— К тому времени он был уже мертв, — сказал он.

Я сидела в полутемной комнате, глядела на картонные коробки с корнями, на статуэтки африканской Санта-Барбары и пыталась проанализировать новость, сообщенную мне доном Педро. Но она не лезла ни в какие ворота. После длинного и запутанного рассказа миссис Перес, после того, как я, казалось, почти поняла Тони, мне заявили, что его больше нет, и я сознавала, что это означает для Джоэла. Если Тони погиб в конце сентября, он не мог знать Джоэла, который переехал на квартиру только в ноябре. Значит не было никакой встречи с убийцей в подвале, Тони никак не мог участвовать в убийстве Шерри Или диктовать свою волю. В убийстве Шерри Джоэл оставался один. Я представила себе подставку для цветов, качающуюся под ней голову Шерри и едва заметный силуэт Джоэла. Меня отвлек шорох ящериц в клетке, и я увидела, что дон Педро и миссис Перес внимательно смотрят на меня. Совершенно неожиданно я взбунтовалась.

— Мертв? — переспросила я. — Но как это может быть? Семнадцатилетние подростки не умирают просто так. Почему ничего об этом не было в газетах?

— Они не знали, — сказал дон Педро. — Они до сих пор не знают.

Он о чем-то переговорил с миссис Перес и повернулся ко мне.

— А теперь, мадам, — сказал он, — слушайте меня внимательно. В ночь убийства Виктории Диас мистер Перес сильно напился. Он был в плохом настроении, возвращаясь домой очень поздно, и встретил Тони. Час ночи — это не время для подростка.

Особенно, с биографией Тони. Пьян был его отчим или нет, он, видимо, здорово напугался.

— Он пошел с Тони в его квартиру, там они поругались, и началась драка. Тони выхватил нож. Но мистер Перес был сильнее и, к тому же, пьяный. Он ударил его трубой.

— Трубой?

Дон Педро внимательно посмотрел на меня.

— Куском свинцовой трубы. Он всегда носил ее с собой. Для защиты от плохих людей.

— Свинцовой трубой?

— Да. Он ударил его очень сильно.

Я начала понимать. Если мистер Перес озверел, он явно не остановился на одном ударе. И от побоев Тони умер.

Но чем больше я проникалась уверенностью, тем отчаяннее из последних сил боролась, чтобы уверить себя в обратном.

— Почему же полиция не нашла тело?

Я подождала, когда он поборет в себе нежелание сообщать подробности.

— Мистер Перес положил тело в ящик, который нашел в подвале, и утопил его в Ист-Ривер, — наконец с неохотой буркнул он. — Он отвез его туда на тележке.

Я представила себе картину этой мрачной ночи. Перес пошел в подвал, нашел большой пустой ящик, затем волок его пять кварталов к реке. Пуэрториканец с тележкой не привлечет внимания в этом районе. Я решила, что он направился прямо к Ист-Ривер-Парк и бросил свой страшный груз в черную воду реки. Парк, конечно, патрулировался, но не слишком тщательно, а простые горожане боялись туда ходить после полуночи. Кроме тела, он, вероятно, положил в ящик какой-нибудь груз, чтобы тот сразу утонул. Скорее всего, уголь из котельной. Это было традиционным нью-йоркским решением проблемы. На дне реки, вероятно, накопились сотни подобных ящиков.

Я придумала еще одно возражение.

— Но ведь могли услышать драку.

Несколько секунд дон Педро не мог понять, что я имею в виду. Затем очень удивился.

— Эти люди… — начал он, но остановился: он так и не мог перешагнуть пропасть между нашими мирами. Мне пришлось кивнуть, показывая ему, что я поняла. Жители Ист-Виллидж, в большинстве своем пуэрториканцы, хиппи и рокеры, старались не связываться с полицией.

Внезапно заговорила миссис Перес. На глазах у нее появились слезы.

— Она говорит, что ничего не знала об этом, — перевел Дон Педро. — Она считала, Тони убежал.

Значит, вот как они проскочили через полицейские допросы. Она просто думала, что Тони удалось скрыться, а потом ждала от него известий. Прошел октябрь, а в ноябре появился Джоэл, и мистер Перес убрал последние следы Тони из квартиры 5д.

