, Хрупкий делатель мечты. Только знаю, Царь Небесный, Что голгофской мукой крестной Человек страдал, не Ты. Светлый лик Порой гордыни дух лукавый Своим крылом души коснётся, И злоба мстительной отравой В душе надменной разольётся, И затемняется сознанье Неправды тягостною мглою. Но лишь одно воспоминанье В моей душе взойдёт зарёю, – Исчезнут вмиг, как тени ночи, Гордыни мрачной наважденья, И снова зорки станут очи, И снова ясны впечатленья. И над душой моей смиренной Тогда сияет образ ясный: Взор, дивной мыслью вдохновенный, Лик величавый и прекрасный, Бедна одежда, босы ноги, Уста с улыбкою привета. Нельзя мне сбиться с Ним с дороги. То – Иисус, Владыка света. Расточитель Измотал я безумное тело, Расточитель дарованных благ, И стою у ночного предела, Изнурён, беззащитен и наг. И прошу я у милого Бога, Как никто никогда не просил: «Подари мне ещё хоть немного Для земли утомительной сил! Огорченья земные несносны, Непосильны земные труды, Но зато как пленительны вёсны! Как прохладны объятья воды! Как пылают багряные зори! Как мечтает жасминовый куст! Сколько ласки в лазоревом взоре И в лобзании радостных уст! И ещё вожделенней лобзанья, Ароматней жасминных кустов Благодатная сила мечтанья И певучая сладость стихов. У Тебя, милосердного Бога, Много славы, и света, и сил, Дай мне жизни земной хоть немного, Чтоб я новые песни сложил». |
