В данный момент наличие восьми пилотов или инженеров, конечно же, разгрузило бы стариков от выполнения своих штатных задач. Но не решило бы проблемы, которые стояли перед экипажем, чтобы корабль смог стать полноценной боевой единицей Флота.

А с другой стороны, отсутствие полноценной нейросети, не позволяло быстро передать знания, которыми обладали старики подрастающему пополнению.

Вот и приходилось ограничить выбор тем необходимым минимум, который можно и нужно было использовать.

Хотя, с другой стороны, никто из молодых и не пытался проявить характер и подобрать себе специальность ‘по душе’. Ну, там полкового каптенармуса или писаря в штабе.

Эта тренировка в условиях полигона ничего существенно, к уже освоенному, не добавляла. Нужно было просто провести рядовое занятие, которое было рассчитано на то, чтобы отработать групповое взаимодействие. Правда, это взаимодействие предусматривало использование знаний, которые были вложены в головы кадетам своими учителями. Но в любом случае никаких сверхъестественных задач и прорывных техник не предусматривало.

Целью занятия был поиск группы разведчиков, которая по условиям тренировки смогла проникнуть на территорию охраняемого объекта. Ну, и как во всех военных играх, найти и обезвредить. И при этом не потерять ‘своих’ и выловить всех ‘чужих’.

Антон оставался в рубке корвета, откуда можно было наблюдать за передвижением всех участников, а восемь кадетов противостояли двум ‘старикам’, за которых в этот раз играли Дина и Ален.

Полчаса форы ‘старикам’, чтобы спрятаться на полигоне, и выход группы поисковиков.

Только в этот раз поисковики повели себя совершенно неожиданно. Они не стали как волки обнюхивать каждую дорожку, или выстраиваться в поисковую цепь, чтобы прочесать как можно большую площадь.

Они вышли на территорию полигона, встали в круг и взялись за руки. И стояли так, какое-то время. А потом, словно получив информацию о местонахождении противников, резко сорвались с места и направились в сторону, где прятались ‘старики’.

Капитан удивился, ухмыльнулся и стал ждать развития ситуации.

А поисковики, как гончие, почувствовав добычу, стали совершать обходной маневр, чтобы окружить противников, место нахождения которых они каким-то образом смогли установить.

Ничего не подозревающие старики, заранее наметили район, в котором планировали погонять молодых. Поэтому достигнув лесного бурелома, замаскировались, и стали ждать, когда выйдет время занятия и они довольные выйдут к неудачникам.

Но, не тут то было.

Неудачники как-то очень быстро окружили район их пребывания и начали неспешный поиск, перекрыв возможные пути отхода.

Как они так ловко смогли определить, где спрятались их противники, было не понятно. Но вот двигались кадеты парами странным зигзагом, всё время оставаясь на виду у своего напарника.

Через час такого лесного марафона, кадеты окружили место, в котором спрятались их оппоненты и начали сжимать кольцо оцепления. Причем, они совершенно точно были уверены в том, что идут в правильном направлении и не пытались предпринимать каких-то иных действий для поиска ‘стариков’.

Складывалось такое ощущение, что во время своей медитации (ну, или безмолвного обсуждения) кадеты смогли договориться с лесом полигона и тот указал место, в котором нужно искать их противников.

Смотрелось это конечно очень забавно, только как молодые смогли узнать, где будут прятаться их противники, было совершенно не понятно.

Словно почувствовав что-то неладное, Ален демаскировал себя, решив осмотреть подходы к месту своего укрытия. И… понял, что их великолепный план с треском провалился. Поскольку почти нос к носу столкнулся с одним из поисковиков.

Вот что тут началось!

С каким-то детским восторгом ровно половина отряда бросилась на обнаруженного противника. В то время как вторая группа поисковиков не сбавила своей устремленности, а стала еще более старательно искать второго разведчика.

В задачу задания входило простое обездвиживание нарушителя, то есть его захват без применения какого-либо оружия. И, уже почуявшие вкус победы, кадеты приготовились броситься на своего оппонента, и задавить его массой, как случилось совершенно невероятное.

Ален исчез.

Удивление, испуг и непонимание на лицах ‘молодых’.

Как это? Они что же охотились за голограммой? А, может быть, он просто провалился в яму, около которой стоял?

Ведь так не может быть, чтобы человек просто пропал.

Но, все же, растерянность продолжалась не долго. Как только стало ясно, что противник исчез, весь загонный отряд переключился на второго участника. И уже две группы кадетов стали окружать Дину.

Девушка каким-то совершенно невероятным пируэтом выскочила из места своей лежки и оказалась за спинами первого загонного отряда. Но это не смогло ей помочь, так как второй отряд охотников шел от первого на некотором удалении.

И опять радость и крики охотников, которые почти поймали свою жертву.

И опять непонимание в глазах.

Дина повторила трюк Алена и пропала.

Что за чертовщина? Время уже на исходе, оба нарушителя обнаружены, а поймать их так и не удалось.

Вот как они смогли провернуть свой трюк? Это наверняка искин корвета помог им. Он просто сделал голограмму, которая и выдавала себя за истинного нарушителя.

Да, но вот вопрос так, на который так и не было ответа? А как же тогда та методика обнаружения разумного, которой они смогли воспользоваться в самом начале задания? Она что же неправильная? Или работает только по голограммам?

Совершенно непонятно. Задание провалено, но разборки еще впереди.

Пусть искин корвета объяснит: зачем помогал их противникам. И при выдаче задания об использовании голограмм не шло и речи.

Вот пусть капитан их рассудит, раз уж противники применили нечестные трюки.

Разбор учений состоялся в кают-компании после обеда. На этом категорически настояли все молодые. И это требование было очень похоже на восточный базар.

Конечно же, руки никто не распускал, но состояние некоторой растерянности и неудовлетворенности было на всех лицах и требовало разумного объяснения.

— Я так понимаю, что у нас есть некоторое недопонимание ситуации, которая произошла во время наших занятий? — Антон строго посмотрел на крикунов и голоса недовольных стихли.

— Какое такое недопонимание? Искин работал за наших противников, а они спокойно пили чай в кают-компании и потешались над нами, — произнес Нирус Фанло.

Антон оглядел всех участников учений и произнес:

— Неустрашимый!

— Слушаю, капитан.

— Группа охотников подозревает, что ты помогал их противникам. Что ты можешь сказать на это?

— Никакой помощи от меня не было. Я только контролировал перемещение разумных и, по возможности, обеспечивал безопасность занятий.

— Ну да, конечно же! А для чего тогда ты заменил их голограммами? — почти прокричала самая нетерпеливая — ‘малышка’ Класли.

— Техника голографирования в учениях не применялась.

— Как это не применялась? А как же тогда они исчезли? Они что, умеют незаметно перемешаться?

— На этот вопрос у меня нет ответа. Но могу подтвердить, что использование пси, во время передвижения разумных, было зафиксировано.

Все невольно перевели взгляды на Алена и Дину.

— Вы что, умеете… прыгать?

С плохо скрываемой улыбкой и некоторым злорадством, Дина проговорила:

— Я всегда вам всем говорила, что для освоения техники скрытого перемещения, мало только одного желания. Нужны и тренировки. А вы всё пропустили мимо ушей. И теперь предъявляете претензии искину. Никто нам не помогал. Мы сами освоили этот прием. И уж если кого и надо винить, то капитана. Хотя, он в вашем проигрыше совершенно не виноват.

Антон удивленно посмотрел на Дину.

— Меня? А я-то здесь причем?

В разговор вступила Лиела:

— Скорее виновата в этом я.