– И что? – непонимающе хмурится Бог Грома. – Я тоже.
– И то, – передразнивает Локи. – Одно дело ты, а другое – я.
Тор помогает младшему улечься на постели и ложится рядом, чувствуя, как он прижимается к нему обнаженным бедром.
– Вот, – Локи шарит ладонью под одеялом и вдруг вытягивает из-под него изумрудную гадину. – Лежала всю ночь на моих ногах. И я просто... увидел. Она словно передатчик.
– Это всю ночь было в нашей постели? – Тора передергивает. – Я ведь сказал тебе посадить эту мерзость в коробку!
– Хочешь погладить, а? – Локи пакостно улыбается и нашаривает руку громовержца, а змея, словно чувствуя что-то, поворачивает голову в его сторону. – У нее такая гладкая чешуя... А еще...
– Прекрати, – Бог Грома сжимает его пальцы. – Убери ее от меня.
– Я видел будущее, – как-то очень обыденно сообщает Локи, касаясь пальцами чуть поблескивающей спины змеи, свернувшейся кольцами у него на животе. – И там ты мертв.
– Мертв? – Бог Грома стискивает руку брата до боли. – Но ведь...
– Он соткан из тьмы, – маг накрывает их сцепленные руки ладонью. – А внутри огонь... Он пришел за тобой. Его вызовет тот, кто подкинул змею. Кто-то, кто знает тебя. Близок к тебе. Ты ему доверяешь.
И Тор чувствует, как в теле брата снова зарождается дрожь.
– Это был всего лишь сон, – успокаивающе выговаривает он. – Мало ли что может присниться?
– Я подумал над нашим разговором, – Локи словно не слышит. – Я верну твой молот. В твоих руках его не было там.
– Мой...
Локи выдергивает руку и тяжело опускает ладонь на грудь громовержца. И Тор вздрагивает, чувствуя, как холод пронизывает до костей. Но потом он сменяется теплом, а младший отстраняется и откидывается на подушку:
– Теперь тебе остается спуститься в Мидгард и призвать его.
– Спасибо, – тихо говорит Бог Грома, поворачиваясь на бок, лицом к брату. – Локи, я...
– Не стоит, – маг дергает плечом. – Не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести. Только...
– Ты останешься со мной, – Тор целует его в висок. – Я не оставлю тебя. Тем более, как мне управлять государством без такого мага, как ты?
– Какой толк со слепца? – Локи грустно улыбается.
– Неужели нет способа... – Бог Грома неловко заминается, прикусывая губу. Но Локи просто смеется:
– Вернуть мои глаза? – он облизывается. – Я могу сделать только вот так, – и Тор вздрагивает: в изуродованных пустых глазницах брата вспыхивает тусклый изумрудный свет, а потом... Бог Грома завороженно тянет руку к лицу брата, не отрывая взгляда от его живых, ярких глаз. Но, как только пальцы касаются гладкой кожи – морок исчезает. Тор поджимает губы, ведет пальцами по шрамам от ожогов, гладит большими пальцами тонкие брови брата, а потом чуть притягивает его к себе и осторожно целует в губы.
Локи вздрагивает, судорожно вздыхает, принимая поцелуй. На его губах еще не до конца запеклась кровь, и Бог Грома очень явственно ощущает ее железистый солоноватый привкус.
– Извини, что так сильно ударил, – в который раз просит прощения он, чуть отстраняясь. – Я испугался. Ты никак не мог проснуться.
– Я не спал, – Локи качает головой. – Это было что-то вроде транса, который я не контролировал. Подобное очень сложно прервать вмешательством со стороны. Это как... воронка. Невозможно остановиться. Иногда от такого теряют разум. Ты вовремя меня...
– Хочешь, я распоряжусь сегодня запечь овощи, как ты любишь? – перебивает его Бог Грома. – Правда, принести смогу только вечером...
– Тему нужно переводить невзначай, – Локи вдруг прижимается ближе и просовывает свои ледяные ноги меж ног Тора, явно греясь. – Так, чтобы собеседник не заметил. Ты мог бы спросить, что такое транс, я бы начал объяснять, и первоначальная тема о том, что я мог потерять разум – забылась бы.
– Я просто... – Бог Грома чуть трет ступню Локи своей, пытаясь быстрее согреть. – Я...
– Я согласен на овощи, – голос мага едва слышен, он говорит Тору в плечо. – Только не с тоннами приправ, как ты обожаешь. Пусть добавят только молотый перец и лавровый лист.
– Договорились, – облегченно улыбается громовержец. – Все, как ты сказал. А еще что принести? Может...
– Я хочу клубники, – Тор чувствует, как брат сглатывает. – Свежей. Сейчас она ведь уже должна быть. И чтобы...
– Дай угадаю, – Тор касается его плеча. – Чтобы ее залили молоком. Да?
– Да, – голос у младшего уже совсем сонный. – Молоком.
Бог Грома гладит его по влажным волосам и натягивает повыше одеяло.
Засыпает он с мыслью о завтрашнем утреннем совете и о том, что перед этим нужно будет спуститься в Мидгард.
***
Совет проходит обыденно. Доклады, обсуждения... Под конец Бог Грома уже почти зевает, маскируя скуку под сосредоточенность.
Все обсуждают посла из Свартальфахейма и его дерзкие речи после церемонии передачи трона Тору. А громовержец почему-то вспоминает его шикарную меховую накидку. И ему думается, что такую хорошо было бы подарить вечно мерзнущему брату, тем более, что приближаются холода. Только не черную, а серую. Пушистую, мягкую...
Тор представляет ее на худых плечах брата и прикусывает губу: образ вызывает жар.
Надо купить шкуру сегодня же. В той лавке, у бородатого Вегейра, что всегда поставлял меха их семье. А дворцовый портной управится как раз до вечера.
С такими мыслями Тор поднимается со своего места и объявляет об окончании и так затянувшегося совета, напомнив перед этим, что семьям погибших в битве с читаури нужно выплатить компенсацию в течение этой недели.
На рыночной площади суета – сейчас самый разгар торговли. Лавочники наперебой расхваливают свой товар, суя его буквально под нос.
Тор машинально поправляет капюшон, накинутый для скрытности – все же его появление в подобном месте могло бы привлечь ненужное внимание, и невежливо отталкивает какого-то мужика, мешающего пройти. Тот огрызается, бранится, но Тору по большему счету плевать. Ему хочется поскорее дойти до нужной лавки.
Еще несколько торговых рядов, и он у прилавка. Вегейр на месте. Сидит со скучающим видом. Народу у его прилавка немного – цены кусаются. Но и товар, что поставляет охотник, всегда наивысшего качества.
– Добрый день, – здоровается Тор, чуть сдвигая капюшон.
