Джоэл снова покачал головой: я была ему явно в тягость.

Плотно прикрыв за собой дверь, я отправилась утешать Веронику. Оказалось, она ушла, бросив немытую посуду. Сей зловещий знак заставил меня усомниться, вернется ли она вообще.

Посуду мыли мы с детьми: мыла я, Питер и Керри вытирали. Плескаясь в грязной воде, я почувствовала вину перед детьми: им и так тяжело без отца, а тут еще Джоэл… Детям нужен дом, а не психбольница.

Отослав их спать и прекратив греметь сковородками, я решила, что Джоэл должен от нас уехать. Все, позвоню Эрике и договорюсь о его переезде.

— Нора, — вдруг раздался голос Джоэла, — ты забыла кофеварку.

Он стоял на пороге кухни с кофеваркой в руках. Я почувствовала вдруг, что краснею. Только он ничего не заметил, предложив:

— Может, выпьем на мировую?

Я улыбнулась, вспомнив наше правило: ссоры не переносить на следующий день. В детстве мы выработали особый ритуал — чашка кофе перед сном на мировую.

Отослав меня с кухни, кофе он приготовил сам. Сели мы в гостиной у камина. Кофе был ужасно горячим и горьким, но мы делали вид, что млеем от удовольствия. Горечь эта очень подходила к нашему примирению. Я по-прежнему любила его, но он должен покинуть мой дом.

Мы пошли спать. Когда Джоэл пожелал мне спокойной ночи, я почувствовала, что одиночество и отчаяние стали неотъемлемой частью его жизни. Он загубил свою карьеру, уехав в Марокко, потом связался с наркотиками, и вот теперь — размолвка с Шерри… Может быть, она сумеет забыть? Коснувшись его плеча, я сказала:

— Не звони ей слишком рано.

Он поднял глаза. Никогда мне не забыть этого взгляда. В нем была бездна мрака и что-то еще, злорадное и злое. Ничего подобного я раньше не видела. Меня охватило беспокойство.

— Джоэл, — тихо сказала я. — Не делай ничего. Подожди до утра.

Не ответив, он отвернулся и ушел к себе.

Утром я проснулась в ужасном состоянии. Во рту отдавало железом, меня лихорадило, стрелки будильника расплывались перед глазами. Упав на подушки, я было решила, что заболела, но заставила себя все же выпить чашку кофе. И тут мне попался на глаза пузырек со снотворным. Может быть, я приняла его, сама не заметив… Привычка эта выработалась у меня перед разводом, когда Тэд уже уехал, а я все еще отказывалась лететь в Мехико. Тогда я пила снотворное каждый вечер…

Взяв пузырек, я попыталась пересчитать таблетки. Похоже, их стало меньше, но так давно я ими не пользовалась… Пришлось поставить пузырек обратно. Потом подумала и решила убрать подальше — в тумбочку.

И тут мне кое-что пришло в голову, может быть, припомнился вкус вчерашнего кофе… Быстро встав, я надела халат. Стараясь не шуметь, босиком пробралась в гостиную в поисках Джоэла. Тот крепко спал на диване в кабинете. Успокоившись, я зашла в ванную и вернулась к себе.

— Не надо нервничать, — внушала я себе. Зубная паста перебила металлический привкус во рту. Глаза пришли в норму. Скоро Джоэл переедет, и в мой дом вернутся спокойствие и порядок. Повеселев, я налила себе еще чашку кофе и включила приемник.

«Прогноз погоды по Нью-Йорку. На Манхэттене ясно. Ветер западный, восемь миль в час. Влажность…»

Взяв блокнот и ручку, я начала составлять перечень покупок. Апельсины, мясо, консервы собаке, печенка коту…

«Исследования показывают, что двигатели, выпущенные после 1965 года, можно считать самыми безопасными в Соединенных Штатах. Результаты исследований опубликованы…»

Я решила зайти в банк и записала это. Стоило заодно зайти в химчистку, и под аккомпанемент рассказа о вчерашних баскетбольных матчах я записала и про нее.

И тут же, забыв и блокнот, и ручку, добавила громкость.

«Дочь сенатора Кеннета Тэлбота из Комитета по международным делам была убита ночью в своей квартире в Ист-Сайде. Погибшая Шерри Тэлбот, двадцати двух лет, была обнаружена отцом, внезапно вернувшимся из Вашингтона, зверски зарезанной и расчлененной. Поскольку телефон не отвечал и дверь была заперта, отец вызвал управляющего…»

Время остановилось. Голос комментатора заполнил все вокруг.

