С последними словами Тревор подмигнул Брайану, и первым вошел в кромешную тьму путей.
- Ты был искренен со мной, благодарю тебя за это, - нагнав Тревора, горячо заговорил Брайан. - У меня никогда не было братьев и сестер, я жил всегда сам по себе, не имея друзей. Почему-то они, все остальные жители моей деревни, казались мне не такими, как я. Я был отшельником в центре жизни. Вы показали мне людей с другой стороны. Раньше мне было интересно только изучать их, понимать их тайные замыслы. Но, клянусь своей силой, ведь теперь это главное, что есть во мне, я был бы рад вашей компании, даже не скажи ты, что помогаешь мне как брату. Я удивительным образом привязался к вам. Хочу надеяться, что не только потому, что вы скрасили мое одиночество, это было бы слишком меркантильно с моей стороны. В вас я нашел родственные души, до этого родство я чувствовал только с матерью.
Брайан все больше распалялся, пока и Гвин, и Тревор не встали по обе стороны от него и не положили ему на плечи руки.
- Не стоит терзать свое косноязычие, мы видели твои чувства еще до того, как ты их начал высказывать, - нарочито грубовато посоветовал Тревор. - Ты не захотел оставлять у эльфов Гвина и пошел на заведомо провальное испытание, взяв на себя всю ответственность за его результаты. Судят по подвигам, а не по речам. Твой подвиг сделал тебя моим братом.
Гвин ободряюще сжал плечо Брайана. Он еще был слишком слаб, чтобы позволить себе прежние шутки, но и такой поддержки было достаточно Брайану. Он протер лицо ладонью, и взглянул на тьму по-новому.
- Тьма не опасна нам, я уверен, что сами по себе переходы не таят в себе страшных препятствий. Мне даже кажется, что на этих тропах невозможно причинить вред человеку. Здесь возможна лишь смерть по естественным причинам, поэтому давайте поторопимся в поисках выхода.
И они пошли в левую сторону, вроде как по логике рассудив, что к эльфам ни попали, поворачивая все время направо. Конечно, из-за чудища им пришлось немало петлять, но выбрать направление все равно было необходимо, почему бы не пойти налево.
Через какое-то время Гвин совершенно обессилел, и понадобилось сделать привал, который плавно перетек в ночевку, поскольку остальные, как оказалось, тоже растеряли большую часть сил. Первым, как ни удивительно, проснулся Гвин, и растолкал остальных. Они продолжили путь наверх. Хотя ощущения, что они движутся в гору, не было изначально. Скорее казалось, что они вновь куда-то спускаются. И Тревор уже дважды порывался повернуть назад и начать путь в правую сторону, но остальные ему не позволили, боясь заплутать. Ведь по дороге им попадалось немало ответвлений. Однако вскоре стало очевидно, что они действительно спускались, когда склон под ногами стал почти отвесным, и они с криками полетели вниз.
Приземлились удачно, ничего не сломав ни себе, ни друг другу. Вокруг царила та же тьма, но чувствовалось присутствие воды: тянуло прохладой и свежестью. Общим голосованием было решено использовать первый факел. Впереди действительно расстилался бескрайний водоем. По крайней мере, факел не давал столько света, чтобы разглядеть дальний берег. Присутствие воды напомнило о собственной жажде жуткой сухостью во всем организме. Горло начало драть, и Брайан с трудом удержался от того, чтобы мгновенно не нырнуть в подземное озеро. И еле успел удержать от того же необдуманного поступка двух своих друзей. Причем удерживать приходилось в полную силу, напрягая все свои мускулы, накачанные в кузне, хоть до этого оба его брата казались довольно тощими и хрупкими.
- Стойте! Стойте же! Опомнитесь! - Уже вопил им в уши Брайан пересохшим горлом, продолжая сжимать их шеи. Они оказались самыми не юркими частями тела обезумевших братьев, поэтому Брайан переместил именно на них свой захват.
Те, наконец, ослабили рывки и обвисли в его ладонях.
- Вы в своем уме? Что с вами? - Ярость все еще вырывалась из Брайана в виде криков. - В воде может быть кто угодно, она может быть даже отравлена! А вы будто не слышите меня.
Тревор потряс длинными черными волосами и вскинул голову.
- Это было колдовство. Я уверен в этом. Кто-то настойчиво гнал меня к воде утолить жажду, если бы не ты, я уже лежал бы там целиком, впитывая влагу каждой клеточкой тела.
- Меня обуревали схожие мысли, - признался Гвин.
