1944 Перерыв В лесу мы дали отдых танкам И, автоматы взяв с собой, Стреляли по консервным банкам И по мишени ростовой. Ставь автомат на одиночный, Предохранитель оттяни — И бей противника заочно. А где-то бьют тебя они. Беги к мишеням и обратно, К исходной группами бегом, И тонким дымом автоматным Лес наполняется кругом. Надолго ль эта «перемена»? Комбриг, охрипший на войне, Припав на правое колено, Приказ подписывал на пне… 1944 «Опять отъезд на фронт, и снова…» Опять отъезд на фронт, и снова Я рву бумаги и дела. И снова в роскоши пуховой Метель над городом бела. Опять в окно гляди устало И слушай вечную гармонь. Опять горящие вокзалы, И снова снег летит в огонь. Еще не выписан нам отдых. Бессмертным именем любви Благослови меня на подвиг, На мужество благослови. 1944 «Будет время — покажут…» Будет время — покажут Вам о фронте кино. А пока же, пока же Это нам все равно. Сколько мертвых воскреснет На экране тогда! О погибший ровесник, Оживай без труда! Удивленно и странно Из ночей фронтовых Мы посмотрим — с экрана, С полотна — на живых. Будто пули не взяли Нас, под корень рубя. И, печальную, в зале Я увижу тебя. Нам уже не обняться: Мы из разных миров, Нам уже не прорваться Сквозь незримый покров, Для тебя, как виденье, На экране, в огне, Я мелькну на мгновенье, Как в вагонном окне, И со мной — побратимы, Все — в закат. На закат. Это необратимо, Нет дороги назад. И — в печали красива — Боль сожмешь у виска. И на этом спасибо. И прощай! На века! 1945 Письмо Возможно, будет мрачная погода, Тебе покажется, что мало строк, Что я тебя забуду за полгода, Раз полстраницы написать не смог… Не доверяй погоде и досаде И хоть открытку в ящик оброни. Торопимся к берлинской автостраде, И письма пишем, не сходя с брони. 1945 «Повержены трибуны и глашатаи…» Повержены трибуны и глашатаи. Повалены железные столбы. Германию, как в поезде, пошатывает, И о железо стукаются лбы. Часы судьбы отмеривают маятники, И не вернутся прошлые года. От памятников не родятся памятники. Империя не встанет никогда. 1945 Скорость Мчится машина сколько есть духу, И, словно свергаясь с высоких гор, То присвистывая, то глухо Ветер хлопает, как коленкор. На неожиданных поворотах, Где мы влетаем почти в вираж, Львы подпрыгивают на воротах, Когда подпрыгивает кузов наш. И обгоняем в пути пехоту мы, И танкистов, своих и чужих. Скорость — не третья, скорость — сотая, Не просто скорость, а скорость — вихрь. Сколько верст пролетим мы за день! Нравится мне скоростной этот ад. Только ветер плещется сзади, Только столбы по бокам свистят. Ждут нас сегодня в Чехии к ночи, И, от гибели на волоске, Так мы любую смерть проскочим Без остановки, налегке. 1945 Первый день Отбоя нет от толи народных Верст семьдесят подряд, Как будто здесь не марш походный, А вышли на парад. А нам нельзя и раскричаться — У нас в зубах песок. А нам нельзя и целоваться — Песок к губам присох. Мы отвечали, как умели, Восторгам шумных сел. Но только танки все шумели, Водитель молча вел. Еще мы павших не забыли, И больно нам кричать, Пусть нас простят. Мы победили. Нам можно помолчать. 1945 «Чужие сады. Чужие поля…» Чужие сады. Чужие поля. И детство чужих детей. Но ввек не забудется эта земля: Мы здесь хоронили друзей. 1945 После атаки Кто раз прошел пробег короткий На поле боя по ничьей, Врага увидел пленным, кротким, А полосу ничью — своей, Тот не отдаст врагам оружье, Не сдастся в жизни он живьем. От века скидок нам не нужно, Свой век, как нужно, проживем. И славы не попросим даром, Но если, ненависть храня, Воспрянет враг и под ударом У танка выгнется броня, — Как в молодости, встанем рядом, Не зная, долго ли нам жить, Окинем расстоянье взглядом — И все сумеем повторить. |
