Двое разыскиваемых преступников, Джефферсон Сервантес Кэрд, он же Уильям Сент-Джордж Дункан, он же Эндрю Вишну Бивульф, и Пантея Пао Сник, она же Дженни Ко Чандлер, были замечены на двенадцатом этаже. В данный момент они все еще на свободе. Награда за любую информацию, которая приведет к их поимке или смерти, увеличена до семидесяти пяти тысяч кредитов.

В Башне Ла Бреа полностью восстановлена подача энергии. Все граждане…

«Значит, ганки еще не знают, что мы одеты в их форму, — подумал Дункан, — иначе бы они об этом оповестили».

Когда они со Сник, запыхавшись, преодолели еще несколько маршей, ситуация изменилась.

— …совершили нападение на нескольких органических офицеров и сейчас переодеты в их форму. Преступники выдают себя за органиков. Мы призываем…

На экранах вспыхнуло изображение Дункана и Сник в форме патрульных. Быстро сработали операторы.

Сразу вслед за этим беглецам пришлось снизить темп. По лестнице поднималась целая толпа мужчин, женщин и детей, заполняя всю ширину пролета. Все они должны были видеть то, что показывалось на экранах, но никто не узнавал Дункана и Сник — по крайней мере, никто не подавал виду. Если кто и узнал их, то он, должно быть, следовал приказу не пытаться задерживать преступников. С другой стороны, как думалось Дункану, такая большая награда должна бы пересилить страх. Первый, кто выкрикнет их имена и тем поможет поймать их, заработает семьдесят пять тысяч. Дункан успокаивал себя тем, что усталые, переволновавшиеся горожане не станут сличать изображения на экранах с двумя попавшимися навстречу ганками.

Он и Сник пробирались вниз вдоль стены. Хотя почти все давали им дорогу, напор тел не позволял развить скорость. Но в этом были свои преимущества. Дункан видел у перил шлемы двух поднимающихся наверх ганков — те, если и видели их со Сник шлемы, никаких подозрений явно не питали.

После десятиминутной давки им удалось спуститься всего на три марша. Потом толпа внезапно поредела. Навстречу им поднимался какой-нибудь десяток отставших, а дальше не было никого. Добравшись до второго этажа, беглецы заглянули за угол. На первом этаже у перил, где кончалась лестница, стояли двое ганков.

Дункан и Сник отступили к гигантским раздвижным дверям, ведущим на второй этаж, заглянули в большое окно рядом и поспешно пригнулись. Там внутри тоже стояли два ганка рядом со своими трициклетами и разговаривали.

— Они, должно быть, расставили людей у всех выходов С лестниц на всех этажах, — сказала Сник.

— Если так, то они это сделали только сейчас.

Дункан не знал, почему нижние ганки стоят на лестнице, а не снаружи. Главное, что они там стояли. Он нахмурился и скривил рот. Мониторы здесь должны работать, но что-то с пульта пока не сообщают о появлении преступников. А возможно, кто-то на пульте отключил мониторы на тот период, когда они со Сник бежали по лестнице. Это значило бы, что кто-то из верхушки СК защищает их, как может. Дишно? Симмонс? Это можно сделать без особой опасности для себя, если за тобой не следят. Мониторы каждого этажа просто отключаются попеременно на какой-то краткий миг.

Если дело именно в этом, а не в простой неисправности, то человек за пультом сейчас чувствует себя неуютно, зная, что Дункан и Сник блокированы между вторым и первым этажами. Надолго выключить мониторы он не сможет.

Дункан сказал Сник о своих предположениях. Она сказала:

— Давай снимем тех ублюдков внизу.

Он взглянул вниз через перила. Ганки, мужчина и женщина, сидели на нижней ступеньке. Они, должно быть, устали — как и все в этой башне, включая его и Сник. И присели передохнуть, уверенные в том, что мониторы обнаружат преступников, если те будут спускаться по лестнице. Обнаружат и поднимут тревогу — да и вообще ганки, как видно, считали маловероятным, что преступники пойдут именно здесь.

Когда Дункан и Сник спустились до половины пролета, женщина вдруг встала, потянулась, зевнула и повернулась к своему напарнику. Только она открыла рот, луч Дункана поразил ее в грудь. Мужчина от выстрела Сник привалился плечом к перилам и съехал со ступеньки.

