«Приказ не может быть исполнен», — уже привычным беззвучным способом ответила машина.

— Почему?! — воскликнула Фокси.

— Доступ запрещен, — вновь прогремел компьютер. Летучая мышка задумалась.

«Кто засекретил информацию о катастрофе?» — спросила она мысленно, после долгого молчания.

«Нет данных».

«Как глубоко в прошлое ты можешь меня отправить, не нарушая ничьих запретов?»

Пауза.

«Минус шесть тысяч девятьсот сорок два года, десять месяцев, шестнадцать дней, семь часов, тридцать девять минут».

— И насколько это позднее катастрофы? — вслух поинтересовалась Фокси.

— Доступ запре…

— Ладно, ладно, я просто спросила, — летунья тяжело вздохнула. — Вперед.

«Это команда?» — вежливо уточнил компьютер.

— Ага.

«Пройдите в шлюзовую камеру для обеззараживания и вакцинации».

Фокси уже знала, что без этой процедуры ее из капсулы не выпустят, поэтому молча подчинилась. У нее слегка дрожал хвостик, но, в целом, юная летучая мышка не испытывала страха. Все ее страхи сгорели дотла, когда на горизонте поднялся величественный ядерный гриб…

Массивный люк из странного ярко-оранжевого металла беззвучно уехал в нишу, открыв путь в туннель. На первый взгляд, ничего не изменилось — подземная река все так же, неторопливо, текла в темноте. Но первый же вдох моментально дал понять Фокси, что она больше не дома. Воздух — даже здесь, глубоко под землей! — был пропитан ароматом цветов. Удивленная летучая мышка некоторое время стояла на пороге шлюзовой камеры.

— Отступать поздно, — прошептала она. — Да и некуда.

Расправив крылья, Фокси «осмотрела» туннель сонаром и, не найдя ничего подозрительного, рванулась вперед. До трещины в своде, откуда через семь тысяч лет спасатели выберутся на волю, лететь предстояло минут сорок.

Полет прошел без всяких приключений и, вскоре, слегка запыхавшаяся Фокси, не сбрасывая скорости, будто ракета промчалась сквозь трещину и взмыла навстречу светлому утреннему небу. Инерция вознесла ее высоко над землей.

Повсюду росли цветы. Миллионы, мириады цветов. Воздух был невероятно чист — Фокси только сейчас поняла, насколько загрязненной и отравленной атмосферой дышала дома и в большинстве реальностей. Везде, куда хватало глаз, вздымались могучие деревья и целые рощи, они росли сами по себе, а не стройными рядами, как в «восстановленных лесах», которыми так гордились немногочисленные человечьи защитники природы. Заметив неподалеку яблоню, голодная Фокси издала радостный писк.

Первый час в далеком прошлом оказался похож на сон. Рядом с яблоней нашлось и грушевое дерево, усыпанное огромными, сочными плодами — ничего вкуснее Фокси не перепадало уже много месяцев. Жмурясь от наслаждения, с ног до головы вымазанная грушевым соком, летучая мышка блаженствовала, лежа на спине и свесив крылья с ветки. Солнце медленно карабкалось к зениту.

Только сейчас, насытившись и отдохнув, Фокси задумалась над дальнейшими действиями. Легко сказать — «я должна все исправить», куда труднее этого добиться. Особенно, учитывая, что семь тысяч лет назад едва ли хоть одно существо на Земле знало «общезвериный» язык, основанный на человечьем…

Летунья сладко зевнула. Груши были до того вкусными, что ей просто не хотелось сейчас думать о плохом. Фокси тянуло в сон, теплые солнечные лучи нежно ласкали перепонку. Слабо улыбнувшись, летучая мышка опустила веки и почти мгновенно забылась счастливым сном.

Пробуждение вначале показалось нелепым кошмаром.

Едва герметичный люк с хрустом открылся, холод ворвался в кабину будто злой, нетерпеливый пес, долго лаявший у дверей в надежде, что его впустят. Мороз был такой, что горячее дыхание Чипа и Гайки моментально обращалось в льдистый туман. Защитные очки сразу запотели, но, к счастью, отправляясь в полет, местные версии спасателей знали, куда летят, поэтому в самолете нашлось много теплой одежды и даже особые полярные сапоги с электрическим обогревом. Закутанные с головы до пят, Чип и Гайка неуклюже выбрались из машины.

