Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

1969

«Как будто — в веках Сорок пятый…»

Как будто —
   в веках Сорок пятый.
Как будто —
   в глубинах времен.
А здесь —
   в современности —
     датой
И зыбкою памятью —
   он.
А был он
великою явью,
А был он —
   вершиной вершин.
Закрою глаза
   и представлю
И шествие
   наших машин,
И нас —
   на вершине Победы.
Мгновенье!
   Ты — чудно!
      Постой…
Но — годы летят,
   как кометы,
С растущей
   все
      быстротой.
Как будто — вчера лишь расстались,
А где он?
   Моли — не моли…
И вы
   в Сорок пятом
      остались,
В веках,
   ветераны мои.
И новые годы —
   как глыбы —
Над тем,
   Сорок пятым,
      моим.
Лишь воспоминанья,
   как рыбы.
Всплывают,
   сверкая
      над ним.
И видим себя
   мы
      такими,
Кем были
   мы
      в возрасте том.
А люди нас видят
   другими,
Какими
   мы стали потом.
Лишь дети —
   с тогдашними —
      с нами —
По нашим маршрутам
   пошли,
Как птицы,
   звеня голосами,
Все
   нашими видя глазами,
И в этом —
   надежда земли.

1970

На юбилее

С. Наровчатову

Еще ходившие не грузно,
Прицельные, как при стрельбе,
Мы заявили всесоюзно
И всенародно о себе,
О поколении поэтов,
Пришедших нежными с войны.
Еще нам — тысячи рассветов
До юбилейной седины.
Знавали мы и попадания
На фронте, в жизни и в стихах.
Знавали мы и пропадания
Не только без вести в боях.
И все-таки прошли знаменно
Путь от войны до седины.
Под юбилейные знамена
Теперь мы вместе сведены.
Припомним лучшие минуты —
А не пропащие часы.
Припомним в нашу честь салюты. —
Положим это на весы.
И зависть в юношей зароним,
Чуть прихвастнем, чуть утаим,
И малость гордости позволим
Себе и сверстникам своим.

1971

Письмо Чуйкова

Покоя нет. Покой нам только снится.

А. Блок
Я получил
   от маршала Чуйкова —
С курьером —
   персональное письмо.
Не ожидал
   послания такого.
Запомню это утро
   и число.
Бросаю все —
   заботы,
      телефоны,
Свидания.
   Дискуссии.
      И — дом.
На краткий курс
   гражданской обороны
Я приглашался
   маршальским письмом.
…Мы жили в доме отдыха
(спасибо!),
Но — служба,
   как положено бойцам.
Режим был снисходительнейшим,
   ибо
Герои
   снисходительны
      =к певцам.
Но —
   чувствую:
      у века я —
         невольник:
Я
   в тайны обороны той
      вникал —
И расцветал
   от радости, как школьник,
И — встретясь с беззащитностью —
   сникал.
Покоя нет.
   Покои
      все
         потеряны.
Нам
   даже сниться перестал покой:
Когда я спал —
   убийственные термины,
Что коршуны,
   кружили надо мной:
«Ракеты»,
   «облученье»,
      «мегатонны»,
«Чума»,
   «холера»,
      «ядерный удар»…
Давила современность
   многотонно.
Все нервы
   завертелись, как радар.
Днем —
   думаешь: в учебном
      этом рвенье,
Иль — издали
   любимую любя,
Сидишь и вдруг —
   обуглишься в мгновенье,
Ни — мира.
   И ни — милой.
      Ни — тебя…
К нам приезжал,
   на встречу с нами,
      маршал,
Бессмертный
   сталинградский бог
         Чуйков.
Сегодня он —
   и ласковей и старше
Того —
   героя волжских берегов.
Мы
   победили все
   и — каждый лично.
Но — пусть
   не повторится
      Сталинград
(И — не дай бог —
   новейший вариант…)
Мы
   курсы завершили
      на «отлично».
Я был в тот день,
   как лейтенантик, рад.
20
{"b":"554595","o":1}