Тор был прав. У страха есть предел. И когда черта преступлена он исчезает. Остается выбор: смерть или свобода.

Тем, кто сейчас громит резиденцию уже все равно. Они умерли бы в любом случае.

Маг вдруг понимает, что на их месте и сам бы поступил так же. Это отчего-то кажется смешным.

И Локи тихо хихикает, запрокинув голову.

Звук приближается.

Маг отлепляется от стены и, наверное, глупо улыбаясь, медленно выходит в зал. И щелкает пальцами.

Люди вспыхивают живыми факелами. И те, кто ему еще подвластны, и бунтовщики.

Плевать. Все они умерли бы в любом случае.

Локи бездумно проводит ладонью по встрепанным волосам и медленно идет к выходу. Он должен выйти на улицу. Просто посмотреть, куда делись отряды читаури. Вероломные твари.

Маг почти уверен, что помощи не будет. Они отозваны. Чтобы он, Локи, потерял свободу. Он не нужен больше. И теперь...

Наверное, он должен был предвидеть это. Должен был больше заниматься делами, вникать в происходящее. Но сейчас... Сожалеть не хочется. Хочется крови. Как можно больше. Теплой, яркой.

Пусть она забрызгает лицо, испятнает все тело. И, может, тогда он станет хотя бы на несколько минут живым.

Маг толкает дверь и на секунду замирает, ошарашенный происходящим. Крики, выстрелы, взрывы... И кровь. Весь бетон залит ею.

– Тьма пришла... – потрясенно шепчет Бог Безумия, жадно вглядываясь в происходящее на площадке перед парадным входом безумие. – За мной пришла...

Присаживается на корточки, не обращая внимания на пули, то и дело щелкающие по стене, касается пальцами уже загустевшей лужи крови, растекающейся из-под лежащего лицом вниз трупа. Ведет по поверхности, с нездоровым удовольствием наблюдая, как искажается его отражение.

– Помогите... – слабый голос, словно его обладатель задыхается.

Тот самый «труп» оказался не трупом. Все еще жив.

Локи криво улыбается своему отражению, гладит умирающего по голове. И шепчет:

– Тебе никто не поможет. Ты умрешь. Хочешь, я останусь с тобой?

– Кто... ты? – раненый силится приподняться, чтобы взглянуть магу в лицо.

Бог Безумия гладит его по спине, чуть надавливает, не давая пошевелиться. И выговаривает:

– Локи. Меня зовут Локи.

И едва не отшатывается, потому что человек дергается, словно ошпаренный.

– Гори в аду, грязный предатель!

В хриплом голосе самая настоящая ненависть.

– Ты ведь скоро будешь мертв, – маг пожимает плечами, забывая, что собеседник лежит лицом вниз и видеть его не может. – По собственной глупости, надо заметить. А ведь вам всего лишь стоило сдаться мне, а не идти за Фьюри. Если бы не эта глупая война с вашим движением сопротивления, жизнь бы давно наладилась. Не было бы ни кордонов, ни смертей. Всем было бы хорошо.

– Не думай... что мы пришли с пустыми... руками, – повстанец заходится булькающим страшным кашлем. – Этот день – твой... последний... на свободе...

– Засыпай, – Локи мягко касается затылка умирающего. – Боли больше не будет.

И, обтерев руку о штаны, поднимается на ноги.

Страшный удар в грудь вышибает из легких весь воздух, отшвыривает назад, к входу... Метров пять, не меньше. Локи буквально впечатывается спиной в стеклянную ударопрочную дверь.

Изо рта выплескивается кровь. Удар был невероятной силы. Боль адская.

Нельзя терять сознание.

Локи дергается, силясь подняться. И с ужасом понимает, что не может шевельнуться.

Боги, нет! Только не так!

И маг в безумном порыве высвобождает всю свою магию. Энергопотеря будет огромной, но...

И ничего не происходит. Он словно заперт в обездвиженном теле. Не шевельнуться.

Паника. Такая, что темнеет в глазах, а в висках набатом стучит кровь. Локи силится хотя бы шевельнуть пальцем. Но сил хватает только на то, чтобы медленно моргать.

В поле зрения появляются чьи-то ноги, обутые в черные берцы. Останавливаются у самого лица. Настолько близко, что Локи невольно прикрывает глаза, ожидая удара. Но его не следует. Только голос. Видимо, говорят в рацию:

– База. Я – двадцать восьмой. Мы взяли его, сэр. Я – двадцать восьмой. Прием.

– Двадцать восьмой. Я – база. Возвращайтесь. Я – база. Прием.

– Понял, база. Возвращаемся. Прием.

– Вас понял. Конец связи.

И вот теперь говоривший присаживается на корточки. Грубо перехватывает мага за подбородок, задирает его голову, видимо, чтобы заглянуть в лицо.

– Попался, ублюдок, – в голосе та же ненависть, как и у того умирающего повстанца.

Похоже, одного разлива.

И маг дергает уголком губы, обозначая издевательскую усмешку. Через силу. А на самом деле в груди темным облаком клубится ужас.

Ты попался, Локи. Как мальчишка. Что будет теперь?!

– Теперь ты наш, – повстанец смеется. Так, словно прочел в глазах мага этот немой крик.

И Локи прикрывает веки. Даже Бездна не заставит его показать свой страх.

А чужие пальцы разжимают ладонь, судорожно сжимающую скипетр.

Все.

***

Локи то отключается, то снова приходит в себя. И каждый раз, когда он открывает глаза, вокруг него разные люди.

Смотрят, словно на музейный экспонат. Переговариваются, комментируют.

Маг скашивает глаза, пытаясь разглядеть свою руку. На запястье защелкнут широкий антимагический браслет.

Намордник. Его нет. Рот свободен. Значит, когда паралич уйдет... Глупые смертные. Думают, что браслеты его удержат.

А начинать нужно сейчас.

Бог Безумия прикрывает глаза и начинает начитывать заклинание, которое поможет с наручниками.

Запястье жжет. По коже, оставляя ожоги, катится первая капля расплавленного метала. Но маг только зажмуривается и продолжает шептать, едва шевеля губами.

Только бы никто не заметил серебряные подтеки на руках. Только бы никто...