Оказалось, что в доме все ходили в аккуратных белых носочках. Том, не возражая, разулся и помог снять ботинки младшему. Чинно откашлялся и прошлёпал вглубь дома, забавно переступая ножками в толстых шерстяных носках. Носки Тому связала фрау Борман. Правда, на пятке уже протёрлась внушительная дыра, но мальчишка очень гордился красивым узором из ромбиков и посчитал, что его носки выглядят ничуть не хуже, чем у всех присутствующих. Ещё мальчишек удивило то, что все тёти в доме скользили совершенно бесшумно, а когда открывали двери, обязательно вставали на колени.

И пахло в доме совсем по-другому. Вскоре мальчики увидели курильницу, и Билл подумал, что лучше бы папа Йост курил эти приятные тонкие палочки, чем свои противные вонючие сигареты. Случилось так, что Йост расхвастался Саки новыми папиросами со вкусом вишни, и Билл тут же решил проверить новую продукцию на себе. Он очень обиделся на папу Дэвида за то, что тот пробовал столь вкусные вещи без него, и едва не задохнулся в ванной комнате, где произвёл эксперимент по дегустации табака.

Взяв на заметку курильницу с ароматными палочками, Билл послушно прошлёпал за братом и очутился в довольно большой и почти пустой комнате.

- Господин Рейнхардт, - чуть слышно позвал Санта Клаус, - мы приехали, - и добавил в полный голос, - а сейчас вы познакомитесь с одним замечательным дядей, который очень любит хороших мальчиков и будете весело встречать с ним Рождество.

Некоторое время мальчишки озирались в незнакомом помещении и странного незнакомого человека разглядели не сразу.

Если бы Том не был так занят изучением напольной вазы, то он, может быть, и вспомнил одного важного скучного дядю, которого неоднократно видел в офисе дедушки Хоффмана. Впрочем, сейчас этот человек выглядел совсем по-другому, и мальчишки удивлённо уставились на грузноватого дядю-тётю, что увлечённо мазюкал тушью на маленьком мольберте.

Мольберт был совсем крошечный и, чтобы дотянуться до его поверхности, человек неудобно сидел на пятках за таким же маленьким столиком.

К великому разочарованию мальчишек, новый знакомый рисовал не самолётики или машинки, а всего лишь макал заострённую палочку в банку с чернилами и выписывал скучные палочки и крючки.

- Познакомьтесь, это почтенный Кано сан, - произнёс Санта Клаус и подтолкнул мальчишек к самому крошечному столику.

Не смотря на присутствие сразу трёх людей, человек даже не поднял головы, и Билл подумал, что дядя очень плохо воспитан. В свою очередь Том подумал, что художник - тётя, и беззастенчиво потрогал небольшую косичку с ленточкой.

Наконец рисовальщик вскинул голову и, просияв странной болезненной улыбкой, указал Санте глазами на дверь.

- Хорошие воспитанные мальчики при входе в комнату должны низко поклониться, - вместо приветствия произнёс человек, - теперь вы должны хорошенько запоминать то, что я вам говорю и безприкословно выполнять, чтобы не получить наказания.

При слове наказание Билл смертельно побледнел, а Том предусмотрительно сжал кулачки.

Не смотря на неприятные слова, дядя-тётя весь просиял и наконец-то поднялся на ноги. Мальчишки удивлённо переглянулись и принялись с интересом разглядывать его очень странный, но красивый наряд. Они так и не могли понять, кто перед ними - мужчина или женщина, и снова настороженно переглянулись. О том, что это не тётя, говорил очень высокий рост. К тому же Том до сих пор никогда не видел фрау с такой волосатой грудью. И разговаривал незнакомец таким хриплым баритоном, что Том решил - человек сильно простужен. В пользу женщины говорил красивый домашний халат, весь в крупных цветах и драконах.Нечто подобное служило папе Йосту просторным банным халатом. Но больше всего мальчишек удивила и рассмешила причёска их нового знакомого. Поверх прилизанной чёрной косички красовалась перевёрнутая суповая миска с двумя палочками для еды. Такие палочки мальчишки видели в китайском ресторане, куда однажды завёл их Саки.

- Тётя, а кто тебе миску на голову перевернул? - Билл не стал церемониться и, в отличие от Тома, обратился к человеку напрямую.

Лицо у Кано сан странно дёрнулось. По всей видимости, он хотел ответить что-то резкое, но сдержался и лишь криво дёрнул губой.

Отошёл от стола на несколько шагов, и мальчишки с изумлением уставились на то, как тётя-дядя одел на ноги самые настоящие скамейки и торопливо вышел из комнаты.

Откуда им было знать, что герр Рейнхард на своей японской вилле предпочитал носить кимоно, самурайскую шапочку, а на ноги обувал традиционные сандалии гэта. И занимался он искусством каллиграфии, которая пришлась близнецам не по вкусу.

Тем временем герр Ренхардт вышел в коридор и, еле сдерживая нервное волнение, устало прислонился к стене.

Они наконец-то здесь. Его мечта, его тайное страдание, его бессонные ночи и хитроумные планы. Герр Рейнхардт промокнул выступивший пот и небрежно махнул терпеливо поджидающему Мартину Лауферу, всё ещё одетому в неуместный костюм Санта Клауса.

- Всё, свободен. Ты своё дело сделал, - Герру Ренхардту казалось, что он сейчас задохнётся. Он рванул и без того широкий воротник кимоно и повернулся к своему сообщнику.

- Ну? Чего ты стоишь? Ах, да, - герр Рейнхардт досадливо поморщился, - деньги там. И не уходи далеко. Можешь ещё понадобиться. Иди в комнату для гостей и распорядись,чтобы приготовили праздничный ужин. Мы сегодня будем пировать, - решительно выдохнул он, - мы сегодня будем праздновать. Мы будем пить. Много пить. Пить сакэ.

У мужчины тряслись руки, и он даже не пытался скрыть своё выпирающее ликование.

Герр Лауфер лишь пожал плечами и неторопливо потрусил в сторону кухни, а господин Рейнхардт, он же почтенный Кано сан, вернулся в комнату.

Он так разволновался, что не мог связать и пары слов, и уселся перед близнецами в тупом восторженном молчании. Тем временем мальчишкам становилось скучно. Комната оказалась не такой большой, как могло показаться раньше, и была почти пустой. Несколько циновок татами, напольная ваза с икебаной, мольберт и крошечный чайный столик.

- Дядя, а что... - начал было Билл, но его одёрнул старший брат, и мальчик торопливо поправился, - тётя, а что ты рисовала?

Герр Ренхардт удивлённо дёрнул головой и, взяв Билла за подбородок, решительно поправил:

- Я не тётя, мой мальчик. Я даймё. Тебе необходимо это запомнить. Это означает великое имя. Я богатейший войн и достиг самого высокого положения в сёгунате.

Крошечный пацанёнок выслушал всю эту малопонятную билиберду с самым почтительным видом и резко дёрнул мужчину за рукав кимоно:

- Дядя, так что ты рисовал?

Выдержка герра Рейнхардта пока ещё соответствовала золотым японским традициям, и он добродушно потрепал тёмные растрёпанные вихры мальчугана.

- Это великое искусство каллиграфии. Я обязательно буду учить тебя этой древнейшей традиции, а пока ты можешь подойти и посмотреть то, что я начертал за последний час.