Двое переставили пистолеты на МАКС ОГОНЬ и выглянули в окно. Первый этаж имел почти такую же планировку, как все остальные. Идущая по периметру авеню была очень широкой, и в нее вливалась сравнительно узкая жилая улица. Там перед своими квартирами стояли люди, обсуждая, несомненно, выпавшие на их долю испытания. О причине аварии пока ничего не объявлялось. Ганков поблизости не наблюдалось, а велосипеды оглушенного патруля стояли рядом.

Дункан и Сник активировали дверь и протиснулись в нее, как только щель стала достаточно широкой. Они закрыли дверь за собой, сели на трициклеты и уже хотели ехать, но услышали завывание ганковских сирен. Не успели они решить, что им делать, из-за угла слева от них выехала патрульная машина с мигалкой, сопровождаемая четырьмя ганками на трициклетах.

— Погоди, — сказал Дункан, — может, они не по нашу душу.

И хорошо, что они не попытались спастись бегством — отряд исчез за поворотом большой авеню.

— Пошли! — сказал он, и они покатили следом. Он включил сирену и мигалку на своем велосипеде, Сник на своем. Когда моторизованный отряд свернул в одну из улиц, Дункан и Сник поехали своим путем к выходу, который и был целью их путешествия.

Оставив трициклеты у огораживающего дверь куба, они спустились по короткой лестнице и пошли по коридору, ведущему в элитный яхт-клуб, через который они вошли в день своего прибытия в башню. Там никого не было, хотя мониторы определенно работали. Если только наш неизвестный благодетель, подумал Дункан, не отключает их по-прежнему Такой человек обязательно должен быть. Иначе их, после выведения из строя ганков на первом этаже, окружили бы со всех сторон.

Выйдя через арку, ведущую в гавань, ту самую арку, через которую они входили в башню, двое увидели, что вокруг них ночь. Ясное небо было звездным, а другие башни и бегущие мосты между ними ярко светились. Было прохладно. У подножия башни под причалами плескалась вода. Лодки на эллингах покачивались. Однако декорация значительно изменилась по сравнению с прежней: теперь между гаванью и основанием башни стояло штук пятьдесят органических аэромобилей.

В них прибыло подкрепление из других башен, призванное на помощь в охоте за преступниками и в эвакуации горожан.

Дункан думал, что ему придется нырять за своим потопленным мобилем и поднимать его наверх. Эта холодная, мокрая и трудная задача его отнюдь не вдохновляла Благодаря ганкам этого делать не понадобилось.

Но сначала, хотя на это и требовалось много времени, надо было запрограммировать с помощью устных команд всю эскадрилью. Дункан и Сник рьяно взялись за дело, но за час запрограммировали только тридцать.

— Хватит, — сказал вспотевший Дункан. — Вдруг кто-то из ганков захочет вернуться восвояси раньше других.

— Может, уничтожим остальные машины?

— Хорошо бы. Но если какой-то патрульный Мобиль заметит, что тут бушуют пушечные лучи, он может подойти и проверить, в чем дело.

Дункан ткнул большим пальцем в сторону залива, где в полумиле от них виднелись огни катера.

Время от времени над заливом пролетали и воздушные машины, хотя в тот момент не наблюдалось ни одной.

— Я прослежу, — сказала Сник. — Если появится патруль, я дам тебе команду прекратить огонь.

Дункан колебался. Воздушный или водный мобиль мог внезапно появиться из-за башни и увидеть фиолетовые лучи. Но какого черта, в конце концов — ведь Дункан замышлял дело куда рискованнее и опаснее этого. Его сжигала ярость, требующая все больше и больше горючего.

— Ладно, — сказал он, забираясь на сиденье четырехместного мобиля, который выбрал для себя. Орудийные батареи этой машины были заряжены полностью. Подняв ее в воздух, Дункан отлетел к самому краю посадочной площадки, там развернул мобиль и вернул его вниз. Поставив диск орудия на отметку МАКС ЭНЕРГ, он двинул мобиль вперед, пока раздутый нос пушки не оказался в нескольких дюймах от первой из предназначенных на уничтожение машин. Луч сверкнул, разрезав машину пополам. Дункан подал свой мобиль вперед, отбросив одну отрезанную половину от другой. Один за другим, слушая наблюдения Сник по радио, он раскромсал девятнадцать Мобилей. На всю работу ушло две минуты.