«Войдя в квартиру они обнаружили, что голова жертвы подвешена за волосы к декоративной подставке для цветов у окна. Полиция заявила, что следов взлома не обнаружено. Ограбление не могло быть мотивом преступления… Мисс Тэлбот работала для газеты…»

Внизу раздались шаги. Барон залаял. Открыв дверь, я увидела полицию.

Там были двое полицейских в штатском из отдела по расследованию убийств, один угрюмый, другой добродушный.

Угрюмого звали Брейди, он показал мне значок. На негнущихся ногах я отвела их в гостиную. В тот момент я пребывала в состоянии шока и чувствовала только одно: того, что со мной происходит, просто не может быть.

— Я слышала только что по радио… Я не могу в это поверить…

Брейди безучастно оглядел меня.

— Вчера у вас была вечеринка?

Интересно, как они об этом узнали. Может, Шерри вела какой-то дневник, и они сопоставили его с записной книжкой? Казалось, мою жизнь изучают под микроскопом.

— Вчера у моего брата был день рождения, — сказала я.

— А где он? — спросил Брейди.

— Наверху. Еще спит. Если только Барон… — Кличка собаки казалась не к месту, как анекдот во время трагедии. Я запнулась.

— Если наша собака не разбудила его.

Брейди кивнул.

— Мисс Тэлбот была у вас в гостях? — спросил он.

— Да.

— Она была обручена с вашим братом?

Я покраснела, но ответила:

— Нет, все не столь серьезно. Они были всего лишь близкими друзьями.

Звучало это как откровенная ложь, но Брейди не обратил внимания.

— Мы хотели бы, чтобы вы проехали с нами в участок, — сказал он. — У инспектора есть к вам несколько вопросов.

Шок начал проходить. Внезапно я представила себе зарезанную Шерри. Кровь на ее постели. И этот кошмар… Я представила ужасный цветок, свисающий с подставки у окна. Эмоции захлестнули меня, и я почувствовала, что мне в любой момент может стать дурно.

— Мне надо переодеться, — сказала я, чтобы остановить свое воображение.

— Вы можете переодеться, пока мы будем говорить с вашим братом.

Ясно, они пришли за Джоэлом. Я вспомнила его спящим на кушетке. В кабинете был полумрак, и если там и была кровь, я ее не заметила.

Не думать, не думать об этом…

Они оба уже направились к лестнице.

— Мы все расскажем ему сами.

Проводив их наверх, я указала на дверь кабинета. Они постучали, зашли и закрыли за собой дверь. Я стояла в холле, пока голос Питера не привел меня в чувство.

— Эти парни из полиции?

Я повернулась. В коридоре в пижамах стояли Питер и Керри.

— Они ищут у дяди Джоэла наркотики? — спросила Керри.

— Не говори глупостей, — оборвала я.

— Какие же это глупости? — обиделась она. — Они могли узнать об этом в Бельвью.

О Боже! ЛСД!

— Ради Бога, — взмолилась я, — говорите потише.

Придется мне им все рассказать. Все равно услышат по радио. Я стала думать, как подать ужасное известие.

— С Шерри случилось несчастье.

Дети не мигая уставились на меня.

— Кто-то ворвался к ней в квартиру и убил ее.

— Убил ее? — переспросила Керри. — Как? Кто?

— Они не знают. — Мне не хотелось говорить про подставку для цветов. Вся ситуация вдруг стала невыносимой — полисмены набросились на спящего Джоэла, а мы, все трое, забились в угол коридора. Из кабинета слышались голоса.

— Это сделал дядя Джоэл? — спросила Керри.

— Боже, Керри, нет, — воскликнула я.

— А что? Вчера он столько натворил…

— Осторожно, дура, — сказал Питер, показывая в сторону кабинета.

Лицо Керри застыло.

— Поймите, я же не прошу вас лгать, — запротестовала я.

Две маленькие маски пустыми глазами смотрели на меня.

— За нас не беспокойся, — сказал Питер.

Когда нас привезли в участок, то в кабинет старшего инспектора Джоэл зашел раньше меня. Со своего стула я видела дверь, за которой решалась его судьба, но разобрать, что там говорили, мне было не по силам. Я оглядела присутствовавших в комнате детективов. Мне захотелось узнать, кого они подозревают, но все разговаривали по телефонам, в том числе Брейди и его партнер. Короче, это был обычный полицейский участок. На стенах фотографии преступников, находящихся в розыске, по углам — обшарпанная мебель, у столов — корзинки для бумаг, а на столах остывал кофе. Сегодня у них был тяжелый день: убийства дочерей сенаторов происходят нечасто.