— А как же я? — вкрадчиво спросил киберкот. — Какая судьба ждет меня? Драконица вздохнула.

— Ничего не могу сказать. Простите. Опасность парадокса. Мы и так рискуем… Она присела и расправила крыло по снегу.

— Выгружайтесь. Пора за дело. Да, и Гайка… — драконша протянула мышке золотое кольцо и знакомый железный сундучок из пещеры — Береги эти предметы. Когда придет час… замораживать меня, оставьте кольцо и контейнер рядом, иначе петля окажется незамкнута и мир погибнет.

С трудом кивнув, мышка приняла бесценный груз. Следом за Чипом, Гаечка соскользнула по блестящей чешуе на крыло, соскочила на снег и… моментально провалилась с головой. Толстопуз, хмыкнув, длинным прыжком оказался рядом и аккуратно выудил спасателей когтями. Пока те отфыркивались и протирали глаза, киберкот усадил обоих себе на спину.

— Дай-ка догадаться, — мурлыкнул он, глядя на драконшу. — Ты спровадишь нас в прошлое, а сама преспокойно улетишь домой на освободившемся звездолете, так, мон шер?

— Нет, — спокойно ответила крылатая. — У меня здесь еще много дел. Чип напрягся:

— Что за дела? — спросил он с тревогой.

— Личные, — коротко ответила драконесса. — Ни вас, ни других… жителей Земли, они не затронут.

Однако, при этих словах глаза крылатой на миг блеснули таким бешенством, что у спасателей — даже у Толстопуза — шерсть поднялась дыбом. Больше не задавая вопросов, все трое отошли от драконессы на пару шагов. Та бросила на друзей взгляд, в котором читалась глухая, звериная тоска.

— Будьте счастливы, — негромко сказала драконица. — Вы заслуживаете счастья.

Больше не произнеся ни слова, она расправила мощные крылья и взмыла в небо, прямо на лету уменьшаясь в размерах, все меньше и меньше, пока окончательно не скрылась в туманной снежной дымке.

Когда потрясенная Фокси и ее друзья выбрались из туннеля, стояло раннее утро. Воздух благоухал тысячами ароматов, повсюду росли цветы. Обстановка была до того мирной, что казалось невероятным — всего в паре миль отсюда, под землей, таятся страшные следы войны из другого мира и времени. Подавленная Фокси молчала, так что первым тишину нарушил мокрый и грустный Энг.

— Вот и конец всем планам, — заметил он.

— Но это неправильно! — нервно возразила Фокси. — Так не должно быть! Брак рассмеялся.

— Кто-то явно с тобой не согласен, зверушка! Он обвел цветущие луга своими немигающими глазами.

— Синдроиды, — бросил коротко, указав тремя лапами разом в три стороны. — Охотники. Там, там и там. Нас пока не заметили, но скоро заметят. Фокси всполошилась:

— Где?! Не вижу!

— Конечно, не видишь, — усмехнулся синтет. — Ты же природная. Охотничьи дроиды спроектированы невидимыми для своих жертв. Летунья попятилась.

— Невидимыми?!

— Ну да, — кивнул Брак. — Их работа ловить повстанцев и незарегистрированных природных вроде тебя. Фокси моргнула.

— Так вот, как я попала в утилизатор!

— Точно, — синтет фыркнул. — Если б менталлы позволяли каждому зверю безнаказанно лакомиться фруктами, от садов скоро не осталось бы и воспоминаний. Летунья удивленно склонила голову набок.

— Но если вампиры едят только эмоции, зачем им сады?

— Как, зачем? — удивился Брак. — Если ты голодная природная зверушка, дома плачут детеныши, а рядом, прямо перед глазами, пышно цветут фруктовые леса, кусты ломятся от ягод, зеленеет сочная трава — что ты станешь делать, а, Фокси? Летучая мышка отпрянула.

— Но ведь звери знают, что в садах охотятся невидимые синдроиды!

— Именно, — кивнул Брак. — В том и секрет, что знают. Тут беспроигрышная игра, Фокси. Звери либо пробираются в сад, где их ловят и отправляют в утилизаторы, либо не могут на это решиться и исходят ненавистью к менталлам, из-за которых голодают детеныши. А что едят менталлы, помнишь?

— Ненависть… — прошептала Фокси. Синтет развел четырьмя верхними лапами.

— Все рассчитано, как видишь. Летунья умолкла и молчала целую вечность.

