— Что происходит? Вы не настоящие ганки, это ясно.

Вместо ответа Дункан активировал голосом экран-полоску и запросил двадцать восьмой канал. На стене загорелись два трехфутовых квадрата. В левом диктор читал утренний четверговый выпуск местных и мировых новостей. В правом показывались изображения Дункана и Сник с информацией о них внизу, поверх которой шла более бледная белая надпись: НАГРАДА ЗА ИНФОРМАЦИЮ, КОТОРАЯ ПРИВЕДЕТ К ИХ АРЕСТУ, — 30 ТЫСЯЧ КРЕДИТОВ.

Лэйр вытаращил глаза и побледнел.

— Так вы?..

— Они самые, — кивнул Дункан.

Он хотел успокоить Лэйра и сказать, что им с женой не причинят вреда, если они не окажут сопротивления И уже открыл было рот, но не сказал ни слова. Детское лицо, его собственное лицо, снова возникло откуда-то со дна сознания, словно призрак из-под земли. Раньше оно было печальным. Теперь его искажало… что? Горе? Или ужас?

Образ померк.

— Что с тобой? — сказала Сник.

— Так, ничего. Просто мысль…. мелькнула и пропала. Может, еще вернется.

Почему он не сказал ей о своем видении?

Потому что не ведал, что оно означает, и она ничем не могла ему помочь. У нее только зародилось бы сомнение, способен ли он выстоять в их борьбе за выживание. Если этот детский образ — признак умственного расстройства (о Господи, только не это!), Сник будет беспокоиться не только о том, как уйти от погони, но и о нем. И это притупит лезвие острейшего кинжала, именуемого Сник.

Если галлюцинация — или что бы это ни было — участится настолько, что станет серьезной помехой в мышлении и поведении, тогда он расскажет Сник, в чем дело. А до тех пор лучше избавить ее от лишней проблемы.

— Вы двое, — обратился он к хозяевам, — идемте со мной в каменаторскую. Но сначала отдайте удостоверения.

Они встали с дивана.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — спросила Кингсли, а Лэйр заявил: — Вы за это ответите! Мы не какая-то мелкая сошка, учтите!

— Учел, — сказал Дункан. — Давайте карточки.

Бледные и дрожащие, они подчинились приказу. Сник шла впереди, Дункан замыкал процессию. Они вошли в помещение, где стояло четырнадцать вертикальных серых цилиндров и три ящика, похожих на гробы. Все эти емкости имели дверцы с большими круглыми окошками. Из двенадцати смотрели на противоположную стену окаменелые лица, а трое малых детей смотрели из своих ящиков в потолок. Сник открыла дверцы пустых цилиндров и знаком велела Кингсли и Лэйру войти в них.

Лицо женщины выразило облегчение — она поняла, что ее не убьют. Мужчина крикнул из своего цилиндра, прежде чем Сник закрыла дверцу:

— Гнусные подонки! Я буду присутствовать, когда вас каменируют навеки, и я…

Сник повернула диски у основания цилиндров, и двое моментально превратились в статуи — молекулярное движение в их организмах приостановилось, и тела отвердели и остыли. Глаза и лица приобрели мертвое выражение. Но когда энергия вновь поступит в цилиндры, эти люди оживут, станут теплыми, и их глаза увидят свет, а не тьму.

Дункан вернулся в гостиную и взял с дивана карточки-удостоверения. Сник открыла персональный шкаф каменированной пары и стала рыться в нем, а Дункан пошел на кухню, задняя стенка которой примыкала к кухонной стене другой квартиры. Поставив свой пистолет на ПЛАМЯ, БР (близкое расстояние), он начал прожигать стену на глубину четырех дюймов. Когда к нему пришла Сник, привлеченная смрадом горелого пластика, он уже прорезал очертания запасного выхода. Теперь достаточно было прожечь дерево и пластик еще на дюйм, чтобы выбить этот прямоугольник и оказаться на кухне соседней квартиры.

Сник не стала спрашивать, зачем он это делает. И так понятно — если ганки атакуют их со стороны передней двери, они уйдут через заднюю.

— Возможно, я попусту трачу энергию, — сказал он. — Но у каждого кролика в норе есть запасной выход.

