— Он был сильно пьян вчера вечером?

Я сделала вид, что задумалась над вопросом.

— Возможно, он немного перебрал. История с серьгой выглядела довольно глупо.

— Кто поместил его в Бельвью в феврале?

Мое сердце лихорадочно забилось.

— Я.

— Извините, — сказал он, — Но мы должны все проверить. У него были провалы в памяти?

— Да.

— Он лечился до того, как уехал в Марокко? Это было… — он выдвинул ящик и заглянул в блокнот, — в апреле прошлого года. Назад он вернулся в ноябре.

Меня охватили мрачные предчувствия. — Я пыталась обойти этот вопрос, но Рассел упрямо на нем настаивал.

— Нам пришлось проконсультироваться по этому поводу, миссис Бенсон. Вы знаете, что ваш брат совершенно не помнит вчерашний вечер?

— Нет. — В моем голосе звучало неподдельное удивление. Думаю, тут он не усомнился в моей искренности.

— Тщательно подумайте перед тем, как ответить на мой следующий вопрос, — сказал он, и мне показалось, что он давно уже все знает и лишь проверяет меня. Крепко сжав пальцы, я ожидала вопроса.

— Когда ваш брат вышел ночью из дома?

— Он не делал этого! — сорвалось само собой.

Почти тотчас где-то в глубине сознания промелькнула мысль о моем утреннем состоянии, но я продолжала защищаться.

— Наша овчарка подняла бы страшный шум. Она облаяла ваших людей сегодня утром.

Говоря это, я уже поняла, что неправа. Барон привык к Джоэлу и не обращал на него внимания, если тот не делал ничего экстраординарного, скажем, не лазил по стеблям дикого винограда, а это было уже ни к чему. С первого дня у брата был свой ключ. Могла проснуться только я. И спала я не слишком крепко. Правда, мне можно было подсыпать снотворного…

К моему удивлению, Рассел больше вопросов не задавал.

— Думаю, для одного раза хватит, — сказал он. — Сейчас меня ждет другой собеседник. Хотя вы нам можете еще понадобиться.

Он убрал пепельницу.

Дверь открылась, и вошел Брейди.

Я облегченно вздохнула. Когда я выходила из кабинета, навстречу прошел человек в униформе швейцара.

У стены с фотографиями преступников стоял Джоэл. Он неуверенно приветствовал меня, спросив у Брейди:

— Мы можем идти?

— Выход там, — показал тот.

Спускаясь по лестнице, я коснулась плеча Джоэла.

— Ну как?

— Все нормально, — ответил он, Но я почувствовала, что брат весь дрожит.

— Пойдем найдем такси.

Это оказалось непросто. Когда мы вышли из подъезда, нас неожиданно осветили многочисленные юпитеры.

У подъезда ждала толпа газетчиков. Кроме того, что Шерри была дочерью сенатора, ее имя не сходило с полос скандальной светской хроники. Была зверски убита представительница золотой молодежи, особа из высшего света.

— О чем вас спрашивали, Джоэл? — закричал какой-то человек. Суетились фоторепортеры.

— Вы встречались с сенатором?

Джоэл попытался отступить назад в участок, но мне это показалось еще опаснее. Его выпустили, не надо было искушать судьбу. Я взяла его за руку, и, когда он успокоился, мы спустились в чащу протянутых микрофонов. Репортеры окружили нас со всех сторон.

— Вы можете что-нибудь сказать, Джоэл? — закричал кто-то.

Я заметила, что непробиваемая на вид стена из тел расступается перед нами, но мы все равно оставались в окружении. Выйдя на мостовую, мы принялись ловить такси.

— Есть какая-нибудь связь с Потрошителем? — Я не поняла вопроса, как будто он был задан на чужом языке. Удивившись, я огляделась вокруг. Тип с волосатыми лапами тянул свой диктофон.

— С Потрошителем? — Мне показалось, что я не так расслышала.

Он повторил. Я когда-то уже слышала эту кличку.

— Девушки в Центральном парке, — напомнил репортер.

Да, я слышала эту историю. Газеты окрестили тогда неизвестного убийцу «Потрошителем». Это я помнила, но очень смутно. Когда это было, мы воевали с Тэдом по поводу развода. Тогда были зверски убиты несколько девушек, по крайней мере, одну из них нашли в Центральном парке, и голова ее была привязана к ветвям за длинные волосы.