— Повстанцы, — сказала она наконец. — С машиной времени ничего не вышло, значит, надо искать повстанцев. Друзья, я ничего не знаю про мятеж — когда он начался, чего добиваются повстанцы? Как с ними связаться? Синтеты переглянулись. Красный волк грустно улыбнулся.

— Повстанцы не доверяют таким, как мы… Фокси моргнула.

— Но ведь хоть что-то вы должны знать!

— Ну… — Брак почесал за обоими ушами разом. — О мятежниках ходят слухи… Разные… Говорят, даже, их вождь родом с другой планеты.

— Инопланетянин? — пробормотала Фокси.

— Вряд ли, — Брак покачал головой. — Вокруг ярких личностей всегда рождаются сказки. Лишь одно мы знаем точно: вождь повстанцев умеет сопротивляться контролю разума менталлов. Его подготовка, очевидно, сравнима с твоей. Летунья навострила уши.

— Опять подготовка. Сначала Линг, теперь вы! Что еще за подготовка? Никто меня не готовил! Синтеты переглянулись.

— Это невозможно, — мягко возразил Энг. — Ты буквально излучаешь. В ментальном спектре тебя окружает мощная аура, я не видел подобной ни у одного вампира, не говоря уж о природных…

— Аура ЧЕГО? — гневно спросила Фокси. — Я с вами с ума сойду! Что за аура?! Какая подготовка? Я просто летучая мышь из будущего!

— Летучая мышь из будущего?.. — странным голосом повторил Брак. Фокси обратила к нему взгляд.

— Точно.

Лемуроенотолис издал сдавленный писк и заслонил лапой мордочку. У сидевшего рядом Энга шерсть встала дыбом.

— Не может быть… — прошептал он, глядя на Фокси квадратными глазами. Брак схватил красного волка четырьмя лапами разом.

— Так и есть, — выдавил синтет. — Все совпадает.

— Но… Но…

— Все совпадает! — Брак яростно хлестнул себя хвостом. — Это судьба. Никто даже не подозревал, пока не стало поздно. Это судьба.

Повисла зловещая тишина. Летучая мышка с тревогой переводила взгляд с одного спутника на другого.

— Друзья? — медленно спросила Фокси. Ее сердечко замерло в ожидании ответа. Лемуроенотолис посмотрел на волка. Тот кивнул.

— Скажи ей.

— Что скажи?! — крикнула Фокси. Брак развел всеми лапами.

— Мы… — он нервно облизнул губы. — Лишь сейчас… Поняли. Видишь ли… — синтет дернул кончиком хвоста, — Только один вид живых существ прямо с рождения обладает такой подготовкой, как ты… У летуньи задрожали крылья. — И кто же? — прошептала она слабо. Ответить красный волк не успел — Брак, странно дернувшись, внезапно издал придушенный крик:

— Охотники…

Сердечко Фокси остановилось. Вскрикнув, летучая мышь распахнула крылья, но смутная, невидимая простым взглядом тень моментально перехватила ее в полете. Фокси еще успела послать сонарный импульс, вернувший изображение жуткого гусеничного дроида с многочисленными щупальцами, когда воздух с тихим шипением заполнил хлороформ. Прекрасный луг, гряда холмов и бездонное синее небо провалились во тьму.

Когда Фокси пришла в себя, она лежала на белой подушке в просторной клетке из горного хрусталя. Сквозь преломляющие свет прутья виднелся кусочек комнаты, обставленной с необыкновенной роскошью, воздух слабо пах медикаментами. В отличие от прошлого пробуждения, у Фокси совершенно не болела голова и, в целом, она чувствовала себя прекрасно. Это было так странно, что летунья закрыла глаза и постаралась припомнить вчерашние события.

«А вчерашние ли»? — с дрожью подумала Фокси. Кто знает, сколько прошло времени? Менталлы могли держать ее под наркозом неделями!

Крыло само рванулось к груди и Фокси облегченно вздохнула, нащупав медальон. «Мы справимся, Линг» — пообещала она мысленно. «Мы еще увидим небо…»

Двери открылись. По ковру прошелестели мягкие шаги. Фокси заставила себя сесть и напрягла волю, прогоняя посторонние мысли. Ей было страшно, куда страшнее, чем в прошлый раз, когда гангстер Ратсо держал в руках коробку с пленницей. Ратсо, по крайней мере, был человеком — ужасным, но привычным и знакомым существом. А про тех, кто пленил Фокси сейчас, она знала только одно: ждать от них пощады бессмысленно.