— У братца Кролика был и не один.

— Мы больше не братцы Кролики. Мы братцы Волки.

Дункан вызвал на стенной экран справочный канал № 231.

Для начала он запросил, где хранятся в Башне Ла Бреа жестянки с краской. Но подобная информация, очевидно, не предназначалась для широкой публики. На экране без всяких объяснений появилась надпись: В ЗАПРОСЕ ОТКАЗАНО.

Дункан тихо выругался, постоял, нахмурившись, несколько мгновений, потом сунул в прорезь карточку Лэйра и повторил запрос. Теперь он получил ответ. Лэйр, как сотрудник Импортно-Экспортного департамента, имел право на доступ к этой информации.

Краска хранилась на шестых этажах каждого сектора.

Дункан Запросил, имеется ли в наличии F-аэрозоль, служащий для нанесения металлического покрытия на металл или пластик. Да, в данный момент на складах имелось двенадцать тысяч баллонов, и четверть из них — с черной краской. Мгновение спустя поступила распечатка с планами складов и устройством их систем безопасности.

— Зачем тебе? — спросила Сник, которая уже села завтракать.

— Чуть ли не на каждом углу каждой улицы в каждом городе мира стоит столб с телемонитором.

— Еще что новенького скажешь?

— Побрызгай эти экраны F-аэрозолем, и они ослепнут. Больше того, эту краску нельзя ни соскоблить, ни смыть. Значит, каждый испорченный экран придется заменять.

— А кто же будет поливать их краской? Это что, еще один способ нацепить колокольчик на кота?

— Пример подам я.

— И тебя тут же арестуют.

— Мне осточертело все время бегать и драться только тогда, когда это нужно для самозащиты! — вспыхнул он.

— Остынь. Если ты выйдешь на улицу и польешь один монитор, ну пусть дюжину, ганкам это большого ущерба не нанесет.

— Это будет камень, брошенный в воду. От него пойдут круги, и мне начнут подражать. Станут швырять все больше камней, круги от них пересекутся и вызовут бурю.

Сник поставила на стол два подноса с едой, сказав:

— Сядь и поешь. А то горючее кончится.

— Сейчас, минутку. — Он взмахнул руками, как орел крыльями перед взлетом. — Правительство старается насколько возможно изолировать один день от другого. Но существуют вполне законные пути сообщения между днями, без которых нельзя обойтись. Такую связь держат в основном департаменты и промышленные предприятия, но в некоторых случаях общаются и частные лица. Все, например, могут оставить сообщение для прошедшего или следующего дня.

Обычно это делается, когда какой-то из дней оставляет квартиру недостаточно чистой и опрятной.

Не меньше половины жителей Земли уже получило распечатки нашей телепередачи. И вторая половина не замедлит о них узнать. Кроме того, могу поспорить, что иммеры и их дочерние организации — не единственные в мире. Другие подпольные группы тоже получат наши сообщения и захотят действовать. И если мы, скажем, подадим пример саботажа, залепив краской мониторы, они сделают то же самое. А множество недовольных последует за ними или найдет иные способы выразить свое недовольство правительством и насильственным разделением дней. Особенно если правительство будет продолжать твердить, что ФЗС не существует. — Он сердито посмотрел на Сник, сжимая и разжимая кулаки.

— Что ты мне лекцию читаешь? Я уже ухватила твою мысль.

— Извини, что я так завелся. Одни, без помощи, мы многого не добьемся — тут нужна организация, запустившая свои щупальца в правительственные круги.

— Послушать тебя, это спрут какой-то, — засмеялась она.

— Правительство — вот кто настоящий спрут. Нам нужен свой, чтобы сразиться с правительственным. Есть, к примеру, СК…

— Люди которого попытались убить нас, когда мы стали для них опасны.

— Да, но дед ведь сознался, что во главе стоял он. Теперь он умер. Значит, СК или разбежится в испуге, или власть возьмет кто-то другой. Этот другой поймет, что ситуация изменилась, и может захотеть восстановить с нами связь.

— Вряд ли.

— Но вероятность все же есть. Это единственная организация, о которой мы знаем. Поэтому…

— Что поэтому?

— Ими, мне кажется, нам и следует заняться.