1960 «Отказываюсь от плохого!..» Отказываюсь от плохого! От мыслей и от чувств плохих. Весной мне восемнадцать снова. Еще ошибок никаких. И не несет оцепененья Мне невиновное вино. Я отменяю опьяненье, Когда искусственно оно. И только воздухом медовым, Разглядом глаз твоих в упор, Твоей любовью, счастьем новым Мне опьяняться с этих пор. 1960 «Конечно, лучше б, если бы мне — двадцать…» Конечно, лучше б, если бы мне — двадцать, Когда и ты настолько молода. Но мне не двадцать. И куда деваться? Куда девать прожитые года? Конечно, лучше б, если бы — без прошлого (Когда ты вся — без прошлого. Без лжи), Без всякого — плохого и хорошего, А если есть, куда его? — скажи. Куда поставить прожитые годы И добрые и злые времена, Падения, ошибки, непогоды И добрые и злые имена? Куда девать все это мне, о память, И в переплет какой переплести? Иль снова это прошлое опламить, Под полное сжиганье подвести, В высоком жаре жизни переплавить, Как жаркий сплав, тебе преподнести? И, может, лучше, что приду — со сплавом, Как бы со слитком золота, к тебе — Не робким, начинающим, не слабым — Испытанным в страданьях и борьбе? И если б вплавить молодость и зрелость В двух лицах в жизнь одну нам удалось,— Как дальше бы и пелось и горелось! И до твоих седых волос жилось! 1960 Подарки Строки братские перевожу, В перерыве пишу свое. Из республик тебе привожу Сувениры или шитье — Из Татарии — ичиги, Из Якутии — торбаса. Ах, носи их, спеши, беги, Торопя меня, тормоша. И от каждого от подарка Многогранней твоя краса — Ты — якутка теперь и татарка, Хоть по-русски глядят глаза. Я иду вдоль витрин Свердловска, Средь сияния их, средь лоска — В магазин открываю дверь — Я люблю тебя, и за это Я куплю тебе самоцветы, В самоцветах ходи теперь! Разве плохо, товарищи милые, Если балуем милых мы? Чем «перцовки» тянуть и «тминные», Покупайте любимым пимы! Улетая на ТУ, на ИЛах, На переднем эпох рубеже, Ах, любите, ах, помните милых: Самоцветно от них на душе. 1962
«Продлим любовь, продлим очарованье!..» «Продлим любовь, продлим очарованье!» — Старинным слогом милую молю. И нежных слов, и ласк чередованье, Продлим твою влюбленность и мою! Когда грозят распады и дробленья И по частям растаскивают нас, Убережем, как ангелов, влюбленья, Укроем их от нехороших глаз. Не миновать расплаты за распады — Не отрывай от сердца лебедей, — И многие чистейшие распяты На собственных ошибках и беде… Так берегут в «Майхе» «цветок оленя». Обиды обоюдные простим! К твоим стопам несу свои моленья: Убережем, как лебедей, влюбленья! Продлим любовь! Влюбленности продлим! 1965 «У нас у всех — замах на гениальность…» У нас у всех — замах на гениальность, Никто ходить не хочет в рядовых… У каждого — своя оригинальность, И каждый — из числа передовых… Кому-то ж надо быть и рядовыми! Кому-то ж — и не гениями быть — Делами заниматься черновыми, И не себя — еще других любить… Не думая о памятниках в бронзе, О вечности, о внешности и позе, Как лошадь, честно тяжесть жизни несть… И вот не раз оказывалось после, Что вот они-то гении и есть! 1965 На торпедном катере Я стоял на торпедном наклонно. Как в атаке, себя забывал. Рвался катер вперед неуклонно И залив за собой завивал, И наклонно летели торпеды, И стояли друзья на корме, И прекрасное чувство победы Возвращалось, как юность, ко мне. 1965 «Сквозь вешность, сквозь снежность…» Сквозь вешность, Сквозь снежность, Сквозь бури во мгле, Железность и нежность Звенели во мне. Нас жизнь не спросила, А жизнь нам дала, Спасибо, спасибо За то, что была! И было уместно В той жизни нам быть! И было б нечестно Ее не любить. Пришли мы в безбрежность, И с первого дня Железность и нежность Входили в меня. Меняется внешность И жизни самой, Железность и нежность Бессменно — со мной. |