Газетчики считали, что Шерри стала жертвой Потрошителя.

«О, Боже! — взмолилась я. — Не допусти, чтобы Потрошителем оказался Джоэл. Сделай так, чтобы это было не его рук дело».

Подъехало такси, а я с дурацким видом все еще стояла на тротуаре. Газетчики выкрикивали новые вопросы, но я не понимала слов.

Мне вспомнилась прошлогодняя весна, шок от новой любви Тэда, унылые мысли о грядущем одиночестве, перемешанные с запахом ранних цветов на лужайке. Мы тогда собирались купить дачу на Файр-Айленд. И тогда Тэд впервые встретился с Мартой. Весна и боль, запах травы и мокрой майской земли.

Я обратила внимание, что в воспоминаниях недоставало Джоэла. Трава и боль, Тэд и Марта переплетались с газетными сообщениями о Потрошителе. Но Джоэла не было.

— Что вы сказали? — не отставал репортер.

— Марокко, — прошептала я. Шок проходил, мне стало легче дышать. Прошлой весной, когда орудовал Потрошитель, Джоэл улетел в Марокко.

«Новая жертва Потрошителя? Убийство дочери сенатора».

«Дочь сенатора Кеннета Тэлбота, члена Комитета по международным делам, зарезали сегодня ранним утром в ее квартире в Ист-Сайде.

Жертве была нанесена смертельная рана, повредившая гортань и сонную артерию, точно так же, как у троих девушек, убитых в прошлом году. После смерти голова мисс Тэлбот была отделена от тела и подвешена за волосы рядом с местом убийства. Орудие убийства обнаружено не было и, согласно заявлению полиции, ограбление тут ни при чем.

Голова мисс Тэлбот была обнаружена привязанной к подставке для цветов у окна гостиной трехкомнатной квартиры. Тело находилось в кресле по соседству. Отец, позвонивший ей по телефону, начал беспокоиться, когда телефон оказался все время занят. Сенатор Тэлбот вызвал управляющего, который и открыл дверь запасным ключом.

Сенатор Тэлбот, проживающий в пригороде Вашингтона, неожиданно прилетел прошлой ночью в Нью-Йорк на отдых.

Старший инспектор Роберт Рассел, из отдела по расследованию убийств, сказал, что на дверях квартиры, расположенной на девятом этаже, не было никаких следов взлома. Он утверждал, что убийца застал мисс Тэлбот врасплох. В двенадцатиэтажном доме на Парк-авеню есть швейцар, который работает с семи утра до полуночи. Соседи по лестничной площадке рассказали полиции, что ночью они не слышали ничего подозрительного. В здании проживает сорок четыре семьи.

Экспертиза установила время смерти приблизительно около полуночи. Следов борьбы на теле обнаружено не было.

У мисс Тэлбот, которую соседи описывают как спокойную и дружелюбную девушку, были длинные светлые волосы и голубые глаза. Она училась в Калифорнийском университете в Беркли. Профессор Норман сказал сегодня утром в телефонном интервью, что мисс Тэлбот была „красивой и очень популярной“ студенткой. Последний месяц она работала для Национального агентства новостей.

Мисс Тэлбот, довольно часто разъезжавшая по всему свету, в прошлом году была в Кении с известным плейбоем Раулем Де Беллем, отпрыском одной из французских финансовых династий. До этого она ездила на лыжный курорт в Гстаад с известным итальянским гонщиком».

«Отец убит горем, а полиция ищет убийцу.

Квартира на Парк-авеню, которую занимала красивая молодая женщина двадцати двух лет, всегда была тихой и уютной, а ее хозяйка — веселой, энергичной и уверенной в своем будущем. Она работала в одном из известнейших информационных агентств и была дочерью известного сенатора Соединенных Штатов. В тот вечер она побывала на семейном празднике в честь дня рождения Джоэла Делани, литературного редактора и ее постоянного спутника.

Сегодня рано утром сенатор Кеннет Тэлбот, ее отец, вошел в квартиру стоимостью 350 долларов в месяц и увидел ужасную картину…»

«Известный психиатр дает портрет Потрошителя — от Цинтии Герман».

«Доктор Эрика Лоренс, известный психиатр, наблюдавшая за Джоэлом Делани, женихом последней жертвы Потрошителя, дала сегодня интервью в своем необычно обставленном доме на 60-й Восточной улице.