Он забыл только нож с лезвием, который забросил на антресоль, когда упаковывал тело Тони в ящик. Видимо, тогда его что-то испугало. Неудивительно, что он так боялся заходить в квартиру в тот день, когда я просила покормить кота Джоэла.

— Она не знала, что случилось, до телефонного звонка.

Я снова запуталась.

— Какого телефонного звонка?

Дон Педро наклонился вперед, лицо его стало похоже на маску.

— Звонка Тони…

Я удивленно взглянула на него, потом на миссис Перес, но они оба молча ждали от меня чего-то.

— Может быть, Тони не умер? Возможно, мистер Перес не убил его, но ящик, груз, река…

Дон Педро с нарочитым спокойствием выпрямился.

— Он мертв, — уверенно заявил он. — Он умер в последний день сентября, как я и говорил. После этого прошло время, месяцы… Вы понимаете?

Я неуверенно кивнула.

— Прошлой зимой мистер Перес как-то снял трубку, и это оказался Тони.

Такой поворот мне совсем не понравился. Он поднял руку, пресекая мои возражения.

— Никто не выдавал себя за него. Это был именно Тони. Он говорил о драке, о ящике… Больше никто этого не знал.

Я недоумевающе слушала дона Педро.

— Он сказал, что вернулся, чтобы наказать мистера Переса, — Он помедлил. — Вы понимаете, это был большой шок для его отчима и мистер Перес в тот день сильно напился. А миссис Перес, узнав голос сына, захотела узнать, как он поживает…

Он сделал паузу, пока я представляла пьяный ужас отчима, вызвавший желание напиться до бесчувствия.

— Тогда-то Перес и рассказал, что убил Тони. — Он снова сделал паузу, — И в ту же ночь погиб сам.

Я припомнила, что он свалился с крыши. Но пьяница, падающий с крыши, как-то не вязался с воскрешением из мертвых.

— Послушайте, — сказал дон Педро, когда я собиралась возразить, — Той же ночью ему позвонили и сказали, что дверь на крышу стучит от сквозняка. У него было какое-то предчувствие, и он не хотел идти. Но ваш брат настаивал.

— Мой брат? — удивилась я, ведь Джоэл тогда уже не жил там, он был тогда или в Бельвью или в нашем доме.

Но дон Педро неумолимо продолжал:

— Он встал с постели и пошел наверх. Миссис Перес ждала его и вдруг услышала дикий крик и удар за окном. Она выбежала на улицу и обнаружила его на тротуаре мертвым.

В наступившем молчании я попыталась переварить все это. Казалось, я слышала крик, затем секундная тишина, затем хруст плоти и костей, крошащихся о бетон. Казалось, комната задрожала, мне пришлось с силой вогнать свои ногти в ладони, чтобы снова собраться. Кто-то, может, и скинул мистера Переса, говорила я себе, но не Джоэл.

Он повел рукой, как будто хотел показать мне сцену происшествия.

— На крики собрались соседи, приехала полиция, скорая помощь. Собралась целая толпа. Она стояла на тротуаре рядом с телом мистера Переса. В этот момент она увидела вашего брата.

— Это невозможно, — прошептала я.

— Вашего брата, — уверенно повторил он. — Он вышел из здания и не спеша пошел вдоль по улице. Затем он вдруг обернулся и помахал ей рукой. И тогда она увидела, что в действительности это Тони. У Тони была точно такая… — Он на секунду замолчал, подбирая слово. — Манера.

От этой путаницы у меня мутилось в голове. Я чувствовала, что должна протестовать, но не было сил. Я вспомнила ту ночь, когда Джоэл вылез из окна по стеблям винограда, а я видела человека, у которого была совершенно иная походка.

Я чувствовала, что начинаю паниковать, и пыталась убедить себя, что паниковать глупо. Тони мертв. А мертвые не возвращаются и не вселяются в других людей. Но, сидя в этой сумеречной комнате, я вдруг действительно припомнила голос в моем кабинете, говоривший что-то по-испански.

«Хорошо, — подумала я, — ну и что же, что он говорил по-испански? Может, он выучил его в Марокко. А все остальное почудилось убитой горем женщине на ночной улице».

Затем на меня нахлынули другие воспоминания: этот спуск из окна по стене человека, который до смерти боится высоты, его амнезия, поцарапанная рука.