— Радар не просвечивает скалы, — глухо, сквозь шарф, сказала мышка. — Их вертолет прямо напротив входа, значит, летят сюда.

— Мы спрячемся, любимая. Торопись…

Снаружи до сих пор бушевала метель, но ледяной воздух в пещере был почти неподвижен. Фюзеляж покрывала толстая корка льда, с моторов свисали длинные, почти до земли сосульки грязно-зеленого цвета. Заметив их, Гаечка гневно топнула ногой:

— И это здесь зовут антифризом?! Чип, у нас радиаторы прорвало!

— Все равно самолету уже не взлететь, — отозвался бурундук. — Топливо замерзло.

Гайка со вздохом погладила обледеневший фюзеляж.

— Но он не подвел, Чипка. Как вернемся домой, сразу построю еще одну машину этого типа…

— Любимая, не сейчас! — капитан оттащил ее от самолета и внимательно оглядел свод. — Черт, тут даже прятаться негде…

— Посмотрим глубже, — вздохнула Гайка. — Снаружи такая метель, что мы не продержимся и часа, даже если люди каким-то чудом не заметят нас на снегу.

Спасатели торопливо зашагали в темноту. Пещера оказалась куда больше, чем вначале решил Чип: луч могучего военного фонаря в руке Гайки растворялся в морозном сумраке на удалении ста ярдов. Когда пилоты отошли от самолета еще дальше, Чип был вынужден включить и свой фонарь.

Если б не опасность, он бы сейчас просто наслаждался неожиданным приключением. Грот был сказочно красив. Мириады кристаллов льда сверкали в электрических лучах, бросая на стены неисчислимые отблески, редкие сталактиты свисали со свода волшебными люстрами. В то же время, ответвлений и коридоров в стенах не встречалось, пещера оказалась удручающе прямой.

— Словно специально… — зло пробормотал Чип. Гаечка восхищенно озиралась, в ней страх боролся с чувством прекрасного.

— Давай назовем это место Дворцом Снежной Королевы? — предложила она шепотом. У Чипа от нежности ёкнуло сердце.

— Отличная мысль, Гая… — отозвался он ласково. При мысли, что враги уже близко, и для них Гаечка — не чудо, не самая прекрасная мышка на свете, а просто кусок мяса, из груди Чипа с хрипом вырвалось дыхание. Еще некоторое время они брели по камням, тщетно надеясь отыскать боковой ход или хоть трещину.

— Чипа, а тебе странным не кажется? — негромко спросила Гайка. — В таком климате, да за тысячи лет, пещера непременно заполнилась бы снегом и льдом. Тут ведь зима не кончается…

Бурундук вздохнул.

— Да, любимая, я знаю. Наверно, пещера образовалась не очень давно.

— Тогда откуда сталактиты? — возразила мышка. — Забыл, что вода не бывает здесь жидкой?

Чип озадаченно моргнул.

— А ведь верно…

— В том-то и дело, — кивнула Гаечка. — Пещера старше ледникового периода. А вдруг она была замурована, и лишь недавно землетрясение или мощная лавина взломали вход?

Бурундук с болью покачал головой.

— Сейчас уже нет разницы, Гая.

— Как нет? — удивилась мышка. — Если пещера совсем новая, люди могли выслать сюда гражданский вертолет для ее изучения. Мы ведь в глубоком тылу, Чипа. А что, если нас вовсе не обнаружили?

Капитан на миг замер, но быстро опомнился и грустно развел лапками.

— Самолет у входа трудно не заметить. Га-37 твоя самая знаменитая машина, тут и детеныш сообразит, что к чему… Гайка вздохнула.

— А давай побольше позитива? Не помешает, да? Чип с трудом улыбнулся.

— Не помешает, — согласился он.

— Вот именно, — прекрасная мышка отвернулась. — Мы в безвыходном положении. Фокси грозит опасность, мы от нее за тысячи миль, команда разбросана по стране, враг приближается… Самое время для веселья, да? Но ты не думай, я не спя… Чип!!!

Бурундук дернулся:

— В чем дело?!

Вместо ответа Гайка подняла фонарь, и Чип впервые в жизни реально почувствовал, как шерсть встает дыбом. В ярком луче блестела гигантская ледяная глыба в форме идеального куба.

Некоторое время спасатели, утратив дар речи, смотрели на артефакт. Судя по размерам, внутри глыбы запросто поместилось бы штук десять человечьих автомобилей, или штабное дерево целиком. Лед отливал синевой и был сказочно чист.