- Почему же колдовство не подействовало на меня? - Недоверчиво спросил Брайан.
- Видимо, потому что ты сам тот еще путешественник по чужим головам, - хохотнул Тревор. - Ты же говорил, что у некоторых друидов против тебя была защита, почему бы не допустить мысль, что твое умение тоже является защитой от чтения мыслей и от внушения чужих.
Сейчас внушение не ощущалось. То ли внушающий порядочно ослаб, то ли ушел куда-либо и затаился. Одно точно - это было живое существо. Призраки внушать не умеют. На счастье живых. Брайан вновь вознес факел над головой, и они внимательно оглядели видимое пространство. Не было поблизости ни туннелей, ни тропы какой-либо. Только стена позади них. На ней отверстие, из которого они выпали, на уровне глаз самого высокого из них. И впереди озеро. Влезть обратно по отвесному желобу, по которому они скатились сюда, было невозможно. Через стену ходить никто из них пока не научился, заходить в озеро больше не было ни у кого желания. Оставалось сидеть и думать. Или хотя бы просто сидеть, если думание ни к чему не приводило.
Последним они и занялись, каждый в меру своего рвения. Через какое-то время Брайану надоело сидеть, и он, прихватив единственный горящий факел, направился к берегу, исследовать водоем с более близкого расстояния. Подходил он осторожно, периодически останавливаясь и приглядываясь к незыблемой поверхности черной воды. Такой же черной, как окружающая его мгла. Не видя ничего, грозящего его здоровью, Брайн подошел вплотную к береговой кромке и рискнул опустить в воду руку. В конце концов, похоже, что вода - единственный путь отсюда. Ничего не произошло. Рука, которую Брайан вынул из озера, была того же цвета, что и прежде. Ничего не покрывало кожные покровы, а жидкость, которую он зачерпнул, казалась такой же прозрачной, как в горных ручьях. Но он не спешил обманывать себя. Что-то влекущее их к воде, вряд ли желало им добра и пеклось об их жажде. Поэтому он еще раз внимательно осмотрел жидкость в руке и слизнул кончиком языка пару капель. Организм сразу воспротивился и потребовал большего, но Брайан заставил себя развернуться и отойти, чтобы проверить, как он отреагирует на состав воды. Именно так проверяли подозрительные источники торговцы, судя по их рассказам. Были, правда, еще какие-то способы, похожие на колдовские, но для них требовались дополнительные инструменты и материалы. А Брайану оставалось полагаться только на силы своего организма. Если вода небезопасна, пара капель не должны принести существенного вреда. Пояснив наблюдавшим за ним спутникам суть своего эксперимента, он прилег рядом с остальными, и все принялись ждать.
Когда им показалось, что прошло достаточное количество времени, хотя, конечно, они слишком торопились, чтобы выжидать слишком долго, они, не отставая друг от друга, поспешили к воде. Брайан продолжал нести факел, поэтому первый разглядел нечто, что заставило его испустить из груди жуткий крик. Гвин и Тревор, опустившиеся к воде, подняли голову. Их крик запоздал на пару мгновений и отдался в сводах пещеры эхом крика Брайана.
Над ними висело на тяжелых цепях нечто настолько жуткое, что было невозможно сразу подобрать этому описания. Когда Брайан сумел справиться с первым ужасом, и поднял факел, сброшенный им на землю, он разглядел, что у существа, которое, не отрываясь, смотрело на него, внушая животный ужас, не было век. Точнее веки были, но они были словно привязаны к свисающим лохмам волос. Волосы на голове закованного в цепи, были вполне человеческие. Хотя глаза, казавшиеся белыми, наталкивали на другие мысли. Как и рот, которого не было. Приглядевшись, Брайан снова вскрикнул. Рот был, но запекшийся в одну сплошную линию с подбородком и скулами. Казалось, нижнюю часть лица оплавили. Правда, следов от ожогов не было. Ужаснувшийся Брайан перевел взгляд на тело человека. Все же ему казалось, что эта тварь пришла из их мира. Цепи насквозь пронзали ладони свисающего, хотя в такой жестокости не было нужды, остальное тело было столь туго стянуто оковами, что выбраться из такого кокона было бы не под силу даже великану. Кровь на ладонях давно запеклась, а железо, казалось, вросло в плоть. И тут белесые глаза впились в Брайана, не давая тому сдвинуться с места. "Мне трудно пробиться в твою голову, значит, ты тоже друид. Помоги мне, брат".
